– Я принимаю ваши извинения. – Их взгляды встретились. Ни он, ни она не собирались ничего друг другу прощать. Слава тому, кто придумал правила хорошего тона – надежный буфер в сложных ситуациях.
Пытаясь разрядить обстановку, Мастерсон сказал:
– У вас отличный повар, мисс Кларк. Как вы думаете, она согласится поделиться своим рецептом фрикасе с грибами? Никогда не пробовал ничего вкуснее.
– Я ее попрошу. Я думаю, мне удастся уговорить миссис Бекетт сообщить вам рецепт. Она любит, когда ее кушанья едят с удовольствием. – И если то, в каких количествах поглощалась еда, могло служить индикатором одобрения, то друзья Адама были весьма высокого мнения о талантах миссис Бекетт.
Ужин уже почти подходил к концу, когда Керкленд сказал:
– Я полагаю, ты захочешь вернуться в Лондон, Эш. Мы могли бы поехать вместе.
Адам застыл в напряжении.
– Я не знаю, хочу ли я ехать в Лондон.
Друзей его ответ привел в замешательство разной степени. Мария спрашивала себя, понимает ли хоть кто-то из них, как трудно, как страшно было бы для Адама вернуться в полный сложных хитросплетений мир, где все против него. Люди будут требовать от него того, что привыкли от него требовать, неосознанно считая его прежним. Он не будет знать, кому доверять. К людям, занимающим столь высокое положение, всегда влечет тех, доверять которым опасно.
– У тебя много обязательств, – сказал Керкленд, – и вечно игнорировать их тебе не удастся. Сейчас по крайней мере ты должен уладить недоразумения, вызванные тем, что тебя объявили погибшим.
– При том, что я не помню ни одного из своих обязательств, сомнительно, чтобы я мог их исполнить, – сухо заметил Адам. – Разве я не нанял компетентных людей для управления своей собственностью в мое отсутствие? Убежден, что они справляются со своей работой.
– На тебя работают превосходные специалисты, – согласился Мастерсон, – но даже если ты не можешь делать того, к чему привык, привычное окружение может стимулировать твою память.
Адам нахмурился:
– Возможно, вы правы. Хорошо, конечно, что вы меня нашли и узнали, но было бы гораздо лучше, если бы я сам вспомнил, кто я.
С упавшим сердцем Мария приняла неизбежность расставания с ним. Скоро они расстанутся навсегда. Как только он вернется к привычной жизни, она отойдет для него на второй, а потом и на третий план, постепенно поблекнув до смутного воспоминания. Под столом она сжала руки. И так будет лучше и для нее, ибо она едва смогла бы вписаться в его мир, даже если бы он этого захотел. Но она не ожидала, что так скоро его потеряет.
Он пристально посмотрел на нее.
– Если я поеду в Лондон, Мария поедет со мной.
Друзья его неловко переглядывались. Обнадеженная тем, что он по-прежнему хочет видеть ее рядом, но мучимая сомнениями, Мария сказала:
– Даже в качестве вашей невесты я не могу ехать в Лондон с вами и еще с тремя мужчинами. Приехав в Лондон, вы неизбежно окажетесь в центре внимания. Мое присутствие вызовет скандал.
– Тогда мы обвенчаемся до отъезда. Гретна-Грин недалеко отсюда.
Мария резко втянула воздух, сердце ее болезненно сжалось.
– Я очень хочу выйти за вас, но все равно скажу: жениться вам слишком рано. Вам необходимо время, чтобы заново открыть для себя то, что составляло вашу жизнь до встречи со мной.
Возражение Марии было поддержано его друзьями.
– Венчание в Гретна-Грин станет скандалом и не лучшим образом отразится на репутации мисс Кларк, – сказал Мастерсон. – Общество решит, что она соблазнила тебя и принудила к браку.
Иронически приподнятая бровь Рэндалла говорила о его убеждении в том, что все именно так и обстоит. Но озвучивать свое мнение он не стал.
Адам нахмурился:
– Я никоим образом не хочу порочить репутацию мисс Кларк, но в Лондон я без нее не поеду.
– Скандала не будет, если мисс Кларк приедет в Лондон с компаньонкой, – сказал Керкленд. – У вас есть подруга, которая могла бы поехать с нами, мисс Кларк? Если нет, я мог бы заехать в Глазго и попросить об этой услуге мою тетю или кузину, хотя не могу гарантировать, что та дама, которую я найду, составит вам приятную компанию.
Адам задумался.
– Миссис Бэнкрофт не могла бы поехать? Как ты думаешь, Мария? Она вдова и женщина вполне разумная. К тому же она твоя подруга.
Мария подумала над его предложением. Ей отчаянно хотелось быть рядом с Адамом, и почти так же сильно ей хотелось выяснить все относительно гибели отца, что можно было сделать лишь в Лондоне.
– Я не знаю, согласится ли Джулия, но я ее попрошу. Однако даже если она согласится меня сопровождать, едва ли она захочет бывать в обществе. Лондонский высший свет она ненавидит.
– В Лондоне с респектабельными компаньонками проблем не будет, – заверил ее Мастерсон. – Взять, к примеру, тетю Адама Джорджиану и его кузину Дженни. Вам нужна компаньонка лишь для того, чтобы без скандала доехать до Лондона.
– Все согласны с таким планом? – спросил Адам. Услышав подтверждение, он сказал: – Ну что же, Лондон – значит, Лондон.
В голосе его не чувствовалось энтузиазма, но он понимал неизбежность предстоящего путешествия. Избегать Лондона до бесконечности он не мог, и он слишком сильно нуждался в присутствии рядом Марии.
Пришли две горничные, чтобы убрать со стола. Следом за ними трусила Бхану, улизнувшая из кухни. Адам щелкнул пальцами, и собака бросилась к нему, тряся ушами.
– У тебя настоящий талант находить уродливых собак, Эштон, – с улыбкой, что было для него редкостью, сказал Рэндалл.
Впервые за вечер Адам рассмеялся:
– Бхану не уродина. Она всего лишь красива по-своему.
Мастерсон затаил дыхание.
– В школе у тебя была собака по кличке Бхану. На удивление уродливое создание и всеобщая любимица. Она сыграла не последнюю роль в том, что ты оказался в Уэстерфилдской академии. Леди Агнес рассказала нам эту историю.
– В самом деле? – Адам почесал собаку между ушами. – И что означает «Бхану»?
– Солнце, – сказал Керкленд. – Солнце на языке хинди.
Адам улыбнулся:
– Ясно. Обе Бхану красивы на индусский манер.
Все четверо мужчин рассмеялись, и в этот момент Мария уже знала, что Адам все вспомнит. Такие мелочи, как собачья кличка и его сны, доказывали, что прошлое близко, оно лишь выжидает удобного случая, чтобы вынырнуть в настоящее. И тогда она больше не будет ему нужна.
Глава 21
Горничная принесла графин с портвейном и четыре бокала. Адам не удивился, увидев, что Мария стремительно встала из-за стола.
– Оставлю вас, господа, наслаждаться вашим портвейном, – слишком бодро, что наводило на мысль о неискренности, сказала хозяйка.
Адам налил вино в бокал, а Керкленд спросил у Марии: