стен лежали блестящие металлические коробки. Разумеется, это были лишь футляры. Сами бомбы находились внутри и на чемоданы вовсе не походили. Ящиков было пять, как и говорили. Но разбираться, в каких именно лежат годные к применению устройства, мы не стали.
— Пошли отсюда, — попросил Борис. Солидным подкреплением просьбы был треск радиометра в его руках.
Но едва мы повернулись, чтобы уходить, как под потолком вспыхнул тусклый свет, а в открытую дверь вступил очень знакомый мне человек. Господи, Хромов! Вот уж кто здесь не нужен!
За спиной полковника молча стояли двое с автоматами, и стволы оружия смотрели на нас. Выхватывать пистолет сейчас не имело смысла. Тем более здесь, рядом с ядерными бомбами.
Одет мой бывший сосед по купе был все так же: джинсы, легкая курточка. Отставник, одним словом. И по лицу его бродила счастливая, штатская улыбка. Приятеля старинного встретил, вот ведь радость!
— Ну, здравствуйте, Олег Юрьевич! Или все же Афанасьевич? А может, вовсе Глеб Сергеевич? Как прикажете обращаться? Неудобно ведь получается, согласитесь. Ну, куда же вы в Москве пропали? Наши друзья так вас ждали на вокзале, так готовились к встрече.
Он балагурил, а взгляд бегал по комнате, ощупывая и нас, и металлические ящики. Волновался Хромов, переживал. А вдруг я успел что-нибудь здесь натворить? Да вот сейчас бомба и сработает. Но ящики были опечатаны, и вид сохранившихся печатей успокоил полковника. Он расслабился. Чего не скажешь о сопровождавших его людях. Они разошлись в стороны и теперь держали нас под перекрестным прицелом. Как ни прыгни, все равно можешь успеть получить пулю. Рисковать мне сейчас не хотелось. Надо было сначала оценить ситуацию.
— Послушайте, Александр Николаевич, — наконец сказал я, — пойдемте отсюда. Неуютно как-то здесь разговаривать. И потом, слышите, как щелкает?
— Конечно, конечно, о чем разговор! — обрадовался Хромов. — Немедленно пойдем! А щелкало здесь всегда, почему шахту и забросили, не достроив. На этом месте еще воины Александра Македонского олово добывали, рудник небольшой был. Может быть, от лучевой болезни великий полководец позднее и скончался, а вовсе не от чрезмерного пьянства. Кто сейчас правду узнает? Только если вы надеетесь, что ваши друзья снаружи помогут, то зря. С ними все в порядке, отдыхают. Живы, живы! — поспешил он успокоить, заметив мое непроизвольное движение. — Только под охраной. Мы ведь давно вас здесь ждем, даже притомились. Ну что, пошли? — он отступил в сторону, пропуская меня.
Если я не собирался пока ничего предпринимать, то у Бориса нервы не выдержали. Едва мы оказались в основном тоннеле, как он, оттолкнув конвоира, бросился бежать.
— По ногам! — оглушительно рявкнул Хромов. — Он еще нужен!
Ударила короткая автоматная очередь, и бандит, споткнувшись, покатился через голову. Военные свое дело знали. Пуля попала Борису в бедро. Теперь при всем желании убежать он не мог. Тут же в тоннеле его перевязали и потащили к выходу. Хромов завистливо цокал языком, рассматривая отобранный у меня «Глок».
— Ах, хороша игрушка! Ну что бы нам такими не вооружаться? При всем своем патриотизме — не люблю макаровский пугач. Ну, надежный. И только. А прицельный огонь как вести? Да из него кого-нибудь убить — самому проще застрелиться.
— Не скажите, — буркнул я, вспомнив Анголу.
Да и других эпизодов в моей жизни хватало, когда «макаров» выручал.
— Не спорьте, не спорьте, Глеб Сергеевич! Я военный, знаю. А вы так, любитель.
Интересно, он что, не заглядывал в мое досье? Сомнительно. Но спорить я не стал. Пусть потешится.
— Кстати, как ваша рука? Уже зажила?
Хромов ощупал место, куда в поезде попала пуля, поморщился.
— Спасибо за заботу. Немного побаливает, но скоро будет в норме.
Уже начало смеркаться. На поляне перед бункером стоял наш «УАЗ», окруженный несколькими автоматчиками. Дьявол, откуда же они взялись? Ведь мы так внимательно все вокруг осмотрели! Ну, Хромов, ну зараза! Перехитрил все-таки!
Стас и Настя сидели в машине. Руки им не связали. Девушка нервно курила, стряхивая пепел в форточку. Здесь все было ясно. Военные получили еще один австрийский пистолет. К нам подбежал невысокий коренастый лейтенант. Хромов отдал ему короткое приказание, лейтенант козырнул и скрылся среди деревьев. Мне послышалось слово «вертолет».
— Что, Александр Николаевич, собираетесь нас вывозить по воздуху? — не удержался я от вопроса.
— Собираемся, Глеб Сергеевич, но чуть погодя. Нам с вами придется еще раз сходить туда, в подземелье. Вы ведь помните, зачем сюда Круталов ездил? Пора его миссию выполнять. Раз вы подземелье нашли, то знаете, какие игрушки нам могут пригодиться. Я прав? Ну вот, видите. И полетим мы все вместе в столицу. Там нас уже заждались. Сопротивляться не станете? Не хотелось бы силу применять. Возможности ваши и ваших товарищей мне известны. А вот исход схватки, если вы умение свое станете использовать, предсказать не берусь. Погибнут мои люди, но кто-то из вас тоже жизни лишится. Оно нам с вами надо? Давайте договоримся, а? Вы пообещаете вести себя спокойно, а я со своей стороны гарантирую безопасную доставку в Москву и полное содействие там по возвращению в собственные тела лично вас и вашей очаровательной спутницы. Ведь вас этим уговорили сюда приехать? Ну как, по рукам?
Меня уже начинала злить его манера постоянно задавать вопросы. Сам не видит, что нам некуда деваться? Недооценил Муса конкурентов. И у офицеров в голове кое-что имеется. Вообще-то мне было все равно, с кем иметь дело, лишь бы вернуться в свое тело. Военные в этом смысле были даже предпочтительнее, поскольку доказали, что они сильнее бандитов. Но аппаратура и специалисты по-прежнему оставались у Мусы. Об это я и спросил Хромова.
— Не беспокойтесь, пусть это будет нашей заботой. Не забывайте, ведь чтобы получить полноценного Круталова, мы должны освободить его тело от вашего сознания. Верно? А Круталов нам нужен. Так что все останутся в выигрыше.
Насчет всеобщей выгоды он, конечно, поторопился. Я еще не сказал своего последнего слова. Ничего, придет время, скажу. Пока же мы ударили по рукам. Забравшись в машину, я кратко описал создавшуюся ситуацию Насте и Стасу. Стас, как обычно, смолчал. А Настя стала было возмущаться, но я кое-что прошептал ей на ухо, и она успокоилась, и даже повеселела. Правильно, в любой ситуации надо сначала прикинуть все выгоды и потери, а потом уже шуметь. Задача для нашей команды не стала сложнее или проще, она только слегка изменилась.
Становилось все темнее. Взяв с собой несколько солдат, мы с Хромовым вернулись в шахту.
— Сколько здесь годных, не «протухших» машинок, Глеб Сергеевич? — поинтересовался полковник, разглядывая серебристые ящики.
— Всего три. Из них одна на пределе ресурса. Но, если нужно, сработает.
— Хорошо, возьмем и ее. Показывайте, которые?
Солдатики споро подхватывали ящики и волокли их к выходу. Два человека тащили коробку без натуги. При необходимости ее мог бы унести и один. Только браться