попалась.
— Ну ты-то, надеюсь, не такая, — подколол её я, а она шутливо пихнула меня кулаком в бок.
Гостиница называлась «Helios» и была расположена недалеко от универмага «Галери Лафайет».
— Обращаю ваше внимание, товарищи, — ещё в автобусе инструктировал нас старший, Семён Антоныч его звали, — по-французски название отеля произносится как «Элиос», без буквы Г, не перепутайте, когда спрашивать дорогу будете. В ста метрах от него расположен крупнейший парижский универмаг, но не бросайтесь туда сразу же. По субботам, это через три дня, там ожидаются большие распродажи, можно будет купить вещи гораздо дешевле. Сегодня вечером у нас пешеходная экскурсия по Монмартру, а завтра с утра Лувр. Явка строго обязательна и туда, и сюда.
— Лувр ещё туда-сюда, но на этот Монмартр я не хочу, — сразу высказала свою точку зрения Галя, — лучше в кафе возле Лафайета где-нибудь посидеть.
— И правильно не хочешь, — ответил я, — Монмартр это холм такой, туда вверх лезть метров на 100 надо, как на эти… как наши Воробьевы горы. Сейчас я всё устрою.
— А как переводится это название, Монмартр? — спросила вдруг Галя. — Ты же всё на свете знаешь, должен и про это в курсе быть.
— Гора мучеников, — со вздохом ответил я, — в третьем примерно веке нашей эры, когда тут римляне правили, на этой горе по легенде отрубили голову христианскому мученику Дионисию. Вот в честь его якобы и назвали.
— Звери какие-то, — дала ремарку Галя, — но ты иди договаривайся с Сёмой.
И я пошёл и удивительно быстро договорился, что мы вдвоём ни на какой холм не полезем, но строго в десять ноль-ноль вечера будем находиться в своём номере. Обошлось это всего-навсего в сто франков. Галя некоторое время обследовала номер, который нам достался на третьем этаже, окна во двор-колодец, душ стоячий, проход между кроватью и стеной полметра. На стенке висит привинченный к кронштейну телевизор Филипс с диагональю 14 дюймов.
— А мне нравится, — попрыгала она на кровати, — подумать только, я и в Париже… кому из подружек рассказать, умрут от зависти.
И она щёлкнула пультом телевизора, тот некоторое время поморгал, а затем выдал картинку классического порно — секс втроём на природе.
— Ой, — сказала Галя и переключила канал, там шли Том и Джерри, — это другое дело.
— Вообще-то такие каналы тут должны быть за отдельную плату, — сообщил я, — наверно забыли отключить после предыдущих постояльцев.
— А здесь тоже есть такая же весёлая улица, как в Гамбурге? — продолжила тему Галя.
— Конечно, они в любом крупном городе имеются, — сообщил ей я, — в Париже она Пляс-Пигаль называется.
— Расскажи.
— Пожалуйста… это так называемый квартал красных фонарей, тут расположена куча ночных заведений, борделей, секс-шопов. Кроме того, это место известно своим кабаре «Мулен Руж» с обнажёнными танцовщицами и театром ужасов «Гран-Гиньоль», но этот, кажется, уже давно закрыт. Совсем недалеко, кстати, от нашей гостиницы — только идти не в центр надо, а чуть в сторону.
— Хочу посмотреть! — немедленно заявила Галя. — И в Мулен Руж тоже хочу, столько о нём слышала.
— Да прямо сейчас и пошли, — согласился я, — Мулен Руж не обещаю, там говорят билеты за месяц раскупают, но на остальное насмотришься сколько влезет. Только Семён бы об этом не узнал, а то закатит истерику…
— А мы ему не скажем.
И мы сдали ключ на ресепшн и вышли на улицу, как её… де ла Виктуар, а с неё на де Антенн.
— Вот там, — я показал налево, — тот самый Лафайет, мы в него в субботу зайдём, старший всё верно рассказал про распродажи. А нам сейчас направо к Тринити… к церкви святой Троицы то есть.
Некоторое время мы шли в полном молчании, Галя глазела по сторонам, но ничего примечательного, кроме куч собачьего говна, нам пока не встречалось.
— А чего это его тут столько? — сформулировала она наконец свой вопрос, указывая на очередную кучу.
— Собачек потому парижане любят, — логично ответил я, — пока власти за этим особо не следят, но скоро, как я слышал, заставят собаковладельцев убирать за своими питомцами. Все с совочками ходить будут.
— Ой, а это кажется она начинается, Пигаль, — остановилась Галя, как вкопанная возле витрины секс-шопа, где красовались каучуковые фаллосы и вагины, а между ними лежало всё для самого взыскательного БДСМ-щика.
— Ага, — подтвердил я, — это самое начало, дальше куда интереснее будет.
И точно, пошли витрины, за которыми сидели девушки со сниженной социальной ответственностью, занимаясь своими делами.
— Это чего, любую из них снять можно? — спросила Галя.
— Практически да… но они вроде могут немотивированно отказать, если клиент не понравится.
— А интересно, мужики тут в аренду сдаются?
— А как же, только на них без боли смотреть нельзя, ориентация у них того… испорченная слегка.
— Педерасты что ли? — проявила недюжинные познания Галя.
— Не только, ещё трансвеститы, трансгендеры, гендерквиры и так далее…
Уточнять, что это такое, Галя не стала и мы прошли дальше.
— Смотри, музей какой-то, — показала она на вход с вывеской «Мusee de l’ erotisme».
— Да, музей эротики, большая коллекция членов и вагин… слушай, меня, если честно, от всего этого слегка мутит — пойдём лучше попробуем попасть в Красную мельницу… ну то есть в Мулен Руж. Больше пользы будет.
— Пойдём, — быстро согласилась она, — мне тоже как-то не по себе от всего этого. Да вон же она, эта мельница, совсем рядом.
И она показала на просвет между двумя домами, где и правда красовалась та самая знаменитая мельница.
Глава 30
— Ну чего, давай попробуем билеты достать, — сказал я, когда мы подошли вплотную к знаменитому кабаре. — Новичкам, как говорит народная мудрость, всегда везёт.
Вблизи оно оказалось довольно стандартным бетонным сараем, выкрашенным, правда, в яркие цвета. Сильно оживляла пейзаж, конечно, красная мельница на крыше, но лопасти у неё почему-то не крутились.
— А почему она так называется? — вдруг задала вопрос Галя. — Мельница и стриптиз довольно далеко отстоящие понятия.
— И в самом деле, почему? — призадумался я. — Наверно здесь когда-то давно и в самом деле стояла мельница, это ж по сути пригород Парижа. Вот народ и запомнил. Ну а с красным цветом всё просто — это практически общепризнанный символ эротики… квартал красных фонарей опять же рядом. Ладно, давай билеты доставать.
В кассу я даже и не пошёл, зачем зря время терять, поставил Галю в сторонку, чтоб не мешала, а сам прогулялся вдоль кабаре, вычисляя спекулянтов. И вычислил… первый по-английски совсем не говорил, я плюнул на него после трёх попыток, а второй вполне себе сумел меня понять и