выскочек, но ты сумел стать истинным политическим лидером и очень популярен.
Помпей задумчиво произнес:
– С неудовольствием отмечаю вырождение демократических начал в Римской республике.
– Это так! – воскликнул Афраний, опытный 35-летний легат. Он с негодованием продолжил: – Выборы консулов и преторов стали жаркими: все исступленно спорят, исход же решают деньги.
В разговор вступил Флакк, самый старый из легатов – ему уже было под сорок:
– Выборы в народном собрании высших должностных лиц Республики вылились в подкуп избирателей: им подкидывают гладиаторские бои, подарки, угощение… Я вижу тебя, Гней, последним защитником республиканского строя.
36-летний легат Скавр, умелый командир, проронил:
– Проконсул, как военачальник ты приобрел в Риме огромный политический вес. У политиков, как известно, дурная слава: они беззастенчиво лгут и могут привести нацию к гибели. Но ты – хороший политик: подстегиваешь страсть граждан к обогащению, а богатство всегда было ключом к уважению, восхищению и почету.
Легат Геллий жизнерадостно воскликнул:
– Проконсул, взоры всего Рима сейчас обращены к твоему походу! Народ жаждет новых земель, раздач, богатой добычи, рабов. Предлагаю тост за Помпея-победителя!
Личный слуга Помпея по имени Вириат, преданный раб, по происхождению лузитанец (которого Помпей привез в Рим после боевых действий в Испании и который был в услужении у знаменитого полководца уже десять лет), разлил по кубкам красное вино. Вириату по окончании восточного похода была обещана свобода, римское гражданство и достаточно денег, чтобы купить дом и заняться виноделием.
Все сдвинули кубки и выпили.
Встрепенулся Лентул, товарищ по несчастью Геллия. Все знали, что оба эти легата (каждому чуть больше тридцати) потерпели поражение от Спартака, долго не могли смыть позор, но Помпей увидел в них настоящих служак – усердных, мало рассуждающих, волнующихся за дело и результаты кампании, серьезных, требовательных, – и взял их сначала на борьбу с пиратами, где они оба отличились, а потом и в восточный поход. Лентул воскликнул:
– Для римлян закон – основа существования! Блюсти законы – это и традиция, и необходимость!
Помпей усмехнулся:
– Мой друг Цицерон говорит: «Высшая законность – это высшее беззаконие».
Префект Помпоний, начальник конницы, сорокалетний друг Помпея, поддержал молодых коллег:
– Гней, все ресурсы государства в твоем подчинении. Царства Востока изобилуют золотом, надо его только взять…
– Не сомневаюсь: мы победим! – Помпей окинул многозначительным взглядом командиров легионов: – Я всегда достигаю цели!..
В этот момент в палатку влетел военный трибун Фавст:
– Проконсул, только что поступило донесение: армянский царь Тигран объявил награду за поимку Митридата!
– О, неожиданно… – На лице Помпея отразилось удивление. – Каковы подробности?
– Митридат, как доносят, приказал убить ближайших соратников царя Тиграна. Точно известно, что погибли верховный жрец и какой-то мудрец – кажется, Метродор…
– Метродор… Цицерон его особо чтил за поразительные возможности памяти. Мы, римляне, не уделяем должного внимания памяти и красноречию, а зря! Надо учиться у греков…
Помпей был прекрасно осведомлен, что Метродор пользовался безграничным доверием Митридата, но стал перечить, и царь его изгнал. Служил затем Тиграну: разведка доносила, что был главным советником армянского царя.
– Какова же награда?
– За голову Митридата назначено сто талантов.
Целер провозгласил:
– Из такого количества золота можно сделать пять статуй Митридатова коня в полный рост!!
– Что ж, нам это на руку! – Помпей, не скрывая чувства удовлетворения,
улыбался: – Таким образом, пути отступления через Армению царю Понта отрезаны.
Он встал, прошелся по палатке, потом снисходительно посмотрел на подчиненных и сказал:
– Для того, чтобы выиграть время, я отправил к Митридату посла с предложением сдаться. Уверен, он отвергнет предложение. Жду также новостей из Парфии: царь Фраат, надеюсь, выступит на нашей стороне.
С этими словами Помпей покинул штабную палатку.
В Амасии, столице Понтийского царства, было неспокойно. Жители знали: армия Помпея движется к границе государства, а Митридат готовится отразить вероломное нападение римлян. Мыслители и поэты, собранные царем в городе со всего света для прославления своей персоны, паниковали. Золото и серебро повозками вывозили в приморскую Синопу, дабы в случае чего погрузить на корабли и отправить в Таврику27. Спокойствие сохранялось только в царском дворце.
Митридата известили о прибытии посла римского главнокомандующего для переговоров. Сидя на троне с непроницаемым лицом, царь раз за разом «проигрывал» ситуацию, стараясь уловить ход будущих явлений и предугадать развитие судьбы. Сложное предвосхищение событий позволяло ему получить догадки, которые не раз спасали жизнь и приводили к успеху, но сегодня сознание загружало лишь фрагменты грядущего. Цепляясь за прошлое и обрывки будущего, Митридату никак не удавалось составить общую картину – победа или погибель. Проблески откровений лишь мелькали в сознании. «Боги и мудрость делают человека прозорливым», – повторял себе царь.
В зал ввели посла Тиранниона, греческого ученого родом из Понтийского царства. Митридат с наигранной радостью воскликнул:
– Тираннион! Мы знаем друг друга! Ты – понтийский грек, выдающийся ученый… Тебя всему научил мой друг великий Гестия, который всегда восхвалял твои способности, да и я тебя уважаю.
Ученый, которого захватил в плен Лукулл, при разделе военной добычи достался Мурене. Тот его отпустил на волю. В Риме Тираннион занимался преподавательской деятельностью, а также каталогизацией трудов Аристотеля, привезенных Суллой в качестве трофея.
– Государь, я посол поневоле! – Тираннион поклонился. – Никто из окружения Помпея не захотел ехать к тебе с трудной миссией.
– Значит, ты единственный, кто решился встретиться со мною?
– Так и есть. Повсюду царит безумие, и загадка в том, как его остановить. Я хотел бы избежать твоего гнева, и знаю: лучший способ сделать это – притвориться, что готов к смерти.
– Смерти ты заслуживаешь! – Теперь Митридат изобразил наигранный гнев. – Переметнувшись к римлянам, ты предал дело всей моей жизни и не оставил мне выбора. Назови причину, по которой я не должен тебя повесить.
– Я всего лишь человек – существо, сотканное из противоречий, чудо природы и порождение хаоса. – Тираннион выглядел как хрупкая осинка, но осинка мыслящая. – Думаю, ты не захочешь лично явиться к римлянину. Кто же донесет до Помпея заверения в твоем искреннем желании не допустить новой войны?
– Это так! – удовлетворенно буркнул Митридат. – И что же римский командующий?
– Помпей приказал тебе капитулировать, причем явиться самому и просить об этом.
– Я готов капитулировать, пусть назовет условия прекращения войны.
– Государь, капитуляция без всяких условий…
– Скажи ему, что я буду платить дань римлянам за свое родовое царство, могу отдать в заложники сына или друга.
– Это не поможет. Он хочет твою голову.
– Знаю. Просто хочу выиграть время.
– Моя миссия терпит неудачу…
– А чего ты хотел? Неужели не знаешь римлян, могущество которых с самого начала покоилось на силе грабежа и захвате чужих земель, жен и домов? Они – язва Вселенной, не признают ни божеского, ни человеческого закона. Единственный стимул их войн со всеми царями и народами – ненасытная жажда власти и богатства.
– У Помпея огромное войско, на его стороне необъятная сила, воинственные римские боги и половина стран Востока, а также мощное вооружение, опыт, везение…
Митридат впился глазами в