Читать интересную книгу Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

— Свет звезд угаснет. Это место состарится, и лед разрушит его. Мы забудем, неважно, сколько старых историй расскажут скальды. Ждут ли нас битвы, сравнимые с прежними? Мои падшие братья сгинули. Малкадор сгинул, вокруг Золотого Трона толпа пиявок шепчет о совершенных до их рождения подвигах так, словно сами добились их.

Примарх пошатывался, его взгляд остекленел.

— Я сомневаюсь во всем этом. Истинно только одно. Нас не было на Терре. Нас не было там, когда дворец пал, и этот позор будет преследовать нас вечность.

Рог выпал из его рук и покатился по столу, разливая напиток.

— Осталось незаконченное дело.

Русс больше не смотрел на воинов. Он говорил с самим собой или же с кем-то невидимым.

— Я ждал слишком долго, обустраивая эту гору, ссорясь с Гиллиманом. Я не состарюсь, не стану немощным, хромающим среди разрушающегося наследия. Я дал клятву. Остались звери, которых надо сразить.

Бьорн узнал собственные слова и почувствовал, как кожа покрывается холодным потом. Седые волосы Русса встали дыбом от дурного предчувствия. Его непостижимый взгляд пробежался по залу, а на лице блуждала улыбка. Он словно видел далекое прошлое или же не наступившее будущее.

— Слушайте, мои родные братья. В далеком будущем наступит время, когда наш Орден окажется при смерти. Враги соберутся, чтобы покончить с нами. Тогда, мои сыновья, я услышу ваш зов, где бы не находился, и приду, невзирая ни на какие законы жизни и смерти. В конце сущего я буду здесь. Ради последней битвы, ради Времени Волка!

Весь зал охватило радостное возбуждение, вызванное жаждой убийства. Свита Русса вскочила, хищные глаза воинов сияли. Русс отдал боевой сигнал к сбору и вышел из-за стола. Волчья Гвардия последовала за ним. Бьорн собрался присоединиться к ним и занять свое место во главе элиты Ордена. Он хотел задать Руссу вопросы, которые не давали ему покоя. Что видел Русс и почему его настроение так резко изменилось? Что будет далее и на кого они охотятся? Но как только последний из гвардейцев присоединился к примарху, тот повернулся к Бьорну.

— Не ты, — произнес Волчий Король.

Бьорн остановился. На миг ему показалось, что он ослышался. В зале присутствовал весь Орден, любопытство воинов встрепенулось, словно испуганный олень. Они наблюдали и ждали.

— Повелитель… я не…

Бьорн вдруг почувствовал тошноту. Русс был решителен, хотя его лицо посерело.

— Не ты.

Примарх больше ничего не сказал. Просто отвернулся и зашагал прочь. Его свита, его Волчья Гвардия выстроилась позади него в колонну, и ряды Космических Волков расступились, пропуская их.

Бьорн остался на помосте один, застыв по команде. Он смотрел, как Русс зашагал прочь. Его огромная фигура воодушевляла. Казалось, вся усталость примарха прошла, плечи поднялись, спина выпрямилась. Даже в этот момент Бьорн раздумывал над тем, чтобы не подчиниться приказу. Он раздумывал, не броситься ли за примархом, потребовав ответа, почему из всей свиты только его оставляют, и что за новое видение завладело импульсивным разумом Русса. Они ссорились и прежде и всегда мирились. Если это была его ошибка, если он каким-то образом оступился, то должен быть способ все исправить. Русс всегда был тяжелым повелителем, но никак не жестоким. Русс вернется, когда посчитает нужным, и все объяснит. Примарх принимал импульсивные решения и раньше, и этот случай не был исключением. Поэтому Бьорн не стал настаивать на немедленном объяснении. Веря, что смысл видения будет раскрыт, он позволил повелителю уйти, не называя причины. Но пока он смотрел, как Русс проходит под аркой и покидает зал, тошнота не проходила, а по камням скреб холодный ветер.

Они несли его по извилистым коридорам Клыка. Тело все время сопровождали воины Великих Рот. Необходимость в спешке была первостепенной, поэтому носилки спустили по огромным вертикальным шахтам, пронизывающим горы от вершины до ледяных тайных переходов. По пути вниз собирались толпы перешептывающихся смертных трэллов, на их лицах отражалась смесь надежды и тревоги. Некоторые взывали к судьбе о его освобождении, другие отдавали честь сжатыми кулаками, третьи в печали падали на колени. Носилки двигались дальше, и температура стала повышаться. У камня появился красноватый оттенок, а воздух наполнился парами прометия. Символы охотничьих стай сменились эмблемой богов железа: с топора на молот.

Когда воины добрались до нижних кузней, их уже ждал создатель клинков — древний Слейек. Его доспех был таким же, как и всегда: темным, как смола, и покрытым налетом, свидетельствующим о сотне проведенных кампаний, увенчанным серворуками, которые сжимались и лязгали, словно военные трофеи. Кагрим и Тране поднесли тело Бьорна к железному жрецу, который вышел навстречу по широкой дамбе, выступающей из бурлящего озера магмы. Погребальный зал на конце дамбы был огромен, его крыша исчезала высоко в сердце горы. Глубокие колодцы вокруг скалистого выступа светились первобытным пламенем, вспыхивая и осыпая искрами голый камень. Края платформы были заставлены массивными машинами времен рассвета имперской эры: огромными, отмеченными красными полосами и рычащими скованной энергией. На радиальных платформах, переброшенных через огненное озеро, выстроились ряды железных трэллов в толстых металлических масках.

Когда контейнер с телом Бьорна остановился перед Слейеком, тот поклонился. В руках железного жреца уже были инструменты, которые восстановят изломанное тело.

— Что ты скажешь? Это можно сделать? — спросил Зимний Коготь.

Слейек долго изучал окровавленное тело, линзы шлема щелкали, когда окулярные приборы проводили измерения.

— Я помню, когда впервые увидел его. Еще один сорвиголова, расхаживавший по моей кузне в поисках оружия с горящими от жажды убийства глазами. Тогда он был одноруким, лишившимся когтя. Я прогнал его. Но он все равно забрал то, что хотел.

Железный жрец наклонился, осторожно приподняв тело на носилках, оптика доспеха безостановочно стрекотала.

— Я думал, что он быстро погибнет. Что переживу его, как пережил других. Даже сейчас я бы предпочел ошибиться на этот счет.

Его серворуки приступили к работе. Железные трэллы шагнули вперед, вставив металлические стержни в носилки. Пламя в уходящих вниз шахтах разгорелось, обдав жаром зал. За спиной творца клинков, где возвышались девять каменных колонн, зазвенели и натянулись цепи. Открылся провал, выпустив пар, как только поршни выдвинулись до предела.

— Его сердца бьются. Дух цепляется за жизнь. Ты сотворил чудо, телотворец, — сказал Слейек.

Зимний Коготь промолчал и отошел вместе с Кагримом, уступив место железным трэллам. Слейек напоминал громадного железного паука, склонившимся над распростертой добычей, серворуки вытянулись, готовые расчленить останки. Слуги железного жреца забубнили, монотонно распевая древние обряды умиротворения богов машины, наковальни и души разгневанного мира.

Как только провал открылся полностью, зазвенело еще больше цепей, каждая из них была толщиной с кисть человека. Из бездны хлынули багровые потоки, растекаясь по почерневшему каменному полу. Машины загудели, и что-то начало подниматься. Из самых глубин, из безмолвных склепов, куда никогда не проникал свет и жар.

— Лучший саркофаг… Только так, — заявил Кагрим.

Поглощенный подготовительным процессом Слейек презрительно рассмеялся.

— Все мои саркофаги лучшие.

Из передней серворуки выдвинулось сверло.

— Но не бойтесь. Подобного этому никогда не было.

Когда его слова разнеслись эхом по кузне, из шахты появилось шасси дредноута, удерживаемое восьмью цепями. Огромная глыба из адамантия и керамита, угловатая и несокрушимая. Как и обещал Слейек, саркофаг был превосходен. Лобовые пластины украшали золотые образы — стоящий на задних лапах волк и зигзаг молнии. Прекрасные узоры не уступали сокровищам из курганов древних королей. Изысканный саркофаг был апофеозом искусства металлообработки, выкованный тяжелым молотом, но законченный рукой мастера.

Зимний Коготь знал достаточно об искусстве железного жреца, чтобы понять: ничего подобного никогда больше не будет создано. Это была последняя из созданных машин, прежде чем знания Марса стали угасать. А со смертью Слейека прекратится и производство саркофагов.

Когда пустое шасси дредноута поднялось над Волками, ожили погребальные машины, а армия трэллов поднесли священные сосуды. Клубы пара, окрашенные кольцами курящегося ладана, поднялись к освещенному пламенем потолку, и Зимний Коготь с Кагримом отошли к дамбе, понимая, что сохранение жизни Бьорна теперь вне их власти. Он либо вернется погребенным в саркофаге, либо битва среди неистового жара кузни станет для него последней. Зимний Коготь собрался отвернуться, как показались новые механизмы, вращающиеся и лязгающие в насыщенном пеплом воздухе. Тране остановился, чтобы посмотреть, какое оружие создатель клинков выбрал для дредноута.