— Знаешь, общаясь с тобой, я стал в этом сомневаться, — упрямо мотнул он головой. Не собранные после обращения волосы упали ему на лицо, заставляя меня на мгновение зависнуть, в который раз поразившись великолепию его черт. В груди опять защемило. — Разве сложно тебе объяснить четко и по делу, что способно раз и навсегда наладить все между нами.
— Вот! Видишь!
— Что, Отэм?
— Не может быть в этом раз и навсегда, Гро. Отношения — это живая вещь. Они должны развиваться, меняться, эволюционировать или прекратиться, умереть. А не застыть, как чертова муха в янтаре, навечно. Понимаешь?
— Пока не очень, — насупился волх озадаченно, — но я обещаю стараться. Как насчет движения навстречу и с твоей стороны?
— Легко. Но для этого опять же тебе нужно хотя бы попытаться говорить со мной и слышать меня. А с этим у нас пока не очень. Никак, прямо скажем.
Гро скривился, как от кислятины, но кивнул.
— Что-то еще? Принципиальное.
— Есть кое-что. Правда, эта такая штука… короче, никакие усилия здесь не помогут.
— Быть того не может.
Я глубоко вдохнула, посмотрела в его глаза, решаясь.
— Может, Гро. Мы пара, да, и для тебя этого уже достаточно вроде как, ты всем доволен, так? — Он снова кивнул, хмурясь. — Но не мне. Мне нужны чувства. Эмоции, понимаешь? Я не представляю себе нашу совместную жизнь без этого. Не смогу я просто так, пойми.
— Я должен демонстрировать тебе эмоции, так?
У меня заломило в висках. Похоже, тут ничего уже не сделаешь.
— Ладно, давай об этом потом, — отмахнулась я. — Мне все же нужен Кай.
— Нет, Отэм, погоди! Я опять что-то неверно понял? — Он не отпустил меня.
— Хорошо. Да, неверно, Гро. Ты не демонстрировать мне чувства должен… да, мать его так! «Должен» — это вообще не об этом. Я хочу ощущать, что ты ко мне что-то чувствуешь.
Я чуть не ляпнула «любишь». Это уж совсем будет дно. Потому что… потому что я смотрела на него сейчас и осознавала, что я-то его люблю. Как и вышло это и когда — понятия не имею. Но вот эта пронзительная боль в груди, что грызла меня все эти дни без него, отпустила ненадолго в момент близости и разошлась пуще прежнего только что… Это и есть любовь. Сомнения отсутствуют. Моя ее версия, очевидно. И это паршивей некуда. Ведь не будь ее, я бы еще смогла как-то существовать рядом с этим бесчувственным чурбаном. А так… ежедневная пытка знанием, что это не обоюдно? Господи, ну на фига об этом думаешь сейчас, Отэм. Вон уже опять и горло спазмом свело.
— Кай! — сипло проорала, развернувшись и сбегая от Гро с его озадаченным лицом.
— У тебя есть чего пожрать? — появился в проеме входной двери рыжий.
— В подвале. Там целый бункер на случай апокалипсиса. Но поешь ты потом. Мне нужно узнать, не беременна ли я. Если купить человеческий тест, он покажет это? — выпалила сходу.
— Беременна? — Лицо у рыжего вытянулось, а потом он весь напрягся, с тревогой посмотрев мне за спину.
— А ты особо времени не теряла, так, Отэм? — от угрозы в голосе Гро у меня поднялись все волоски на теле и в комнате как будто резко похолодало. — Самое время сейчас залететь. От кого, Отэм? С кем успела покувыркаться? Чей он? О предохранении, чтобы хоть без последствий, ты и твой… — он рвано вдохнул, явно глотая ругательство, — не слышали?
— Сказал мужик, трахавший меня, не вспоминая о защите, и сам этого ребенка и заделавший, если что, — огрызнулась я, поворачиваясь к придурку. Смотреть на него было реально страшно сейчас. Стоял весь как под током, мышцы вздулись так, что вены под кожей проступили, зенки бешено горят, оскалился, дышит, как паровоз. — Гро, ты рехнулся? Если я и беременна, то только от тебя!
— Хрен там! — практически выплюнул он.
— Больше не от кого, идиот!
— Братан, спокойно, ладно? — Кай осторожно, будто подкрадываясь, стал перемещаться, отсекая нас друг от друга. — Отэм, Гро прав. Ты не можешь быть беременна от него. Не раньше, чем он поставил бы тебе метку.
Да что же все вокруг этой гребаной метки вращается?!
— А я тебе ее точно не ставил! — Увещевания брата, видно, не достигали разума раскочегаривающего все сильнее Гро. — Чей это ребенок? Хотя плевать! Он не мой, а значит, носить ты его не будешь! Мы избавимся от него!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все, что было мной и во мне, все составляющие моей новой сущности вскинулись, взбеленившись. Гуй попер наружу, требуя выпустить, встать на защиту. Ярость была просто ослепительна, но остатка человеческой соображаловки хватило для понимания: прямой конфликт не лучший выход сейчас. Это вообще не выход. Любая агрессия будет помножена на ответную агрессию, и последствия могут быть катастрофическими.
— Гро, я скажу только раз и повторять не стану. Как и оправдываться. Мне не за что чувствовать вину. Так что потрудись включить мозги, вспомнить, о чем мы говорили буквально только что, и УСЛЫШЬ меня. — По факту у тебя, гад, даже нет права беситься сейчас, но вряд ли этому сейчас нужно прозвучать. — Если я беременна, то этот ребенок либо твой, либо вообще не имеет никакого отношения к нам обоим.
— Это не… — сходу начал он, но тут же осекся. Мотнул башкой, словно ему в челюсть прилетело, клацнул по-зверски зубами, отвернулся.
— Отэм… — начал Кай, но я его заткнула, оскалившись.
Гро треснул в стену кулаком, фыркая на выдохе, как если удерживал в себе что-то и давился этим. Еще удар, еще и еще, на стене появился кровавый след, и я не выдержала и шагнула к нему под предупреждающий окрик рыжего и мягко, но решительно прижалась к его обнаженному, дрожащему от напряжения телу сзади. Гро застыл, обратившись в ледяного истукана, будто отвергая мое прикосновение всей кожей, но я обняла его и положила ладонь на грудь так, что его бешено молотящее сердце лупило прямо в нее.
— Это трудно, — прохрипел Гро, все еще не расслабляясь. — То, что во мне из-за тебя… Это п*здец как трудно… С самого начала, когда не понимал почему… но и когда осознал. Легче не стало. Почему?
Я не знала, что ответить. По сути, я ведь толком и не могла до конца постичь, о чем он меня спрашивает. Слишком разным было наше восприятие, наши миры в принципе. Если подумать… Это же и правда жесть какая-то — ощутить мощную тягу к вражескому существу. А понять, что сучка-судьба выбрала тебе эту вражину еще и в пару на всю жизнь? Да мне даже самого понятия этой неизбежной, предреченной или, скорее уж, обреченной парности еще не постичь. Зато я могла оценить масштаб того, что он сделал, пойдя за мной.
«У меня больше нет ни дома, ни клана. Только ты и Кай».
У меня тоже ничего не осталось от прежней жизни. Но я не выбрала это добровольно, а он — да. Хотя мог же по-другому. Их мать сказала, что вполне себе можно прожить и без пары. Тем более этой проклятой метки на мне так и не было. Гро мог бы жить без меня, сохранив все, что имел. Но не стал. Выбрал стать изгоем. Выбрал меня. А я? Я могу выбрать его? Осмысленно, а не потому, что это судьба, деваться некуда от него и все такое?
Я поцеловала его в лопатку и потерлась щекой.
— Чувства — это такая замороченная фигня, Гро. С ними вечно один сплошной геморрой, — пробубнила в его горячую, пахнущую моим душевным обезболивающим кожу.
— Ну тогда на кой черт они тебе так нужны, Отэм? — фыркнул мой темный волх, расслабляясь как-то разом, и накрыл мою ладонь на груди своей.
— Потому что когда заморочки распутываются, то остается счастье. Да и без них все очень уж пресно. Безжизненно.
— Ты это точно знаешь? Есть опыт? — В его голосе снова появились раздраженные нотки.
— Ну… на самом деле нет.
Весь мой опыт отношений доказывал так-то обратное. Сначала бывала иллюзия счастья и легкости, а потом все становилось сложно и замороченно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но и опыта быть кем-то кроме человека и состоять в предназначенной судьбой паре у меня не было до сих пор. Так что…
— Ясно, — хмыкнул Гро и повернулся. Потянул за концы волос, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть ему в лицо, и примостил лапу с растопыренными пальцами на мой живот. — Значит, мой, говоришь?