— Если он там, то почему ты не дома? — спросил Гейб.
— Потому что когда деньги кончатся, он вернется. С ним можно справиться, когда он трезв. С пьяным я предпочитаю не связываться. Лучше проведу ночь на улице, чем буду разбираться с ним, — пояснила я. Тут я не смогла удержаться и от души зевнула. До этого мы планировали раздобыть еще еды, но я поняла, что полностью вымотана.
— Послушай, здесь полно одеял для нас обоих. Почему бы тебе не прилечь и не отдохнуть хоть немного? — предложил Гейб, глядя на меня с жалостью.
— Очень мило с твоей стороны, — приняла приглашение я. — Если ты не против моего присутствия, то я немного вздремну, а потом поищу что-нибудь поесть.
Я легла на один из спальных мешков, и Габриэль, как заботливая наседка, укрывал меня одеялами, одним за другим, после чего устроился рядом. Мои глаза были тяжелыми, когда я начала дремать, но я уловила его тихие слова:
— Отдыхай, деточка. Я буду присматривать за тобой сегодня вечером.
Глава 3
Лорен
Меня разбудили громкие звуки, доносившиеся с кухни ресторана. Полусонная и одеревеневшая от холода, я огляделась по сторонам. Небольшая кучка одеял аккуратно сложена рядом, но Гейба нигде не видно. Скорее всего, он отправился на поиски завтрака, и мне тоже было бы неплохо последовать его примеру. Сложив все настолько ровно, насколько могла, я аккуратно убрала постель в коробку внутри убежища, надеясь, что это поможет ей сохраниться в сухости и безопасности. Воздух пронизывал зимний холод, и, поежившись, я направилась в мотель. Решив, что теперь это, вероятно, безопасно, я заглянула в чуть приоткрытую дверь нашей комнаты и обнаружила, что отец валяется в отключке на диване. Застоявшаяся вонь перегара была настолько невыносимой, что этот запах я почувствовала с порога.
Меня захлестнула волна отчаяния. Я хотела гораздо большего в своей жизни. Для нас обоих. Папа выдергивал меня из школ так часто, что не было ни единого шанса завести друга, потому что раз за разом мы собирали вещи и переезжали. Убегая от очередного мошенничества отца, которое пошло не по плану. Когда я подросла, он заставил меня стать их частью. По его уверению, глядя в мои огромные карие глаза, люди считали меня самой невинностью. Для отца не имело значения, кто будет следующей жертвой. Любой мог стать целью. Он был вором, не делающим различий.
Я была старшеклассницей, бросившей школу, без каких-либо перспектив и сбережений, и которой больше некуда идти. Но, глядя на своего отца, точнее, его жалкое подобие, я поняла, что с меня хватит. Сегодня я украду в последний раз. Еще один раз, чтобы продержаться на плаву несколько дней, и все. Если нужно, я готова идти из одного конца этого города в другой, просить и умолять, или предлагать отработать день без оплаты, чтобы показать свои способности. Я сделаю все, чтобы получить работу. Френдшип не был моим домом, но я намерена это изменить.
Прихватив из рюкзака единственную оставшуюся пару джинсов, белую футболку и чистое белье, я прокралась в ванную. Выкрученный на полную мощность, бесполезный душ выдавал тонкую струйку еле теплой воды. Я истратила на мытье волос всю бутылочку бесплатного мини-шампуня. Да, это был дешевый шампунь, но запах яблок предпочтительнее запаха помойки. Чувство вины кольнуло меня, когда я подумала о Гейбе. Я пообещала себе, что позже вечером вернусь и поищу его, чтобы он мог прийти и принять здесь душ. Папа будет психовать, но мне плевать после того, что он выкинул прошлой ночью. Когда он делал что-то подобное, всегда возникал короткий миг раскаяния, особенно если он бил меня в нетрезвом состоянии. Но он все слишком быстро забывает, и жизнь возвращается на круги своя. Но не для меня. Не в этот раз.
Маленькие городки – для мошенников, а города побольше – для быстрых трюков. Я могла пройтись по вагону метро в большом городе и вытащить четыре или пять бумажников, прежде чем соскочить с одного поезда и сесть на следующий. Но отец предпочитал маленькие городки, где впаривал какие-нибудь поддельные страховые полисы или ходил от двери к двери, продавая обещания, которые никогда не сбудутся. Поиски момента для трюка в таком городе требовали времени. Я притаилась в переулке между банком и бакалейной лавкой, наблюдая за людьми из тени и мысленно вычеркивая одного за другим из своего морального списка. Если люди были слишком старыми или слишком молодыми, или выглядели так, будто сами пересчитывали каждый пенни, я не могла заставить себя сделать это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я уже отчаялась найти кого-либо, пока к тротуару не подъехал он, на большом блестящем внедорожнике, и не вылез наружу. Все, от плотно облегающих дизайнерских джинсов до аккуратно подстриженных волос, кричало о деньгах. Пара зеркальных авиаторов закрывала его глаза, но он казался рассеянным, когда вытащил телефон из кармана, чтобы проверить его. Мой час настал. Я выскользнула из своего укрытия и, опустив голову, крадучись, направилась к парню. Я в совершенстве овладела искусством натыкаться на прохожих и делать вид, что это несчастный случай. Парень споткнулся, но быстро выпрямился и подхватил меня, не дав упасть на землю, и я уставилась на свое отражение в его очках.
— Мне очень жаль, — пробормотала я, неохотно отступая назад. От него потрясающе пахло, и было жаль терять тепло его рук.
— Без проблем, — ответил он с улыбкой. Я хотела спросить, откуда он такой, чем там занимается и какой лосьон после бритья использует, чтобы так чертовски хорошо пахнуть. Мне хотелось задать миллион вопросов, но я промолчала. Коротко улыбнувшись, я отвернулась и быстро пошла прочь. Сунув руки в карманы пальто, я нащупала мягкую бархатистую кожу бумажника, который только что стянула.
Восемь часов спустя у меня, наконец, появилась работа. По чистой случайности хозяйка кофейни рассердилась на нерасторопную девчонку, работавшую у нее, и уволила ее за очередное опоздание. Я вошла как раз вовремя, чтобы стать свидетелем скандала, и сразу же вызвалась заменить прогульщицу. Заведение было забито до отказа рождественскими покупателями, желающими немного согреться и, почуяв возможность, я предложила поработать час бесплатно в качестве испытания.
В течение шестидесяти минут я была вежлива, улыбчива и следила за тем, чтобы ни один клиент не остался недоволен. К счастью для меня, угрюмая предшественница не особо старалась, и к тому времени, как я закончила, у меня была работа на полставки, начиная с завтрашнего дня. Конечно, только на праздники, но я возьму все, что предлагают. Платить будут еженедельно, так что я очень рассчитывала на содержимое украденного кошелька, чтобы продержаться до первой зарплаты.
Стыд не давал мне залезть и проверить его, но я знала, что должна это сделать. Вчерашний гамбургер был последним, что я ела, и я умирала с голоду. Завтра я ни за что не смогу работать целый день без еды. Подача аппетитных пирожных и кексов на пустой желудок чуть не убила меня. Я не слишком гордая, чтобы есть объедки, но не собиралась рисковать новой работой, воруя их. Я скорбно выбросила их в мусорное ведро и сложила тарелки в посудомоечную машину.
Мечтая о горячей еде, я рассеянно переходила дорогу, направляясь к закусочной, и увидела свет фар еще до того, как услышала визг тормозов. Внедорожник не сильно толкнул меня, но я весила настолько мало, что пролетела около шести футов и приземлилась на дорогу, подпрыгнув от удара о землю. Водитель выскочил из кабины и бросился ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Господи, с тобой все в порядке?
Я закрыла глаза, наслаждаясь глубоким, сексуальным британским акцентом.
—У меня такое чувство, будто меня сбил грузовик, — с сарказмом ответила я.
— Подожди-ка, это же мой бумажник! — резко сказал водитель, глядя на улики, рассыпанные по дороге.
Я замерла в потрясении.
— Он валялся на тротуаре, — сообщила я, защищаясь. — Я его даже не открывала. Я подобрала его и положила в карман, потому что опаздывала на работу, и как раз собиралась отвезти его в офис шерифа.