Мне нужно держать себя в руках.
Светка покидает здание, тогда я хватаю ее за шиворот и отвожу в безлюдное место. Я даже не пытаюсь быть нежным, когда впечатываю ее в кирпичную стену.
– Приветик, – цежу сквозь зубы. – Как дела?
Она брыкается, но шансов у малышки – ноль.
– Отпусти меня, Звягин. Не прикасайся ко мне. Убери свои руки.
– Ах вот как ты запела? Помниться мне, на вечеринке ты просила об обратном.
– И сильно об этом жалею, – огрызается она, а потом размалеванные губы расползаются в ехидной улыбке. – Я так и знала, что ты болен. Тарасова через день в клинику бегала, вся какая-то чумная. Думали, что я не узнаю, да?
Моя челюсть заскрипела, кулаки сжались.
– Если ты хоть кому-нибудь скажешь, я тебе голову оторву и…
– Не нужно угроз, Витя. Какой смысл мне трепаться, если я сама в полной заднице. Я каждый день хожу сюда, чтобы узнать результаты анализов. Если я заразилась… Нет, даже думать об этом не хочу. Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Связь с тобой – это как унизительная пощечина. Оскорбительно.
– Поверь, у меня аналогичные ощущения, – проанализировав ситуацию, я разжимаю пальцы, но продолжаю кидать угрозы. – Мне до чертиков, заразилась ты или нет, будет тебе уроком, но если ты хоть где-нибудь ляпнешь, то сильно об этом пожалеешь. Ты меня услышала?
– Услышала! – рявкает Верещагина, проскакивает под моей рукой и торопливо уносит ноги. Мне ее совсем не жаль. Я уверен, что девчонке ничего не грозит, ведь я был максимально осторожен, но с радостью понаблюдаю за ее переживаниями.
* * *
Понедельник. Погода шепчет. Мы с Варей неохотно перебираем ногами, потому что не желаем сидеть на уроках. Кто вообще придумал эту аттестацию и экзамены? Этот человек явно любил поглумиться над людьми.
Варя рассказывает мне несмешную историю о детстве, когда ей пришлось обстричь волосы под корень, а я все думал о разговоре с Верещагиной. Я не сказал об этом Варе, так как не хотел ее тревожить. Последнее время девчонка прибывала в хорошем положении духа, что было явлением шатким, и я побоялся рушить ее внутреннюю гармонию. Впрочем, прошло несколько дней, а поводов волноваться не поступало. Но что-то мне подсказывало, что это лишь затишье перед бурей.
– Где твои тетради? – спрашивает Варя, пытаясь разглядеть портфель в моих руках. – А учебники?
– Зачем они мне? Я позанимаюсь по твоим.
Устав пререкаться, она лишь качает головой.
– Ты самый безалаберный парень, которого я только знаю.
– Зато я единственный парень, который разделяет твою парту.
– Неправда. Я сидела с мальчиками.
– Сысоев не в счет. Зуб даю, вас сблизила любовь к бутербродам.
Мы входим в класс, и тогда все галдежники утихают. Кто-то убегает на место, кто-то начинает шептаться. Мария Анатольевна приподнимается со стула и смотрит на меня с неподдельным сочувствием. Варя тут же теряется, и только Верещагина сидит себе довольная и давится ухмылкой.
Ну вот. Буря началась.
– Витя, я могу с тобой поговорить? – аккуратно интересуется Мария.
– А в чем дело? – мне заметно, как начинают дрожать ресницы Тарасовой. – Что происходит? Почему вы на нас уставились?
На нее никто не обращает внимания, так как все взгляды сфокусированы на мне. Испуганные, брезгливые взгляды.
– Выведите его из класса, Мария Анатольевна, – подает голос Светка. – Нам страшно. Он сейчас тут всех заразит.
Ноги Вари подкашиваются, а я улыбаюсь. Что ж, стерва, пока твоя ведет.
Класс начинает гудеть. Неделю назад я мог заткнуть рот каждому или же выбросить в окно, но сейчас не в том положении. Да и желания особого нет. Не желая слушать демагогию, я торопливо покидаю класс. Выбегаю на улицу и проклинаю Верещагину на чем свет стоит. Не думал, что будет так рисковать, но все же. Видимо красотка получила отрицательные результаты и теперь не переживает за свою шкурку. А зря.
Спокойно. Спокойно. Держи себя в руках.
Конечно же Варя вылетает следом за мной. Заплаканная и перепуганная.
– Это не я, Витя! – захлебывается она. – Понятия не имею, откуда они узнали!
– Конечно же, это не ты, дуреха, – смеюсь я и, положа руку на вздрагивающие плечи, веду ее домой. – Я же говорил, что школа – это утопия.
– Боже…Что же теперь будет?
– Не знаю. Но в одном уверен точно, экзамены мне не грозят.
Глава#21. Варя
Я едва поспевала за Витей, он был в бешенстве, пусть не показывал виду. Влетев квартиру, он закрылся в своей комнате и попросил оставить его на время. Голова шла кругом. Я допускала мысль, кто мог быть инициатором грязных сплетен – только Верещагина, она встретила меня возле лаборатории, но я подумала что вышла из ситуации, когда рассказала историю о неудачном порезе. Как оказалось, врать я совсем не умею, и теперь чувство вины комом стоит в горле.
Мне не хотелось приставать к Вите с дурными вопросами, – уверена, ему и без того сейчас тошно, поэтому приняла предложение Анатолия выпить чашечку чая. В недолгой беседе я объяснилась перед отцом, отчего тот совсем поник. Ссылаясь на сильный стресс, он полез за чекушкой, которую припрятал под раковиной. Было больно наблюдать за человеком, который после длительной сушки, так жадно глотает убийственную отраву, ведь так или иначе, я сравнивала его с Витей. Страшно даже представить, что этот стресс поломает и его. Только не это.
Мне пришлось провести на кухне несколько часов. Хмельной Анатолий отправился спасть, а я решила проведать Звягина. Тихонечко постучав в дверь, я все-таки зашла в комнату. Парень не выглядел расстроенным, с пустым лицом он разглядывал потолок. Эмоции покинули его, что было весьма странно.
– Ты как? – спросила я, усаживаясь на край кровати.
– Лучше всех, – хмыкнул он.
– Ты не должен переживать по поводу школы, нам все равно оставалось учиться несколько недель. Ерунда.
– С чего ты взяла, что меня это волнует? – сухо ответил он.
– Тогда в чем дело?
– В людях…Ты никогда не узнаешь как это, когда десятки глаз смотрят на тебя с непередаваемым отвращением, будто ты убийца или маньяк. Я почувствовал себя таким ничтожеством…
– Перестань. Это они – ничтожество. Им не дано понять, что это не приговор. А вот их примитивность едва ли чем излечишь,