Читать интересную книгу перекрёсток - Ольга Шевлягина

…И вообще, что это за целительская помощь, когда даже боль не могут убрать?!

Джеймс дернулся на постели, сердито пискнув от боли и помутнения в глазах…

…Кто может очнуться посреди ночи с такими мыслями? Или вместе с ростом ушей у него стали сокращаться мозги? Симптомы уже есть, заболевание опасное…

…Как он может думать о такой чуши, когда так разрывается голова? А о чем думать? Конечно, лучше бы заснуть снова, но он успел отлежать себе спину, а на бок не повернуться — новый стиль ушей мешает…

…Уши «а ля Малфой-хорек-с-рогами-на-затылке». Только это и помогает не заорать от боли и не разреветься от нее же. Интересно, а если зареветь, легче станет? Вряд ли…

…Сколько он уже тут? Кажется, третий день. Двое суток спал, почти не просыпаясь. Во сне ему не было больно…

…Тут действительно так тихо, или стоит поковырять пальцем в ухе? Хотя, как это возможно? Хорошо хоть не оглох…

С другой стороны, опять им не дали довести дуэль до конца. Словно у преподавателей красная кнопка где-то загорается…

Тихо и почти бесшумно отодвинулась занавеска, и вошла мадам Помфри, с заботой глядя на лежащего Джеймса. Наверное, он выглядел довольно потешно, но целительница смеяться не собиралась. Скорее, она глядела на мальчика, как на умирающего. Ну, или близкого к этому состоянию.

— Я еще жив, — простонал Джеймс, не желая видеть перед собой скорбные лица. Он всего лишь участвовал в дуэли, с кем не бывает. Ему не оторвали ухо, а всего лишь превратили. Чего так смотреть?!

— Проснулся? — тихо спросила мадам Помфри, будто это и так было не ясно, раз уж он с ней разговаривает.

Интересно, а как Малфой? Если лежит, то в какой позе? Ведь из затылка-то у того явно торчали рога, когда мальчиков буквально принесли в больничное крыло.

— Выпей, — целительница протянула ему стакан с густой зеленой жидкостью, пить которую не очень-то хотелось, но ужасная боль, от которой не было способа отвлечься, подтолкнула его к стакану.

— Фу, — выдохнул он, с трудом отставляя наполовину выпитое зелье и роняя больную голову на подушку. Длинные зеленые уши мирно лежали на его плечах. Кажется, они стали чуточку короче за три дня.

— Молодец, теперь спи, — мадам Помфри чуть ему улыбнулась, потрепав по плечу. — Утром разрешу тебя навестить…

— Нет! — чуть не подскочил мальчик, но тут же взвыл, потому что прижал плечом водоросль, что была его ухом.

— Поттер, не ори!

Этот сонный голос донесся справа, видимо, из-за ширмы.

— Мистер Малфой, погодите минутку, я сейчас принесу вам обезболивающее… — попросила целительница.

— А мне не положено? — удивленно спросил Джеймс, игнорируя слизеринца.

— Вам пока нельзя, нужно сначала остановить рост этих странных лиан, а смешивать два зелья не рекомендуется… Мы уже почти…

— Мало ли что и когда кому не рекомендовали… — сердито откликнулся мальчик, понимая, что точно сейчас расплачется от боли. Как же тут заснуть?

— Потерпите пару часов, потом я дам вам все, что вы захотите, — с состраданием, которым лучилась каждая морщинка на ее лице, проговорила целительница.

Джеймс покорно вздохнул, часто моргая, чтобы предательские слезы не потекли из глаз.

Больно.

Он слышал, как мадам Помфри зашла за соседнюю справа ширму и поставила на столик графин.

— Выпейте, мистер Малфой.

— Не хочу.

— Это обезболивающее.

— Не буду.

— Мистер Малфой… — прозвучала уже легкая угроза в голосе целительницы.

— Я же сказал: не буду. Мне не больно. Я уже третий день пью эту дрянь, сколько можно?

— Дайте, я посмотрю на ваши наросты…

— Смотрите. Можете даже сфотографировать.

Джеймс фыркнул и тут же тихо простонал.

Посмотреть бы на Малфоя с рогами, вот, наверное, потеха-то…

* * *

Скорпиус чуть сморщился, когда снова смог лечь. Было не особо удобно: он полусидел посреди кровати, подушки были положены так, чтобы он мог не задевать рогами (Мерлин, Малфой с рогами, историческое мгновение!) стену. Кто бы увидел… Хотя смотреть надо было позавчера, сегодня они были уже в два раза короче и тоньше, даже неинтересно…

Но надо отдать должное юмору Поттера. Если бы не боль, можно бы было посмеяться. А еще посмотреть на водоросли, в которые превратились уши того. Интересно, какой они длины?

Скорпиус глядел на потолок, от которого уже тошнило. Три дня он лежит тут, посетителей к нему, спасибо Мерлину, не пускают. Скучно, больно, тошно. А еще Поттер все это время спал…

Почему его также не погрузили в сон? Хотя он и так знал, почему: его боль не шла ни в какое сравнение с тем, что терпел гриффиндорец.

Когда целительница ушла, Скорпиус почти с ненавистью посмотрел на оставленный на столике стакан с обезболивающим. Не станет его пить, раз Поттеру нельзя. Что он, розовый? Он может терпеть не хуже лохматого, не надо тут при нем прыгать, как при ребенке…

Малфой прикрыл глаза, сам не зная, почему отказался от лекарства. Уж не из-за Поттера, это точно. Или не точно. Странно, что тот, чувствуя страшную боль (а Скорпиус, выбирая это заклинание, прочел о его последствиях все, что смог найти), ведет себя не так, как от него ожидалось бы. Даже острит, сомнительно, конечно, но все-таки…

Странно, что Поттер ведет себя почти так, как повел бы себя сам Скорпиус. Мальчику это не нравилось. А еще ему не нравилось, что Поттеру явно досталось больше, значит, Скорпиус победил, но удовлетворения от этого не было.

Вот бы книгу сюда, хоть какую-нибудь. Шекспира пришлось дома оставить, спрятать в тайной комнате под садовым домиком… Но он бы сейчас даже от детского журнала не отказался, чтобы отвлечься.

Больно.

Скорпиус снова посмотрел на стакан с обезболивающим.

Почему он не пьет? Ну, почему?

— Малфой, или не сопи, или я все-таки встану и тебе врежу, — донесся немного странный голос слева.

— Поттер, это слуховые галлюцинации, — лениво откликнулся Скорпиус, чуть улыбнувшись. Что ж, как вариант отвлечения от боли… — Уши чистить не забывай…

— А ты рога лакируй, чтобы на солнце блестели…

Скорпиус фыркнул бы, если бы не догадывался, что такое движение только усугубит боль. Взгляд снова упал на колбу с зельем.

— Поттер, как ты думаешь, нам палочки когда вернут? — говорить было легче, чем молчать.

— Какие палочки?

— Проверь наличие мозга, Поттер, он у тебя, кажется, вытек через уши, — почти с улыбкой заметил Малфой. — Фауст забрал наши палочки.

— Вот черт! Зачем они ему?

— В носу ковырять.

— Обе?

— А у тебя в носу одна дырка? — скучающе осведомился Малфой, начавший понимать, что с Поттером разговора не получится. Тем более, с Поттером, у которого вместо ушей водоросли болотные обыкновенные.

Гриффиндорец промолчал. Скорпиус хмыкнул, чутко прислушиваясь. Потом снова посмотрел на зелье.

Да плевать на целителей и их рекомендации!

Из упрямства или еще какого-то глупого соображения (почему глупого? У него не бывает глупых соображений) Скорпиус медленно сел и спустил босые ноги на пол. Встал, придерживая голову, которая казалась на пару пудов тяжелее, чем обычно, взял склянку с зельем и тихо вышел из-за своей ширмы.

Поттер лежал, прикрыв глаза. Бледные щеки были мокрыми, от чего Малфою захотелось тут же уйти.

— Яд, Поттер, чтобы облегчить твои предсмертные муки, — желчно заметил Скорпиус, переливая половину своего зелья в пустой стакан на тумбочке.

Гриффиндорец вздрогнул и открыл глаза, тут же поспешно вытер лицо и плотно сцепил зубы, чтобы не взвыть, когда пошевелился.

— Предлагаю совершить массовое самоубийство, — все так же язвительно заметил слизеринец и залпом опорожнил свой стакан. Потом вернулся к своей постели.

Ни он, ни Поттер не рассмеялись, увидев результаты своей дуэли.

Странно и больно.

* * *

— Я не понимаю, Поттер… — мадам Помфри растерянно стояла рядом с пациентом, в очередной раз подставляя таз, когда Джеймса вывернуло наизнанку. Гриффиндорец застонал от боли и усталости. — Не понимаю, почему у вас такая реакция…

Джеймс ничего не ответил, измученный головной болью и рвотой.

— Думаю, вас стоит отправить в больницу Святого Мунго…

— Нет! — откуда он взял силы, чтобы возмутиться, Джеймс и сам не мог себе сказать. Может, от мысли, что тогда он не сможет убить Малфоя, который напоил его неизвестно чем…

— Хорошо, понаблюдаем еще несколько часов. Если вам не станет лучше… Если бы мы могли точно сказать, что с вами…

Малфой мог, но Джеймс не стал этого говорить, потому что собирался за это вырвать рога из затылка слизеринца. Или потому, что вчера, осмелившись выпить зелье Малфоя, Джеймс заснул, перестав ощущать боль в висках…

* * *

Скорпиус с утра чувствовал себя лучше, и рога, кажется, скоро перестанут украшать его прическу. Кстати, пора бы постричься…