Мальчик продолжал удрученно молчать.
— Неизвестно, вернутся ли они оба домой! — с безысходностью произнесла Ольга и поникла, словно из воздушного шарика выпустили воздух.
— Да, я все понимаю. Только…
— Что «только»?
— Речь идет о жизни моей мамы.
— При чем тут твоя мама?
— А что, если Лизка все выдумала и врет? Или Катя, она тоже большая выдумщица, ей сочинила историю? Девчонки любят друг друга разводить. То их полюбил солист из группы «Иванушки Интэрнешнл», то Дима Билан эсэмэски с признаниями в любви присылает. Они сочиняют байки друг другу, совершенно правдивые, как им кажется, и верят в них сами. Вы просто не знаете этого!
Теперь Максим вышел из оцепенения и разнервничался.
Конечно, Оля понимала, такие события могут вымотать психику самого здорового человека, а уж тем более Максима, которого еще до появления на свет родительница наделила не лучшей судьбой.
— Знаешь что? Мы проведем собственное расследование и до этого ни одному человеку ни в коем случае не расскажем о наших предположениях!
— Вы обещаете мне? Честно?
От того, что Ольга нашла решение, Максим повеселел.
— Обещаю, — серьезно, словно клятву, произнесла учительница, приложив ладонь к груди.
— Лизка выболтала, что в тот день, — Максим говорил медленно, с трудом, — когда Катя договорилась со мной и я ее ждал, она встретилась с… моим отчимом. Вот! — Выговорив признание, Максим сам так испугался, что даже стал оглядываться по сторонам, словно кто-то подслушивал.
— С кем?
Сообщение стало для Ольги настолько неожиданным, что она не поверила собственным ушам.
— С небезызвестным Артуром Шведовым, — с сарказмом повторил мальчик.
— Ты его боишься, да? — почему-то шепотом произнесла Ольга.
— Мама сказала, что, если об этом узнает хоть одна душа, он и меня, и маму, — уточнил Максим, — может убрать.
— Как это убрать?
— Ольга Алексеевна, вы слышали, как сейчас говорят?
— Как?
— Существует такое выражение: «физическое устранение», — шепотом сказал Максим.
— Слышала, — обдумывая полученную информацию, так же шепотом отозвалась Ольга. — Максим, когда ты рассказал об этом маме, а ты ведь ей о сообщении Лизы рассказал, да?
— Да.
— Так вот, когда ты ей рассказал, как она среагировала?
— Вы прямо сейчас с меня начали собственное расследование, да? — серьезно спросил Максим.
Ольга замечала и раньше, что сын Кирилла, когда дело касалось важных событий, был совсем не глуп и, кроме того, дотошлив.
— Почти. И вот еще что… Когда Лиза рассказала тебе о этом?
— После пресс-конференции. Ведь весь наш класс собрался у нее дома у телевизора. Они договорились.
— Весь класс?
Ольга не подозревала, что дети примут такое живое участие в судьбе Кирилла.
— Не совсем, кое-кого родители не пустили. Так вот, никто из ребят не поверил признаниям Кирилла Петровича. Все поняли, что он оговаривает себя, чтобы… спасти меня от наказания.
— Лиза рассказала ребятам о Кате со Шведовым?
— Нет, что вы? Она побоялась!
— Кого?
Оля не могла поверить, что совсем юная девушка, еще не столкнувшаяся в жизни ни с мафией, ни с коррупцией, ни с чиновничьим аппаратом, знавшая только понаслышке о советском произволе, могла чего-то испугаться.
— Кино про бандитов смотрят все. И о Шведове знают, — Максим задумался, подбирая слова, — какой он великий и какой пост занимает, ведь это никакой не секрет. За такими людьми всегда стоят серьезные силы.
— Понимаю.
— А Лизка, думаете, не соображает? Она мне позвонила, и мы договорились встретиться. Даже по телефону не сказала зачем.
— Конспирация!
— Да. Когда я к ней шел, думал, она меня разорвет. Потому что понимал, вся эта придуманная версия со страстью и ревностью, как в «Санта-Барбаре», для тех, кто хоть немного знал Кирилла Петровича, не убедительна. А потому плелся, как на казнь. Когда увидел Лизку, понял, что в своих предположениях не ошибся. Она набросилась на меня прямо, как тигрица, и заорала: «Скажи немедленно, зачем ты договорился с Кириллом Петровичем и зачем вы всю эту байку про его любовь к Кате выдумали? Чтобы твою шкуру спасти?»
Я молчал. Мне ведь не разрешили ни с кем эту тему обсуждать!
Тогда она выпалила: «Вот что я тебе скажу, новенький ты наш! Все несчастья в нашей школе из-за тебя и из-за твоего бандита Шведова!»
Я возмутился и спросил: при чем тут Шведов и почему он бандит?
«Те, что находятся там, — Лизка показала пальцем вверх, — и милиция — все-все бандиты! А Шведов, знаешь при чем? Он дуру Катьку уломал на „феррари“ покататься!»
Я не мог в это поверить.
«Ты ведь Катьку только обещал покатать на „феррари“, а Шведов обещание выполнил! Вот! Что там было дальше, я, конечно, не знаю. Может, в тот момент и правда Кирилл Петрович подоспел, может, Катьке опасность грозила… Только Шведов-то все равно замешан!»
Я пришел домой и позвал маму в свою комнату.
— Шведов дома был? — опередила его рассказ Ольга.
— Да.
— Он смотрел пресс-конференцию по телевизору?
— Не помню, кажется.
— Так что мама?
— Я маме все выложил. А она сникла и заплакала.
— Плохо, — твердо заключила Ольга. Ей показалось, что она произнесла это про себя, но юноша услышал.
— Почему? — удивился Максим.
— Значит, что-то подозревала и раньше, а потому сразу поверила тебе.
— Да. Мне тоже так показалось. Она не кричала, не возмущалась, а стала такой маленькой, несчастной и заплакала.
— Ты поэтому подумал, что Лиза не обманула?
— Нет. Я еще слышал, как мама со Шведовым про какую-то заколку от галстука спорила. Все выясняла, когда он ее носил, утверждала, что видела на нем ее утром того дня, когда с Катей случилось несчастье. Ведь эту заколку с галстуком потом нам милиционер на опознание принес. Она в бардачке машины лежала. А Шведов утверждал, что оставил ее в «феррари» несколько дней назад, когда они из театра с мамой возвращались. Вместе с галстуком. Потом они стали друг на друга кричать и спорить. Она свое, он свое. Я вообще ни разу не слышал, чтобы мама на него голос повышала. Я высунулся из своей комнаты, а они на меня так посмотрели… Потом все затихло. Я подумал, помирились, и вышел посмотреть. В этот момент Шведов, красный такой, прижал маму к стене и шипит: «Если кому-нибудь про заколку скажешь — и тебе, и твоему сыну конец!» Теперь вы понимаете, Ольга Алексеевна, почему я Лизкину информацию никому не могу выдать. Он решит, что это мама его сдала. Не за себя, за маму боюсь!
— Да… — протянула Ольга. — Вот тебе и расследование, — сказала сама себе, тихо, под нос, но Максим опять расслышал.