— То есть ты книгу прочёл?
— Да, госпожа Ева. Когда ознакомитесь с текстом, обсудим дальнейший план.
— Может, ты просто мне всё расскажешь?
— Будет лучше, если вы сначала прочитаете книгу.
— Скажи хотя бы, у нас есть шанс или ты специально тянешь время? Его ведь совсем немного осталось!
— Мы успеем, — в голосе Брана прозвучала вдохновляющая уверенность. — Да, госпожа Ева, шанс у нас есть.
В книгу я уткнулась, как только оказалась в квартире.
В новой жизни у меня было мало возможностей попрактиковаться на втором слое эрзарского, а уж на третий я и вовсе не заглядывала, зато часть писем и документов для Грэма была составлена на первом слое, поэтому кое-какие знания успели восстановиться. И всё же в первые минуты задача прочитать книгу на втором-третьем слое показалась мне неподъёмной.
Я смогу, напомнила себе, листая страницы. А если не получится, добьюсь ответов от Брана.
Заварив кофе, устроилась в комнате за столом. Положила рядом ноутбук, но к онлайновым переводчикам решила обращаться только в крайнем случае. Бран не зря позаботился о бумажной версии эрзарского словаря. Петергрэм мог легко проследить мои запросы к М-Сети, и они бы его наверняка насторожили.
Вступление к книге было написано на первом слое, благодаря чему я прочитала его без особых сложностей. Авторами попавшего в мои руки исследования были два эрзара из клана Йар. Один из них имел высший ранг, второй — младший. Уже на первой странице стало ясно, что, несмотря на различие в рангах, высший эрзар испытывал к своему помощнику неподдельное уважение, призывал отнестись к его суждениям без пристрастности и всячески подчёркивал значимость двух точек зрения на описанный в совместном труде феномен.
Непосредственного участия в случившихся событиях никто из авторов не принимал. Исследовать магический парадокс они начали спустя четыре года, опрашивая свидетелей и постаравшись максимально точно восстановить хронику произошедшего.
Краткий исторический экскурс, данный в первой главе, был посвящён известным на тот момент парадоксам, включая катастрофу, уничтожившую мир эрзаров.
Эти страницы Бран не отметил как важные, однако я увлеклась чтением и, старательно продираясь сквозь лингвистичекие конструкции второго слоя, нашла подтверждение словам Петергрэма. Мир эрзаров был разрушен ровно так, как он и рассказывал, а способ, к которому прибег владыка Ивингарт, чтобы изменить историю, канул в неизвестность. Память о главе клана Ардан, признанном величайшим преступником всех времён, была навеки проклята эрзарами. То ли по стечению обстоятельств, то ли как следствие парадокса (авторы книги склонялись ко второму), из всего клана не выжил никто, кроме отправившихся в вечное странствие владык прошлого. Где-то среди них должен был пребывать и виновник чудовищной трагедии, однако установить его личность в новых воплощениях не представлялось возможным. Эрзары надеялись, что хотя бы воспоминания о содеянном станут для него вечной мукой и наказанием.
Несколько раз подчеркнув тот факт, что преступлению владыки Ардан нет оправдания, авторы осторожно предположили, что изначальной его целью были изменения менее глобальные, чем предотвращение дашар'гоэна, которое стало следствием разыгравшейся гордыни и порочного чувства вседозволенности. Пожертвовав жизнью ради возвращения в прошлое, Ивингарт опирался на опыт успешного разрушения магических парадоксов. Один такой случай произошёл три тысячи лет назад в его собственном клане, второй — в клане Тир. Как и говорил Петергрэм, свои секреты эрзарские семьи не предавали широкой огласке, поэтому других аналогичных прецедентов авторы книги не знали.
Напротив абзаца, в котором упоминались два случая разрушения парадоксов, Бран поставил восклицательный знак. Я же задумалась о том, как авторы вообще до них докопались. Если в тайны клана Тир ещё можно было проникнуть, то из клана Ардан в живых не оставалось никого. Получалось, что информация пришла по союзным каналам ещё до разрушения мира демонов и осела в архивах Йар. Могло ли быть такое? Допустим, что могло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Никаких подробностей об успешных вмешательствах в старые парадоксы авторы не описывали, уже со второй главы занявшись рассмотрением недавнего происшествия в их родном клане.
Случилось оно через двадцать восемь лет после Соединения миров, и его виновницей стала владыка Иланджелия Йар, находившаяся на грани ухода в вечное странствие. На момент возникновения парадокса ей исполнилось пятьсот десять лет, и сорок лет, как в семье Йар родился новый владыка Рейнкертис.
Владыки угасают иначе, чем люди и эрзары низших рангов. Старость касается их за несколько недель, а то и дней до смерти, так что возраст не мешал сильной и молодой телом Иланджелии управлять семьёй и заводить любовников, одним из которых был её человеческий спутник.
В те времена спутники воспринимались эрзарами как существа низшего порядка, ещё более уничижаемые и бесправные, чем таш'гон. Уже обнаружилась возможность передавать им ингоэ'лиит ир маэн, которая была воспринята большинством владык как оскорбление природы эрзаров и насмешка мироздания над судьбой вечных странников.
Иланджелия Йар, однако, придерживалась иной точки зрения. Обладая взрывным характером и будучи жестока по натуре, она с присущей ей страстностью, если не сказать дикостью, влюбилась в собственного раба. То ли её чувства находились на пике и были невероятно сильны, то ли на важное решение повлиял грядущий уход, но Иланджелия Йар передала Вечный дар человеку по имени Морт.
А через неделю случилась трагедия. Иланджелия застала возлюбленного с другой женщиной, одной из рабынь-спутниц. Ярость владыки не знала границ. Смерть Морта и его пассии была мучительной, но быстрой. Если Иланджелия и хотела устроить изменщику долгую пытку, свои силы она не рассчитала. Морт погиб, чтобы родиться в другом теле и, как оказалось, другом мире...
Добравшись до конца главы, я потёрла глаза и признала, что мозговой штурм дался мне непросто.
Голова стала тяжёлой, мысли в ней еле ворочались. В следующей главе переходов на третий слой обещало быть ещё больше, и мне требовался отдых, чтобы разобраться в тексте.
Было далеко за полночь. Поставив будильник на полтора часа раньше обычного времени побудки, я рухнула на кровать, чтобы забыться тревожным сном.
Остаток ночи за мной гонялся чудовищный чёрный скафандр, а худой человек по имени Морт рассказывал голосом Вэнса Арли, как опасна для простых смертных любовь эрзарских владык.
Утро началось с того, что я проспала и сигнал будильника, и время выхода на работу. Понятия не имею, как это случилось. Вроде бы, будильник слышала, однако умудрилась отключить его и отключиться сама. Разбудил меня звонок от обеспокоенного Петергрэма, возымевший эффект ведра ледяной воды, опрокинутого на мою дурную голову.
Нет, дело было не в страхе потерять работу или рассердить владыку. Ни то, ни другое мне не грозило до тех пор, пока Грэм не узнал о нашей с Браном затее. Случилось кое-что похуже. Парадокс снова напомнил о себе. Именно он, сомнений не было, нарушил мои планы, препятствуя знакомству с историей Морта и Иланджелии Йар.
— Знаю, что вечер выдался тяжёлым, — проговорил Петергрэм, — но ты же понимаешь, что должна быть в Ледяном пике? Сегодня твоя последняя встреча с Нели.
— Боюсь, мне всё равно не удастся её избежать, — фыркнула я.
— Прошу, обойдёмся без новых экспериментов. Чем скорее прилетишь в Ледяной пик, тем раньше узнаешь о своих вчерашних достижениях.
— Алан смог узнать что-то полезное? — обрадовалась я.
— Флаер ждёт, — не вдаваясь в подробности закончил Грэм.
Вот же зараза! Специально нагнал интригу, чтобы выманить меня из дома по-хорошему, причём наверняка составил запасной план на случай, если начну упираться.
На несколько минут меня охватила паника. Что делать? Где оставить книгу? Как избежать дальнейшего сопротивления со стороны парадокса?