— Офигеть, — только и смогла пробормотать я. — Что-то мне как-то боязно от перспективы жить с твоей матерью. Кстати, почему?
— Ты же не думаешь, что ей и Каю позволят остаться в клане после того, как она вмешается в поединок? Это вечный позор для мужчины, а значит, и для матери, породившей такого слабака.
— Мне жаль, что…
— Мне не жаль, Отэм. И Каю тоже, поверь. Мы уже не в клане.
— Но для…
— Тш-ш-ш! Забей!
Он толкнул очередные двери, и мы попали на лестницу, ведущую вниз. Похоже, на подземный уровень.
Спустились на пару пролетов и выскочили прямиком на нервно топчущуюся перед новой железной дверью с кодовым замком Ли.
— Ли, с дороги! — велел Гро, шагнув так, чтобы полностью прикрыть меня. — Не вынуж…
— Да заткнись, придурок! Я здесь, чтобы помочь.
— Да неужели? — недоверчиво прищурился мой волх.
— Да неужели! — спародировала его стервозина, кривясь, и вытащила из ботинка короткий, но широкий нож. — Ты что же думаешь, что глотку своему недомужу эта ваша Барби патлатая будет рвать зубами и когтями? Тебя-то сюда безоружным пустили.
— Я уже убивала голыми руками! — возразила я из-за спины Гро.
— С перепугу, ага. Думаешь, у нас сейчас есть время создать тебе благоприятное настроение? Или считаешь, этот гуй — дебил, чтобы самостоятельно спровоцировать тебя? Держи!
Она кинула кинжал, и я ловко словила его. Так, будто кто-то сделал это молниеносное движение за меня. Внезапно от самки гуя пришла волна отторжения. Ей не нравилась перспектива применения оружия против самца. Я неожиданно напряглась. А что если… если она все же умудрилась обдурить меня? И ее цель — действительно добраться до Джона, чтобы освободить. Даже ценой своей, то бишь моей жизни.
— Отэм, отомри! — взял меня за руку Гро, пока Ли вбивала код на замке. — Сосредоточься!
Раздался громкий щелчок, и мы вошли в большое, неосвещенное помещение. Ли скользнула в темноту, и через секунд тридцать стали включаться одна за другой яркие потолочные лампы, открывая вид на ряд камер с передней стеной, сделанной из толстенной решетки. Такая и тираннозавра удержит, ей-богу. Три первые были пустыми, а вот в четвертой я и увидела Джона. Выглядел он кошмарно. Только не в том смысле, что прежде, когда он представал в ипостаси жуткого монстра. Нет, сейчас внешне это был просто измученный человек, чьи черты едва поддавались узнаванию из-за слоев грязи, засохшей крови и запавших, как у черепа, щек. Истощенный настолько, что кожа на нем буквально повисла. Из одежды одни лохмотья, сквозь которые проглядывало его костлявое тело. Заметив нас, Джон поднялся с пола, держась за стену, и впился в меня пристальным взглядом ввалившихся глаз.
— Господи, — пробормотала я, сглотнув от подступившей тошноты.
— Ли, мне нужно, чтобы все было обязательно записано во всех подробностях.
Гро, судя по всему, вид Джона не смутил, как меня.
— Будет сделано, — тоже невозмутимо деловито отозвалась его боевая соратница, доставая из кармана смартфон. А вот у меня было такое чувство, что я превращаюсь в ледяную скульптуру, примерзающую к полу.
— Отэм, делай все, как я скажу… Отэм! — повысил голос Гро, помахав у меня перед лицом.
— Хм… что-то такое я и предполагала, — прокомментировала Ли, глядя на меня презрительно. — Слышь, кукла, только попробуй нас всех подставить и…
— Не смей ей угрожать! — рыкнул на нее Гро. — Отэм, соберись, живо! Я войду в клетку первым. Зафиксирую его. Тебе останется только войти и все закончить. Поняла?
Да, я поняла. Поняла, что мы собираемся прикончить существо, что и так едва живо. Да, монстра, что изменил мою жизнь навсегда. Но… черт! Это же какой-то бесчеловечный мрак. Добивание лежачего. Как мне с этим жить потом?
— Отэм, моя прекрасная, роковая жена, — прохрипел Джон, растянув сухие потрескавшиеся губы в жуткой улыбке. — Уверена, что выбрала правильную сторону и правильных монстров? Мы хотя бы никого не пытаем и не морим голодом.
— Не слушай его, Отэм, — приказал Гро, отпирая клетку. — И не верь тому, что видишь.
Не верить чему? Что я вижу в клетке заморенного почти до смерти гуя, над которым явно еще и издевались, судя по всем этим ранам и кровавым потекам на коже и остатках одежды. Гро скользнул в клетку и стал приближаться к Джону, весь напружиненный и сосредоточенный. А мне вдруг стало неприятно на него смотреть. Для чего этот цирк с демонстрацией готовностью к атаке? Кого тут атаковать? К кому так эффектно подбираться? Джон не шелохнулся даже, так и стоял, тяжело опираясь на стену.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Метнувшись упругой молнией вперед, Гро рывком развернул тощего противника, врезав всем телом в стену. Заломил руки, не встретив никакого сопротивления, и, схватив за волосы, повернул к нам с Ли, обнажая ему горло.
— Давай, Отэм.
— Ну, чего ты примерзла, кукла смазливая?! — одернула меня, так и не нашедшую в себе сил тронуться с места, Ли. — Шевелись, у нас времени в обрез.
— Да, Отэм, войди, и давай прекратим это мучительное существование для обоих. — Голос Джона хрипел и ломался, сочась страданием, будто он собирал последние силы для них.
Моя рука с ножом затряслась. Холодная сталь жгла мне кожу огнем. Как? Как мне сделать это? Гуева самка принялась бороться со мной, требуя верховентсва. Все человеческое отвергало необходимую жестокость. Люди так не поступают. Ни с кем. Если они, конечно, люди. Сделаю это и все. Прощай, моя человечность, окончательно. Я стану монстром. Полностью. Безвозвратно.
— Отэм! — окликнул меня Гро, и его голос выдавал напряжение.
Глянула на него — вены выступили на лбу и висках, взгляд разит диким бешенством, лоб вспотел, он оскален, словно прилагает адские усилия. При этом Джон висит в его захвате безвольно. Что-то в этом настолько неправильно. Сюрреалистично.
— Да очнись ты! — рявкнула на меня Ли, и внезапно я бросилась на нее.
Не я, что-то, кто-то помимо меня метнулся на девушку молниеносно, схватив за горло когтистой лапой и пуская кровь. Кисть аж крючило от желания сжать… убить.
— Ли! — взревел предупреждающе мой волх.
— Я знаю… знаю, — ответила она тихо, старательно ловя мой взгляд.
— Глаза открой, Отэм, он морочит тебя! — захрипел сзади Гро. — Отэм! Отэм, меня слушай!
Ли, как ни странно, не стала сопротивляться, позволила душить себя, исправно снимая все на телефон.
Тряхнув головой, я заставила себя отпустить ее. Повернулась к клетке.
— Отэм, я люблю тебя, — продолжал Гро, дыша тяжело, с посвистом, в то время как Джон глухо зарычал. — В глаза твои провалился. Там, в кубе у Кая. Грязная, жуткая, кожи не видно. Одни глаза твои бедовые и светились. Помню. Поймала меня ими. Намертво. Слушай меня, Отэм. Смотри на меня. Смотри на то, что истинно!
Я заморгала часто-часто неожиданно сильно заслезившимися глазами, поймав снова тот самый, шокировавший меня в момент проклятой свадьбы эффект. Образ изможденного несчастного Джона словно дрожал, был нечетким. Мерцал, как дерьмовая картинка в телеке, меняясь до неузнаваемости. Этот гад меня заморочил! Да еще как! Сквозь изображение замордованного страдальца на меня скалилось то самое чудовище, что отняло мою прежнюю нормальную жизнь. И именно его удерживал Гро явно из последних сил. И вовсе не висел урод безвольно. Он навалился всей тушей на моего волха, буквально размазывая того об стену, круша наверняка его кости.
Самка гуя заревела внутри, беснуясь, и вот сейчас я поняла ее. Она боролась со мной за контроль, отчаянно, до безумия страшась, что я в своей слабости и под внушением упущу наш общий, скорее всего, единственный шанс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Дай мне, — молила она, — дай мне… защитить… сделать… дай мне… И останься собой…»
— Пожалуйста… не обмани… — Я еще раз тряхнула головой, распахнув дверь в клетку. — Ли, прикрой. Мы выйдем или с Гро, или вообще не выйдем.
— Уж не сомневайся, — девушка захлопнула за мной решетку, едва не треснув по спине.
— Увидела, тварь, — зарычал на меня монстроджон, уже не скрываясь. — Какая же тва-а-а-арь…