— Эшли. — прошептал он с такой мукой и сделал ко мне шаг, что все поплыло у меня перед глазами от злости, а он уткнулся лицом в мои волосы, жарко шепча:
— Все хорошо. Я с тобой и никогда не причиню тебе зла, я всегда буду с тобой.
Вот бл*дь, идиот-то. Заманчивое предложение, ничего не скажешь. Но вынуждена отказаться. Досадненько, да? Хе-хе. Отпихиваю его и уже приглядываюсь: в какую сторону сматываться, если что.
— Какое слово из все сказанных тебе непонятно? Проваливай!
— Ты из тех, кому нравится, когда об них вытирают ноги. — Процедил Альберт сквозь сжатые зубы. — Чего морщишься, скажи, что я неправ?
— Неправ, — серьезно ответила я, хотя было ясно: продолжать разговор не имеет смысла. Все-таки этот товарищ сильно не в себе. Я не специалист в области психиатрии, да и, вообще, ни фига не медик, но некоторые моменты в его поведении заставляют меня думать, что как раз-таки психиатра в нашей фракции катастрофически недостает.
— Он тебя ни во что не ставит, использует, мучает, избивает. Между делом трахает, а ты исходишь слюной. Еще бы… вертела ты нас, простых парней и не раз, на своем пальчике. Ведь он лидер. За что стараешься? За ранги? Не зря они в последнее время стали так стремительно подниматься.
— Не смей…
— Шлюха! — перебил он и покачал головой. — Он наиграется с тобой и выкинет. Или убьет тебя и ты будешь лежать смирно, с простреленной башкой. Твой Эрик… что ж это за любовь такая? — спросил он со злостью.
— А у тебя что, по-другому? — не выдержала я. — Не ты ли сам хотел избавиться от меня?
Он сцепил зубы, лицо побелело, а я вдруг подумала, что сейчас он запросто может меня убить. И испугалась. Раньше не боялась, а сейчас внутренности свело от страха. Скотина… Когда-нибудь и тебе что-то перепадет от моих щедрот, крысиный яд например. Тогда и посмотрим, кто кого напугает… как же я вселенски устала.
— Катись отсюда, — сказала я, закрыв глаза.
Вместо ответа его ручищи сгребают меня, тянут к краю кровати. Пальцы шарят по животу, пытаясь стянуть футболку, забраться под белье. Он нависает надо мной, я вижу зрачки, расширенные во всю радужку так, что глаза кажутся черными. Совсем бешеными. Бл*ть! Вот козлина-то. Да пошли бы вы все на йух, строевым шагом! Живьем больше никому не дамся. Молниеносно выкидываю руку и холодное лезвие в мгновение ока оказывается у горла.
— Остановись! — выкрикиваю я за секунду до рокового удара и немного надрезаю кожу на шее Ала. Так, для устрашения.
— Сука… — выдыхает он мне в лицо, замирая, его тело обмякает и лапищи оставляют мое тельце в покое. Кровь небольшой дорожкой растекается на шее парня, спускаясь на грудь.
— Отойди от нее. — угрожающий голос Дока, прокатывает от двери.
Ал растерянно оглядывается и медленно отступает от моей кровати. Фу-у-ух! Пронесло. Не думаю, что смогла бы справиться с ним в рукопашном бою, а прирезать, пусть и бывшего друга мне все же слабо… наверное.
— Мне доложить об этом лидерам? — спрашивает Роджер, когда неофит покидает нас.
— Не стоит, — пробормотала я. — Иначе его могут не только выкинуть из фракции, но и убить.
А в то, что Эрик именно так и сделает у меня совсем нет сомнений. Только это и останавливает. Альберт был хорошим парнем, может быть у него еще есть шанс все исправить и стать прежним.
— Хорошо. Тогда убери свой нож и пошли пить кофе. — сказал он деловито, не удержался и добавил, — Уснуть все равно уже не удастся.
— Гре-е-ег! — летела я, вереща во всю глотку, по этажу инфраструктуры. — Грег…
Толкнув дверь в салон, застала там Хирут, которая колдовала с пирсингом над красноволосой бесстрашной.
— Чего орешь? — высунулась из подсобки синяя «щетка» ирокеза.
— Грегушка, миленький! — заканючила я усиленно. — Ты же все можешь. Ты такой молодец! Самый умничка! Исправь как-нибудь ЭТО… — нервно затыкала я на свой затылок.
Сегодня Роджер отлепил от меня все пластыри и снял швы с моей черепушки. Теперь моя голова сверкает выбритой проплешиной на всю округу так, что меня неудержимо потянуло к родственным душам, которым можно пожаловаться на жизнь, испортив настроение своим нытьем и тем самым получить утешение.
Грег оглядел меня, почесал свою волосню и развел руками:
— Могу только обрить наголо.
Вот уж спасибо…
— Аа-а-а-а, — заныла я. — Уу-у-у.
— Ну не реви, — стал увещевать меня парень. — Волосы отрастут, а пока можно кепочку одеть.
— А-а-а-а. Хнык-хнык. — еще жалостливей пустила я слезы, наблюдая, как все собираются возле меня.
— Или парик. — предложила Хирут.
— Не-е-е-ет! Уу-у-у-у.
— Да не скули ты, — отмахнулась девушка. — Пошли вечером в бар, развеемся.
— Куда я с такой роже-е-ей? — принялась я жаловаться. — Меня только в зоопарке показывать, на потеху.
— Подумаешь, — утешала она меня. — Да мы твою рожу так отштукатурим, ни одного следа не останется от фингала.
— Уу-у-у-а-а-а. — продолжала я испытывать терпение ребят. Из соседнего салона на вопли прибежали Девид с Сарой и с остальными закружили вокруг меня.
— Ты же бесстрашная! — укорил меня татуировщик. — У всех бесстрашных полно синяков и шрамов.
— Я уро-о-одка, — захлюпала я носом. — С лы-ы-ысиной. — Да, я та еще… заноза в заднице.
— А если капюшончик одеть? — влезла в нашу перепалку красноволосая, а я резко захлопнула рот.
Не, я, конечно, все понимаю, но… девица стояла голой по пояс и ничуть этого не стеснялась, посверкивая блестящими колечками на сосках.
Грег на радостях что я заткнулась, сразу засюсюкал:
— Хочешь капюшончик? Ну скажи. Да?
— Хо-о-очу! — обрадовала я собравшихся, вызвав общий вздох облегчения. — И в бар хочу! — ребята согласно закивали. — И вот такое хочу! — тыкнула я на красноволосую бесстрашную. А я говорила, что нельзя меня бить по голове, ну кто ж умных советов слушает.
— Заметано. — хлопнула в ладоши Хирут, а я заулыбалась во все тридцать два зуба.
Капюшончик я так и не купила. Разумно рассудив, что волосы действительно все-таки отрастут, на свои талоны я приобрела коротенькую, моднючую кожаную жилеточку с кучей всяких клепочек и красные туфли на шпильке. Облачившись во все это великолепие, я уже целый час крутилась на барном стуле, рассматривая разнопеструю толпу бесстрашных. Мои собутыльники устроили соревнования по армрестлингу и теперь все по очереди, мерились силами с не дюжим барменом, с просто угрожающе-огромными ручищами.
— Привет! — устроился рядом со мной прибывший Ворон. Внимательно оглядел и вдруг идиотски загнусавил, — Крошка. Глазам не верю. Красавица. Повезло кому-то… но не мне.
— Тебе, тебе. — сурово кивнула я. — Так что прошу любить, холить и лелеять.
— Ты девушка моей мечты, но мечта хороша на расстоянии. — засмеялся он.
— Что, совсем не нравлюсь? — испугалась я.
— Еще как нравишься. — с готовностью признался Ворон. — Только не каждый день ты просишь себя любить.
— Хочешь, я тебя и завтра попрошу?
— Конечно, — дурачился парень. — А также послезавтра и всю оставшуюся жизнь. Но ты не попросишь, а я хоть и страдаю по этому поводу, но считаю это своей большой удачей.
— Очень интересно, — фыркнула я, выслушав такую речь. — И как я должна понимать вышесказанное?
— Характер у тебя паскудный, Крошка. — досадливо покачал головой Ворон. — И хреновая привычка бить людей по голове.
— Уж какой есть. — развела я руками.
— С этим надо бороться, — вздохнул парень и снова придурочно заулыбался. — Нет, я серьезно. Прекрасно выглядишь.
— Правда? — похлопав ресничками, поинтересовалась я.
— Еще бы, — уверил он. — Скажешь мне что-нибудь доброе?
— Ты мужчина моей мечты. — мстительно протянула я, улыбаясь до ушей.
— И что это значит? — тут же пропел он дурным голоском.
— Это значит, люблю я тебя без памяти, но совершенно напрасно. — закривлялась я сильней.
— Врешь ты не убедительно, — печально вздохнул Ворон. — Вот явлюсь к тебе, и тогда попробуй выгнать. Я тебе все-все припомню.