тоже подошла к окну.
— Что ж, — сказала она после паузы, — если это то, чем кажется, то жаль, что все это не случилось тогда, когда он уезжал на несколько дней кряду на все эти репетиции.
— А где это было?
— На той стороне. На морском курорте Кентербери. Его отвозили туда на вертолете, и он оставался там на ночь. Мистер Реес разместил их всех в отеле «Карисбрук». Роскошный. Семь звезд, — сказала миссис Бейкон. — Они репетировали в тамошнем концертном зале и давали концерты.
Внизу Руперт что-то говорил. Девушка коснулась его плеча, и он взял ее руку в свою. Они постояли так какое-то время. Снова начался дождь, который то усиливался, то ослабевал. Они скрылись из виду — он повел ее куда-то, вероятно, в дом.
— Хорошая девушка, — коротко сказала миссис Бейкон. — Жаль. Ну, никогда ведь не знаешь, как все обернется, правда?
Она направилась к двери.
— Подождите секунду, миссис Бейкон. Слушайте. Трой, слушай.
Они прислушались. Как всегда, когда настает вынужденная тишина, вдруг проявились ранее незаметные звуки, раздававшиеся в доме, и голос ветра снаружи, на который они уже перестали обращать внимание. За этими звуками, очень далеко и тихо, но ясно звучали удары колокола.
— Бог мой, Лес! — сказал Аллейн. — Так! Миссис Бейкон, в доме есть колокол? Большой колокол?
— Нет, — испуганно ответила она.
— А гонг?
— Да. Мы им не пользуемся.
— Вынесите его на террасу, пожалуйста. Или попросите мужчин это сделать. И бинокль. Я вроде бы видел его в холле. Только быстро.
Он сдернул наволочки с двух подушек на кровати, бегом спустился в холл и выбежал на террасу, туда, откуда было видно пристань и лодочный сарай на другом берегу. Снаружи звук колокола был громче и отдавался эхом в невидимых холмах.
Колокол звонил неровными ударами: длинные промежутки между ними перемежались с короткими.
— Он опять сигналит, благослови его господь, — сказал Аллейн. Он вынул блокнот и ручку и принялся разбирать код. Это была короткая последовательность искаженных эхом сигналов, которая повторялась после довольно долгой паузы. Со второй попытки он понял. Сообщил полиции, сигналил Лес.
Аллейн, надеясь на то, что его фигуру хорошо видно с того берега, усердно старался подать сигнал наволочками, когда Берт и Марко под предводительством миссис Бейкон с трудом вынесли из дома огромный бирманский гонг на резной подставке. Они установили его на террасе. Аллейн бросил наволочки и выбил на гонге раскатистое подтверждение.
Принял, понял, спасибо.
Ему внезапно пришло в голову, что получившаяся картина достойна кисти Сальвадора Дали: бирманский гонг на острове в Новой Зеландии, бьющий в него человек, наволочки на мокром берегу, на дальнем берегу — еще одна фигура, машущая руками. А на заднем плане — цепочка не имеющих к этому отношения людей, появляющихся из дома через определенные промежутки времени, ибо из дома поочередно вышли, присоединившись к подтянутой и опрятной миссис Бейкон, доктор Кармайкл, Хэнли, Бен Руби, синьор Латтьенцо и мистер Реес.
Миссис Бейкон дала Аллейну бинокль. Он настроил фокус, и внезапно перед ним появился рулевой Лес. На нем была красная шерстяная шапка и штормовка. Он вытер нос рукой в рукавице и показал в сторону колокольни. Он собирался сигналить снова. Он помахал руками, словно желая сказать: «Подождите», и вошел под навес.
— Доннн! — зазвонил колокол, и звук подхватило эхо: «онн, онн, онн».
На этот раз Аллейн расшифровал сообщение с первой попытки. Мотор катера сломался. И снова: Мотор катера сломался.
— Черт! — выругался Аллейн и выместил свои чувства на гонге.
Мистер Реес, одетый в американский охотничий плащ и перчатки из свиной кожи, уже стоял рядом с ним.
— Что он сообщил? — спросил он.
— Помолчите, — ответил Аллейн. — Извините. Он снова сигналит.
Лес просигналил: Надеюсь, временно.
— Бум! — подтвердил Аллейн. «Умм, умм, умм», подхватило эхо.
— Конец связи, — просигналил Лес.
— Бум.
Аллейн в бинокль смотрел, как Лес спускается к причалу, на который то и дело накатывались волны. Он увидел, как Лес увернулся от волны, поднялся на катер, зацепившись за швартовы, и исчез в моторном отсеке.
Он рассказал мистеру Реесу о том, какими сообщениями они обменялись.
— Я должен извиниться за свою неучтивость.
Мистер Реес отмахнулся от извинений.
— Значит, даже если озеро успокоится, мы все равно отрезаны от мира, — сказал он.
— Он ведь сказал, что надеется на то, что это временная проблема. А к тому времени, когда он починит мотор, ветер наверняка уляжется, и можно будет воспользоваться вертолетом.
— Вертолет в Кентербери. Вчера он отвез обратно настройщика роялей и остался на той стороне.
— Совсем нам не везет, — сказал Аллейн. — Я могу поговорить с вами в доме?
— Разумеется. Наедине?
— Думаю, лучше да.
Когда они вошли в дом, Аллейн получил некоторое представление об авторитете мистера Рееса. Синьор Латтьенцо и Бен Руби явно ожидали, что вернутся с ним вместе с его кабинет. Хэнли нерешительно топтался неподалеку. Ни слова не сказав никому из них, мистер Реес одним своим видом дал им понять, что этому не бывать.
Синьор Латтьенцо, нарядившийся в широкую накидку и тирольскую шляпу, сказал:
— Бен, дорогой, дождя нет. Может быть, мы рискнем прогуляться для улучшения пищеварения? До посадочной площадки и обратно. Что скажешь?
Мистер Руби без особого энтузиазма согласился.
Мистер Реес обратился к Хэнли:
— Кажется, дамы спустились в гостиную. Узнайте, пожалуйста, не нужно ли им чего-нибудь. Мне вы пока не нужны.
— Конечно, сэр, — сказал Хэнли.
С улицы вернулся доктор Кармайкл. Аллейн сказал хозяину дома, что доктору стоит присоединиться к ним в кабинете.
Когда они снова уселись в мягкие кожаные кресла в этой необыкновенно неприятной комнате, Аллейн сказал, что мистер Реес, вероятно, захочет узнать о событиях прошлой ночи.
Он рассказал о них довольно подробно, почти ничего не сообщив о костре, который устроил в камине Руперт, и многое сообщив о действиях Марии и о дежурстве Берта. Мистер Реес слушал его со своей обычной пассивностью. Вполне возможно, подумал Аллейн, что он тоже ходил по дому ночью; интересно, не он ли смотрел вниз в холл с лестничной площадки. Было бы вполне в характере мистера Рееса ничего не сказать о собственных перемещениях, и позволить Аллейну самому рассказать обо всем, не перебивая его.
— Надеюсь, вам удалось поспать ночью.
— Признаюсь, не особо. Я и в обычные времена не сплю крепко. Я был вам нужен?
— Мне лучше объясниться. Я то и дело твержу о том, что и я, и мы все здесь просто топчемся на месте до прибытия полиции. Трудно решить, как далеко я могу зайти в расследовании, не нарушая прав и