— Бесадии, как всегда, предмет твоих кошмаров?
Джабба расхохотался в ответ на фразу Хэна, но даже для слуха Соло смех прозвучал несколько наигранно.
— Хэн, с Бесадии пора покончить. Хотя еще не знаю, как.
Хэн взглянул на хатта.
— Я слышал, кореллианское сопротивление просило Десилийков посодействовать им в атаке на Илезию.
Джабба, казалось, не удивился тому, что у Хэна есть свои источники информации. Он утвердительно качнул тяжелой головой.
— К нам приходила твоя знакомая… Бриа Тарен.
— Я не видел ее десять лет, — сказал Хэн. — Как понимаю, она теперь лидер повстанцев.
— Да, — подтвердил Джабба. — И ее предложение меня очень заинтересовало. Увы, тетушка отказала кореллианскому сопротивлению в помощи, и теперь я ищу другие способы насолить Бесадии. Мы должны что-то сделать. Они производят лучший спайс и удерживают его, чтобы взвинтить цены. Наши источники сообщают, что их склады забиты доверху и они строят новые, чтобы вместить излишки.
Хэн покачал головой.
— Это нехорошо. А Джилиак? Как у нее дела? Как ребенок?
Джабба скривился.
— Моя тетя в порядке. Ребенок здоров.
— Почему же тогда кислое лицо?
— То, что она безраздельно посвящает себя материнству, полагаю, достойно восхищения, — сказал Джабба, — но это означает огромное повышение нагрузки для меня. Я забросил свои дела на Татуине, да и разобраться со всеми заботами Десилийков очень сложно, — хатт вздохнул. — Соло, я сейчас практически не успеваю сделать все как надо.
— Да, я знаю, каково это, Джабба, — сказал Хэн. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
Хатт, пребывавший в необычайно заботливом настроении, заметил беспокойство кореллианина.
— Что такое, Хэн?
Хэн пожал плечами.
— Все в порядке. Хотя иногда мне не хватает человеческого кресла в твоем зале. Непросто вести разговор, все время стоя на ногах, — он помедлил. — Не возражаешь, если я приземлюсь на пол, пока мы болтаем?
— Хо-хо! — рассмеялся Джабба. — Я не раз думал, что ноги — не слишком удобная вещь, чтобы на них полагаться. Хэн, мой мальчик, я могу послужить тебе лучше пола. — Повернувшись с гораздо большей гибкостью, чем Хэн от него ожидал, Джабба развернул хвост вперед и приглашающе похлопал по нему. — Вот. Садись, друг мой.
Хэн, понимая, что Джабба оказывает ему большую честь, мысленно приказал своему обонянию заткнуться. Он подошел и сел на хвост хатта. Он нашел в себе силы улыбнуться, хотя в такой близи вонь была невыносимой.
— Мои ноги благодарны тебе, Джабба, — сказал он.
Смех хатта раскатился по залу, отчего у Хэна задрожали барабанные перепонки.
— Хо-хо-хо! Хэн, ты забавляешь меня почти так же, как мои танцовщицы.
— Спасибо, — выдавил Хэн, размышляя, как бы ему поскорее встать и уйти, при этом не нарушив приличий. Джабба повернулся так, чтобы говорить с Хэном почти лицом к лицу.
— Итак, — сказал Хэн. — Что ты думаешь о командире Тарен?
— Для человека, она довольно умна и компетентна, — сказал Джабба. — Джилиак отклонила ее предложение, но я счел его интересным.
— Как я уже говорил, я не видел ее много лет, — сказал Хэн. — Как она выглядела?
Джабба усмехнулся, облизнув губы.
— Я непременно сделал бы ее своей танцовщицей, если бы мог, мой мальчик.
Хэн поморщился, скрыв гримасу от Джаббы.
— Хм, да… даже не знаю, что бы она сказала на это. Командиром становятся за красивые глазки.
Джабба посерьезнел.
— Она произвела на меня впечатление. Думаю, ее предложение реально осуществить.
— Что именно она предлагала?
Джабба вкратце рассказал о плане кореллианского сопротивления. Хэн пожал плечами.
— Им понадобятся хорошие пилоты, чтобы пробиться через атмосферу, — сказал он. — Как Бриа планирует это сделать?
— Чего не знаю — того не знаю, — сказал Джабба. — Скажи мне, Хэн, сколько примерно охранников было в каждой илезианской колонии, когда ты был там?
— Ода-две сотни на каждую колонию в зависимости от числа рабов, работающих на фабриках, — ответил Хэн. — Стадо гаморреанцев, Джабба. Я знаю, вы, хатты, любите их, потому что они сильные и хорошо подчиняются приказам, но посмотри — по нынешним меркам, такие войска просто нелепы. Большинство их мужчин так и смотрят, как бы прибить друг друга своими топорами. Их клановые раздоры только мешают работе. Женщины лучше — они умнее и более здравомыслящи, но они не идут в наем.
— Значит, ты считаешь, нынешней армии повстанцев не составит труда захватить эти колонии?
Хэн покачал головой.
— Как нечего делать, Джабба.
Хатт моргнул выпуклыми глазами.
— Хм… Ну что ж, как обычно, Хэн, мой мальчик, ты очень мне полезен. У меня тут есть груз спайса, готовый к отправке. Ты и твой корабль готовы вернуться к работе?
Хэн, понимая, что это подразумевает окончание беседы, встал. На своих брюках он почувствовал маслянистое вещество от кожи Джаббы. «Замечательно, полагаю, с этой парой можно распрощаться, — подумал он. — Я в жизни их не отчищу…» Вслух Хэн произнес:
— Да, конечно, — сказал он. — Чуй и я готовы. «Сокол» быстр, как никогда.
— Отлично, отлично, мой мальчик, — пророкотал Джабба. — Я велю кому-нибудь связаться с тобой этим вечером. Хэн… я рад твоему возвращению.
Хэн улыбнулся.
— Я тоже рад своему возвращению, Джабба…
* * *
Киббик в ужасе уставился на голограмму своего кузена.
— Как это, т'ланда Тиль привели сюда партнерш? — спросил он. — Мне никто не говорил об этом.
Дурга, глава клана Бесадии, сверкнул на него глазами.
— Киббик, ты бы не заметил, даже если бы их женщина уселась тебе на хвост! Они умело замели следы, прошло около недели, прежде чем я обнаружил, что они исчезли! Ты понимаешь, что это значит?
Киббик старательно подумал.
— Это значит, что жрецы т'ланда Тиль будут более счастливы и довольны? — решил он, наконец.
Дурга раздраженно взмахнул руками и вслух застонал.
— Конечно, они будут счастливы! — заорал он. — Но что это значит для нас? Для Бесадии? Хоть раз в жизни, подумай, Киббик!
Киббик задумался.
— Это значит, нам придется поставлять им больше еды? — спросил он.
— Да нет же! Киббик, ты — болван! — Дурга был в такой ярости, что брызгал на видеоэкран зеленой слюной, отчего в трехмерном изображении появились «дырки», — Это значит, что мы потеряли наш главный рычаг управления т'ланда Тиль, мой недалекий братец! Теперь, когда мы не удерживаем их партнерш на Нал Хутте, Тероенза и его жрецы могут порвать все связи с Бесадии и Нал Хуттой! Вот что это значит!
Киббик выпрямился.
— Дядя Арук никогда не говорил со мной так, — сказал он, глубоко обиженный. — Он всегда был вежлив. Ты никогда не станешь таким лидером, каким был он, кузен.
Дурга заставил себя успокоиться.
— Прости за резкость, кузен, — сказал он с заметным усилием. — Я немного… переутомился в эти дни. Я ожидаю некоторых важных известий, связанных со смертью своего родителя.
— Вот как, — Киббик хотел как-то уколоть его по этому поводу, но так как Дурга перестал кричать, передумал. — Что ж, кузен, я понимаю, как это тяжело. Что нам следует делать?
— Ты должен будешь собрать всех женщин т'ланда Тиль в Первой колонии и отправить их домой на Нал Хутту, — сказал Дурга. — Я хочу, чтобы ты лично проследил за их погрузкой и отлетом и доложил мне об этом. Я хочу, чтобы ты поручил это самому лучшему и проверенному пилоту. И отправь отряд охраны, чтобы с ними не возникло проблем в полете.
Киббик задумался над этим на секунду.
— Но… Тероензе это не понравится, — сказал он. — И другим тоже.
— Я знаю это, — сказал Дурга. — Но т'ланда Тиль работают на нас, Киббик. Мы здесь хозяева.
— Это верно, — признал Киббик. С момента достижения им хаттского совершеннолетия его учили, что хатты были высшей расой Галактики. Но перспектива отдачи подобных приказов Тероензе ничуть его не привлекала. Тероенза был коварен и хитер. Это он всегда отдавал приказы. Когда Киббику требовалось что-то сделать, ему достаточно было сказать Тероензе, и верховный жрец всегда это выполнял — быстро и эффективно.
Но что, если на этот раз он воспротивится? Вполне вероятно, что он откажется вернуть собственную партнершу на Нал Хутту. И что тогда делать ему, Киббику?
— Но, кузен…… что, если он откажется? — робко спросил Киббик.
— Тогда тебе придется вызвать охрану, чтобы они забрали его и заперли, пока я сам с ним не разберусь, — сказал Дурга. — Охранники ведь подчинятся тебе, Киббик… не так ли?
— Конечно, да, — надулся Киббик, хотя в мыслях не был настолько уверен в их повиновении.
— Хорошо. Так гораздо лучше, — сказал Дурга. — Помни, ты — хатт. Прирожденный хозяин вселенной. Правильно?