кольев. Спасительный лес был рядом. Несколько стрел пропели у лица, но Вириат, ловкий и сильный, только прибавил скорости, ворвался в гущу деревьев и скрылся в чаще.
Глава 17
Войска Помпея достигли Галатии. Жители этого царства представляли собой смесь галлов с греками; римляне называли их то кельтами, то галатами, а иногда – галло-греками. Несколько племен галлов переправились из Европы в Малую Азию, когда началось великое переселение на юг. Идя через Грецию, галлы намеревались разграбить храм Аполлона в Дельфах, но вдруг разразилась гроза; гром и молния напугали вождей (зловещее предзнаменование), и племена ушли из Греции. Расселившись в Анатолии, создали царство Галатия, которое, в конце концов, Рим подчинил себе, объявив свободным государством. Митридат, изгнав легионы Лукулла, первым делом захватил Галатию, которая граничила с Понтийским царством.
Армия Помпея встала лагерем на возвышенности возле небольшого города Анкира, название которого по-гречески означало «якорь», а в будущем он стал именоваться Анкарой. Городок стоял на перекрестке оживленных торговых дорог, связывающих Европу и Азию, и не то чтобы процветал, но жил безбедно. До границы Митридатова царства осталось четыре дневных перехода. Но…
– Мы двинемся к границе Понта не сразу! – Помпей пил вино и посматривал на легатов, которым особенно доверял. В палатке командующего сидели Габиний, Целер, Афраний и Скавр.
– Гней, каков твой план? – спросил Целер, который был братом жены начальника.
– Сначала мы освободим Каппадокию, – ухмыльнулся военачальник.
– Но в Каппадокии войск Митридата нет! – воскликнул Афраний.
– Неважно! – Недогадливому легату Гней разъяснил: – Историки напишут, что это царство было спасено Помпеем, который несет народам не только освобождение от тиранов, но справедливость и прогресс.
– Да, Помпей Великий! – провозгласил Скавр. – Ты борешься с темными силами, несешь народам светлое будущее!
– Но почему дикие народы никак не могут оценить это? – удивился Габиний.
Помпей изобразил на своем лице проницательное выражение. Театральные эффекты главнокомандующий очень любил, и его мечтой было построить в Риме театр Помпея, самый большой в городе. Он сказал:
– Мир – в хаосе. Сражаясь, я борюсь с хаосом и утверждаю торжество закона.
Рим – это закон! Подчиняя дикий мир Риму, делаю его цивилизованным.
– Ты обладаешь той харизмой, которая может увлечь за тобой народ! – Целер восторженно смотрел на зятя.
– Ты прав, Целер. Я могу и хочу помочь народу Рима восторжествовать над миром, но при этом буду ревниво оберегать нравы доброго старого времени.
Новый слуга, грек-вольноотпущенник Деметрий, разлил вино по кубкам, а Помпей задумался о своей роли. Нет, он не хотел быть царем или диктатором, но он хотел, чтобы его упрашивали и сенат, и граждане всякий раз, когда случается кризисная ситуация и требуется спасти Рим. Вспоминая молодость, Помпей произнес:
– Знаешь, Целер, когда я был моложе, солдаты дали мне прозвище «Молодой мясник». Так вот, всех, кто будет мешать, я уничтожу!
Габиний поднял кубок:
– За нашего патрона, который не насилием, а авторитетом подчиняет своей воле кумиров рабов и рабских льстецов.
Все одобрительно загудели и выпили. Раздался голос Помпея:
– Я хочу третий триумф.
Легаты в замешательстве промолчали. Сменить тему разговора решил Афраний:
– Знаете, мы сейчас на территории кельтов, а они, говорят, употребляют в пищу человеческую плоть! – Глупо улыбаясь, он уставился на товарищей, которые, повернувшись к нему, откровенно удивились. – Да-да! Должен сказать, что этот странный и очень воинственный народ – его еще называют то ли галлами, то ли галатами, – однажды разграбил Рим. Единственный раз в истории!
Действительно, кельты, как писали греки в исторических трудах, однажды напали на Рим, издавая оглушительные вопли и гудя в трубы, похожие на головы животных; разграбив город, сожгли его. Несколько племен теперь пришли в Галатию. Пришли и притихли: римляне их усмирили.
Опытный легат Скавр, падкий до золота, произведений искусства и магических предметов, сказал:
– Недалеко от нашего лагеря есть пещерное святилище галатов. Наверняка там много золота! Я слышал, что местные жрецы – друиды – обладают властью над временем! Могут продлевать и сокращать его по своему усмотрению, а еще предсказывают судьбу.
Помпей вспомнил, как десять лет назад усмирял агрессивные галльские племена в Испании. Даже карфагенский Ганнибал при вторжении в Италию использовал галлов в качестве наемников. Веря в свою исключительность и неуязвимость, Помпей все же оставался человеком суеверным. Он вдруг предложил:
– Сходим туда, пусть предскажут судьбу!
Вместе с отрядом охраны двинулись в путь. В небольшой роще спешились у пещеры и вошли с оружием внутрь святилища, убранство которого создавало впечатление дикой природной мощи и созидательной силы. Золота не было. Масляные светильники освещали обстановку: в нишах – редкие минералы, на стенах – венки из листьев терновника, алтарь украшен цветами. Кельты поклонялись природе, почитали предков и верили в бессмертие. Римлян поразило множество чаш, в которых лежали отсеченные головы или черепа. Эти головы, как верили галаты, оставались вместилищем души и сообщали жрецам вести с того света. Одна пустая чаша стояла на алтаре рядом с очагом, в котором горел огонь. В этом святилище посвящались в таинства только избранные: друиды, жрецы, маги, ясновидцы и певцы; остальные молились духам и богам.
Помпей с удивлением рассматривал обстановку галатского храма. Подойдя к жрецу, одетому в белое, с венком из дубовых листьев на голове, спросил:
– Ты кто?
– Я маг и ясновидящий, – спокойно отвечал тот на латыни.
– А это что? – Военачальник показал в глубину пещеры на каменную дверь с изображением свернувшегося кольцами змея, олицетворяющего круговорот явлений и извилистую дорогу в загробный мир.
– Врата в потусторонний мир, – почти пропел друид.
– Я войду?
– Они открываются только избранным.
– Я Помпей, избранный.
– Только мудрец может считаться избранным.
Помпей проглотил колкость:
– Ты можешь предсказать судьбу?
– Друид способен постичь законы жизни человека между двумя полюсами – рождением и смертью тела.
– Так начинай! – Гней ухмыльнулся, но его нетерпение не скрылось от товарищей.
– Мне надо отправиться в загробный мир через врата Яблоневого острова, – тихо произнес друид.
Из темноты зала возникли фигуры других жрецов, человек пяти, все в белом. Они подошли к алтарю и начали петь. Друиду подали чашу с желтоватой жидкостью, он выпил содержимое; жрецы взяли в руки барабаны и трещотки и под звуки этих нехитрых инструментов стали петь и танцевать, постепенно входя в транс. Легаты, с иронией смотревшие на это действо, перестали улыбаться и выжидательно застыли. Главный жрец с венком на голове, войдя в особое состояние сознания, приблизился к Помпею, дотронулся до его плеча вечнозеленой веткой омелы, необходимой в обряде предсказания будущего, и пропел:
Мир иной – вездесущий глаз
Встречается с миром внешним.
Точка слияния свяжет нас
Узлом тугим бесконечным.
Дух горы следит за тобой,
Проявляй милосердие.
Ты поплатишься головой
За ревностное усердие.
Помпей трепетно внимал предсказанию. Злость и недовольство нарастали по мере пения друида. Невольно обратив внимание на кельтский узор, вырезанный на каменном алтаре и напоминающий узел, он подумал: «Тугой узел!».
Ясновидящий, закончив пение, подошел к алтарю и дотронулся веткой омелы до пустой чаши. Вмиг