Он взглянул на перчатки и, переступив через них, заключил Вайолет в объятия.
— Поскольку это мне бросили вызов, я имею право выбрать оружие.
— По чьим законам?
Улыбка его рождалась медленно, начиная с глаз.
— По законам ведения дуэли.
— Прекрасно. — Вайолет положила руку ему на плечо. Сильное плечо, которое он готов был подставить, если ей потребуется помощь. Плечо, которым он готов был ее заслонить от беды. Она чувствовала его силу. — При вас сегодня нет шпаги, маэстро Фентон.
— Я решил, что явиться при шпаге на домашнее чаепитие было бы верхом неприличия, но, уверяю тебя, я не явился сюда безоружным, — сказал он и принял из рук Вайолет ее накидку. В глазах Кита плясали лукавые огоньки. — Я заметил, ты не взяла с собой веер? Значит ли это, что ты не станешь препятствовать моему натиску?
— Кит…
Он положил пелерину на стол, стоявший у него за спиной.
— Я также имею право назвать время и место дуэли, — добавил он, склоняясь к ее лицу.
Вайолет засмеялась:
— Насколько я помню, ты всегда устанавливал правила игры в свою пользу.
— Ты уверена, — спросил он возле самых ее губ, — что ты хочешь вновь нарушить правила, чтобы быть со мной?
— Назови время, — прошептала Вайолет.
— Сейчас.
— И место.
Губы его коснулись ее губ:
— В спальне, но чуть позже.
Вайолет опустила глаза:
— Когда же?
— После того как я тебя раздену и зацелую так, чтобы ты ослабела настолько, что я не встречу никакого сопротивления.
— Но…
Кит прижался к ней всем телом. Вайолет покачнулась, но он мгновенно обнял ее за талию.
— Подожди.
— Когда? — снова прошептала Вайолет, прильнув к нему.
— Я не могу сказать точное время, — пробормотал он, расстегивая крючки на ее платье. — Эта дуэль отличается от привычных мне. Но важнее другое — доверьтесь маэстро — в нем спрятан метроном. Он умеет точно рассчитывать время.
Губы Вайолет раскрылись. Кит не только знал толк в том, как точно рассчитать время, он также знал, как не упустить верный момент для атаки. Он прижал ее к себе и стал целовать. Он целовал ее до тех пор, пока она, обхватив его рукой за шею, не начала медленно оседать на пол. Кит и сам мог бы упасть на колени, так сильно он ее хотел. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и понес в спальню.
Он положил ее на грубую железную кровать и медленно стал освобождать от одежды, пока на ней не осталось ничего, кроме украшенного жемчугом гребня. Подумав, Кит решил освободить Вайолет и от него тоже. Грудь ее, бледная и тяжелая, вздымалась в такт дыханию. Кит улыбнулся, чтобы успокоить ее. Хотя сам он был отнюдь не спокоен. От вида ее обнаженного тела кровь его превращалась в огненный кипяток.
Куда только делась его хваленая самодисциплина? То, что не по силам было никому, ей далось без труда, без всяких сознательных усилий. Он хотел ее, и он хотел, чтобы она принадлежала ему, и только ему. Он хотел овладеть ею прямо тут, на кочковатом матрасе, пока ее никто не отнял у него вновь.
Вайолет по-прежнему оставалась самым красивым созданием, которое видел Кит за всю свою жизнь. Он по-прежнему готов был ползти по черным туннелям мрачных катакомб, чтобы быть с ней. Он готов был драться за нее. Когда-то она была его путеводной звездой, сиявшей на недосягаемой высоте, и он был готов допрыгнуть до небес, чтобы стать с ней вровень. Она предложила ему в дар все, что у нее было, — себя.
Кит наклонился над Вайолет, осторожно развязывая шейный платок. Он позволил себе скользнуть по ней взглядом — ее нежная беззащитность возбуждала в нем хищные, звериные инстинкты. Китом владела потребность взять Вайолет немедленно, присвоить себе право назвать ее своей женщиной. Он провел пальцем по ее прелестным губам, по изгибу плеча, по груди. Пульс его участился до опасных пределов, когда он увидел, как потемнели ее соски, откликаясь на его прикосновения. Кит наклонил голову и лизнул один сосок, затем второй. Вайолет застонала и выгнулась навстречу его губам. Кит положил ладонь ей на живот, успокаивая ее, другой рукой расстегнул свою рубашку.
Вайолет закрыла глаза. Дышала она часто и взволнованно. Кит провел ладонью по ее животу и скользнул вниз, к развилке бедер. Раздвинув влажные складки, он проник в ее жаркое лоно. Вайолет застонала и открыла глаза. В темных глубинах ее глаз тлел огонь пробудившейся чувственности.
— Возьми меня, — прошептала Вайолет. — Стань моим властелином.
— Леди не следует выходить замуж за парня, который начинал жизнь подкидышем, как бы высоко он потом ни поднялся. Я никогда не буду респектабельным господином.
— Я никогда не буду принадлежать никому, кроме тебя.
Реакция Кита не была мгновенной — он продержался секунду или две, но потом сорвал с себя жилет и рубашку и накрыл Вайолет своим телом. Ее руки машинально вспорхнули к его плечам.
Кит мягко, но настойчиво прижал Вайолет к матрасу. Грудь ее мерно вздымалась, а сама она улыбалась. Она была сиреной и искусительницей, если даже сама об этом не догадывалась. Кит был возбужден так, как никогда прежде. Он отчаянно хотел Вайолет и боялся, что разрядка случится раньше того момента, как он окажется в ней.
И все же он медлил. Он понимал, что ради того, чтобы завоевать Вайолет, он должен держать паузу. Он провел ладонью по ее груди.
— Не шевелись.
— Не уверена, что смогу, даже если захочу, — прошептала Вайолет.
Кит старался не замечать невыносимого напряжения, которое терзало его тело. Он целовал губы Вайолет, сливочно-белую кожу шеи, затвердевшие соски.
Его направлял инстинкт.
И судьба.
Два одиноких человеческих существа, девочка-сирота и мальчик-подкидыш, потянулись друг к другу, потому что были друг другу нужны. Но эта встреча не была случайной. Потому что они стали друзьями и врагами одновременно, они стали друг для друга кумирами и самыми жесткими критиками. Они не могли друг без друга. Кит был романтиком. Он не верил в страсть без любви.
Глава 18
Вайолет чувствовала себя дерзкой и раскованной. Она чувствовала страх, пока низкий голос Кита не успокоил ее. Сейчас Кит отличался от того человека, которого она знала, и все же он был ей знаком. Сила его рук. Соблазнительный рот.
Вайолет не могла противиться счастью — счастью быть с Китом.
Вайолет открыла глаза. Кит оторвался от нее для того, чтобы снять брюки, и тут же снова накрыл ее собой, навис над ней, опираясь на руки по обе стороны от ее плеч.
— Ты очень красивая, — сказал он каким-то особенным, низким голосом.
Вайолет смотрела на его обнаженное тело и чувствовала себя беззащитной перед его мужественной силой. Он был худощав и гибок, и мышцы рельефно выделялись на его плечах и груди.