Читать интересную книгу Шпага, честь и любовь - Анатолий Минский

Пока боевой офицер предавался бесплодным самокопаниям, не в силах ни на что повлиять, команда Горана спикировала на первый дирижабль. Алекс поднёс подзорную трубу к лицу.

У каждого из теев в руках пустотелая металлическая палка. Заряд пороха, длинная пуля с воспламенительным капсюлем и тоже начинённая порохом, причём — рыхлым, чтобы не взрывался, а горел.

В полёте на крыле невозможно стрелять из ружья из-за отдачи. Мастер, изготовивший снасть против дирижаблей, уверил, что в таком варианте отдачи нет. Главное, чтобы никто из своих не очутился позади стрелка.

Трубки опробованы на земле. Оружейник не обманул, но плата за отсутствие отдачи высока — реальная дальность поражения в пять-десять раз ниже таковой у винтовки, да и точность оставляет желать лучшего. Но попасть нужно не в человека и даже не в морское судно — в огромный баллон длиной более сотни шагов!

С которого стреляют из винтовок лучшие ламбрийские снайперы. Чтобы затруднить им жизнь и повысить шансы у своих, Горан разбил восьмёрку на пары, велев атаковать одновременно с четырёх направлений.

Сжимая кулаки, Алекс смотрел на их полёт. И раньше теи сражались с дирижаблями, обычно — не без успеха. Но куда тем неповоротливым и тихоходным огрызкам до современного монстра, на фоне которого восемь крошечных фигурок превратились в крылатых муравьёв.

За их спинами полыхнули яркие точки пороховых огоньков.

Откровенно говоря, командир «Эдрана» рассчитывал, что громадный объём водорода полыхнёт одновременно, поэтому убеждал Горана стрелять с наибольшей дистанции и быстрее отворачивать, натыкаясь на презрительные усмешки прим-офицеров, воспитанных на легендах, что старшее поколение чуть ли не вручную вспарывало баллоны, затем спичками поджигало горючий газ. Действительно, взрыва не последовало.

Сначала внешняя обшивка чуть вспучилась. Очевидно, вспыхнула смесь просочившегося водорода и обычного воздуха, наполнявшего пространство между баллонетами. Исчезли на миг хорошо различимые рёбра шпангоутов и стрингеров.

Потом в двух местах, куда, вероятно, угодили наиболее удачные попадания, вырвались гейзеры пламени. Обшивка лопнула на огромном протяжении, из-под каркаса вылилось целое море огня. На какие-то секунды в небе появилось второе солнце.

— Прими, Всевышний, их грешные души, — простонал Тумбос, соучастник уничтожения своих коллег. Агония дирижабля была видна ему и без подзорной трубы, разве что без деталей.

Алекс рассмотрел, как одна из крылатых фигурок устремилась к волнам, опережая падающего исполина. К другой кинулись двое, хватаясь за концы крыла.

— Стоп, машина!

Так смельчакам будет проще вернуться на корабль.

Алекс перевёл трубу на второго противника. Если дирижабль кинется в атаку, придётся туго: у Горана расстреляны имеющиеся заряды, а если спасаться на скорости, раненый тей обречён. Без него офицеры спокойно доберутся до берега, но никак не донесут потерявшего сознание — никакого запаса Силы не хватит.

Враг резко отвернул. Естественно, командир того корабля не знает, что на «Эдране» остался только Алекс, способный схватить чёрную трубку и лететь на перехват. В одиночестве!

Когда палуба приняла вернувшихся, и Тумбос вырулил обратно в сторону порта, Горан сердито бросил:

— Нет мне прощения! Надо было оставить резерв на второго.

Как будто уничтожение одного дирижабля с первой попытки — недостаточный успех.

Шестеро оставшихся в строю десантников набились в тесную ходовую рубку и жадными глазами провожали ламбрийский бомбовоз, который уже не достать — он долетит до Злотиса на пять-семь минут раньше. И тогда Эно Хелге, наморщив аристократический нос, выдал самое безумное предложение дня:

— Если не смогли вовремя сбить ламбрийца, синьоры, предлагаю его захватить. Командир, у вас же есть подобный опыт?

— Есть, — не стал отпираться Алекс. — Мой опыт гласит: это более чем трудно. Мне удалось лишь благодаря внезапности.

— Правильно! — не унимался Эно, явно завидующий чужому успеху и не довольствующийся славой, которая непременно падёт на его плечи за сбитый корабль. — И сейчас они не ждут абордажа. Атакуем нагло, в лоб, по рубке и верхней кабине. Тей Атрей?

— Чертовски заманчиво… Пока у Икарии один дирижабль, слишком многое поставлено на него. Но абордаж куда опаснее, чем обстрел, — Горан решился. — Добровольцы?

Все высказались за — четверо фиолетовых и оставшийся красный.

Эно в упор глянул на Алекса.

— Вдохновите примером, синьор фалько. В случае чего — толстун доведёт «Эдран» до порта.

Не оборачиваясь, северянин почувствовал раздражение Марка. Да, тот перестал следить за собой и поставил крест на карьере тея, но зачем насмехаться? Тем более, когда все в одной гондоле.

— Я поведу вас. Не смейте оскорблять Марка Тэйлса.

— Виноват, командир, — криво ухмыльнулся Эно Хелге.

Алекс заметил кровь на рукаве наставника. Не сильно, но всё же его зацепило.

— Горан?

— Думаете, отпущу вас одних, среди которых два желторотых новобранца? Простите, синьор фалько. Зададим жару.

План, наполненный безумием стократ больше, нежели здравым смыслом, свёлся к атаке сразу на три сравнительно уязвимых точки дирижабля: верхнюю кабину, палубу гондолы и ходовую рубку. Алекс первым спикировал на верхнее стекло. Сапоги разнесли его вдребезги, крыло разлетелось в щепки о раму.

Он свалился на дно верхней кабины, прикованный ремнём подвеса к огрызку средней части крыла. Полуоглушённый, исхитрился перевернуться на спину и достать два револьвера, трагически осознавая, что уже не успевает, что оба стрелка выдернули винтовки из бойниц и поворачивают стволы вниз, через неуловимо малое мгновение их дула выплеснут смертельный огонь…

Тей в зелёно-красном плаще врубился в переднее остекление, вогнав оперение сапога прямо в шею стрелка, второго снял из револьвера. Наблюдатель пережил их ненадолго.

В переговорной трубе послышалась пальба. Самая большая группа — фиолетовые — должна была высадиться на крышу гондолы и начать стрелять вниз, ориентируясь на положение мест экипажа по образцу «Эдрана». Есть надежда, что ламбрийцы вверх не ответят, опасаясь за баллон.

Спаситель Алекса избавился от сломанного крыла. Оно тоже своё отлетало. Сдвинул очки на лоб, помог освободиться командиру, не преминув едко заметить, нарушая всяческую субординацию:

— Лихо вы их, синьор. Не убили, зато отвлекли.

Фалько-офицер насупился и открыл люк в полу.

— По окончании боя посчитаем, у кого сколько заслуг. За мной!

В рубке Алекс буквально на плечи свалился ламбрийцу, яростно размахивающему шпагой в крайне ограниченном пространстве. У пилотского кресла защищался Эно, тут же растянулся Горан без признаков жизни, в задачу которого входило пробиться через ветровое остекление. Жестокий вихрь в кабине и колотое стекло поверх трупов засвидетельствовали, что эта часть плана ему удалась.

Алекс выстрелил аэронавту в левую лопатку. Шпажист с усилием обернулся, видно — желая напоследок увидеть, кто свалил его столь подлым образом, и упал.

— Хелге! Где остальные?

— Зачищают хвост!

— Держите штурвалы.

В миделе и в корме воцарилась смерть. Перебив без жалости аэронавтов, погибли два фиолетовых. Третьего Алекс нашёл в топочной, истекающего кровью, рядом с последним ламбрийцем, дорого продавшим жизнь. Увидев красную струю, толчками пульсирующую из пробитой шеи, не стал даже пробовать оказать помощь, молча отсалютовал.

Дирижабль начал разворот. Через иллюминатор виден «Эдран» на параллельном курсе. Спереди хлопнул одиночный выстрел.

Алекс мазнул взглядом по вентилям, рукоятям и приборам, о назначении значительной части которых ему совершенно не было известно. Повернул до половины самый большой из них, регулирующий подачу топлива в топку: для возвращения в Злотис значительной скорости не нужно, тем более команда, прямо скажем, не слишком опытная. После этого отправился в рубку.

Первое, что бросилось в глаза — тело прим-офицера в зелёно-красном плаще и пулевым отверстием в голове. Второе — Эно Хелге с револьвером, направленным на командира.

— Не ожидали, синьор?

— Ожидал. И никогда не доверял фиолетовым, не глядя на заверения Мейкдона, что всячески меня поддерживает.

— О, герцог не узнает, что сейчас произойдёт. Привет от фалько Байона. Вы отклонили его кандидатуру в экипаж, придётся мне восстановить справедливость. А она такова: нищий северный выскочка не смеет высовываться впереди уважаемых семейств. Вас предупреждали, вы не вняли.

Что именно служило предупреждением, Алекс не понял. Но и уточнять не стал.

— Почему тогда медлите?

— Есть сложность. Пять минут назад вы мне жизнь спасли. Хелге не остаются в долгу, даже покойникам.