«Эта огненная стрела, — бормотал великан, — поднимет на ноги всю Индию, она станет сигналом гибели англичан».
В ущелье послышался шум. Кто–то шел к обусловленному месту сбора. Согор прислушался и буркнул:
— Это они.
Бросив возиться с огнем, он направился к входу на кладбище, спрашивая пароль у каждого, кто приближался к нему. Некоторые из проходивших падали ниц, испуганно глядя на величественное изваяние бога Шивы.
Не прошло и четверти часа, как все главные предводители боевых отрядов — человек шестьдесят — были в сборе. Последней среди них появилась принцесса Джелла с главной жрицей.
Путь был длинен, — сказала принцесса на ухо Жюбэ, — но мы у цели.
— Шива и Бовани, — заметила жрица, — помогают нам…
— Зажгите факелы! — приказала Джелла, салясь на гранитное подножие статуи.
Приказание было тотчас исполнено, красноватые отблески факелов замелькали между деревьями.
Принцесса подозвала Согора.
— Сколько собралось вождей племен? — спросила она.
— Когда входили, я пересчитал их, не хватало только одного.
— Кого?
— Не знаю.
— Как так? — изумилась Джелла.
— Я не мог разглядеть лиц из–за темноты, повелительница. Для меня был важен пароль, а имен я не расспрашивал.
Джелла заметила подходившего к ней факира Суниаси и сделала несколько шагов ему навстречу.
— Они мертвы? — спросила она строго.
— Воля богини исполнена, — ответил факир.
Суниаси, говоря это, не лгал или, вернее, думал, что не лжет. Читатели, конечно, помнят, что приказал ему Джордж Малькольм, которого он принял за посланника богини Бовани. Джелла поняла его ответ в благоприятном смысле и обрадовалась.
— Сердце мое наполнено радостью, — обратилась она к Жюбэ, — ночь эта — верх моей славы. Цель близка. Скоро я сяду на престол моих предков!
— Пусть все исполнится, — подтвердила Жюбэ, — завтра принцесса Джелла займет трон Тамерлидов, и предначертание предков исполнится.
— Что–то я не вижу Дургаль–Саиба? — недоумевала между тем Джелла, — разве он не пришел?
Никто не ответил на ее вопрос. Только через несколько минут из задних рядов прибывших на главный совет вождей чей–то голос выкрикнул:
— Раджа Дургаль–Саиб не придет. Он умер!
— Умер? — повторила Джелла, вздрогнув, — вы хотите сказать — убит?
— Раджу поразил посланник богини в его собственном дворце.
Джелла вздрогнула от ужаса.
— Если рука посланника Бовани поразила его, — сказала она, — значит он был виновен перед богиней и заслужил смерть. Да будет он проклят!
— Принцесса, — напомнил факир, — мы ждем ваших приказаний!
Джелла отошла от изваяния бога Шивы, приблизившись к стоявшим поблизости вождям племен
— Дети Бовани, сторонники грозного дела, — заговорила она, — богиня не против наших намерений. Она доказала свое расположение нам, явив пред нашими лицами своего сына. Он незримо присутствует здесь и завтра будет сражаться за нас.
Толпа одобрительно загудела.
— Заря давно ожидаемого дня занимается, — продолжала Джелла, — и час расплаты вот–вот пробьет. Орды ненавистных англичан вступили на нашу землю, попирая наши права, нашу власть, нашу честь, распоряжаясь нашими богатствами, угнетая нас, унижая наших богов и нашу веру. Сначала робко и дружелюбно англичане распространяли свое могущество, завладевая шаг за шагом нашей благословенной и богатой землей. Завоевание ведет к обогащению. Индийская компания разрослась, захватила все наши владения, она растет и теперь, вытесняя нас самих. Теперь выходит, что Индия принадлежит не нам, а Англии. Мы задушим исполина, нашего грозного и ненавистного врага. Готовы ли вы?
— Готовы! — хором ответили собравшиеся, — дайте условный сигнал!
— Сейчас полночь! Пусть при первом луче света начнется уничтожение иноверцев, пусть кровь течет не ручьями, а реками. Никого не жалеть, никого не оставлять живыми.
— Пусть прольется кровь! — повторили призыв вожди.
Голос принцессы звучал, словно заклинание, уносясь все дальше и дальше от священного места. Свою речь она закончила словами:
— Туги и фансигары, употребите хитрость и силу, нож и кинжал, петлю и палку. Крадитесь, как звери, спешите, как птицы. Вас поведет вперед благословение Шивы. Жюбэ благословит ваше оружие!
Индусы бросились на колени, поднимая вверх кинжалы и лассо.
Жюбэ медленно и громко произнесла:
— Шива — бог зла, и ты Бовани — его сестра, и ты Кали — его дочь! Верные дети просят вас: дайте им силу, дайте им хитрость, дайте им победу! Я благословляю их оружие!
Она простерла руки над толпой, выкрикнув изо всех сил:
— Слава Шиве!
— И пусть, — закричала Джелла, — каждый англичанин падет от руки вашей, как пал Джон Малькольм. Через три дня Индия должна быть свободна.
— Но только от вас, кровожадные звери! — раздался вдруг чей–то голос, заставивший Джеллу вздрогнуть.
В ту же минуту из–за скалы, расположенной вблизи от изваяния, показался Джордж Малькольм с револьверами в обеих руках.
Толпа индусов в изумлении попятилась.
— Это он! Он! — бормотала Джелла.
— Джордж Малькольм! — крикнул факир. — Смерть, смерть ему!
— Только смерть! Только смерть! — кричала Джелла, указывая на приближающегося англичанина. — Убейте его во имя Бовани!
Слова повелительницы магически подействовали на вождей племен. Фанатизм и необузданное стремление к повиновению заглушили страх. Они уже были готовы броситься на невесть откуда взявшегося Джорджа, как вдруг из–за той же скалы, откуда появился Малькольм, высыпали английские солдаты. В считанные минуты они оцепили и обезоружили заговорщиков. Вслед за этим из глубины одной из пещер выбежали Эдвард Малькольм, лорд Сингльтон, Дьедоннэ, Стоп и Казиль. Темно–коричневое лицо юного индуса светилось безграничной радостью и торжеством, за его плечами, ниспадая почти до самой земли, переливался ярким цветом плащ Бовани, а на указательном пальце правой руки радужными огнями переливался символ ее власти.
Увидев знаки божественного предназначения, индусы упали на колени, склонив до самой земли головы и шепча молитвы. Лишь фигура принцессы неподвижно маячила, как изваяние, у подножия идола могущественного Шивы.
— Вяжите всех, кто окажет сопротивление, — приказал Сингльтон.
Стоп кинулся к Согору, направляющемуся к принцессе, и вцепился обеими руками ему в горло.
— Наконец–то, ты мне попался, негодяй! — крикнул он.
Дьедоннэ теснил к скале пытавшегося скрыться в густых зарослях Суниаси.
— Не уйдешь, мерзавец! Хоть я и близорук, но узнал тебя и теперь–то уж не выпущу!