Читать интересную книгу Золотые Антилы - Тим Северин

Читатели-протестанты с жадностью проглатывали такие истории. Восхитительные подробности щекотали им нервы; они наслаждались шпильками, которые автор отпускал в адрес католиков (например, Гейдж ехидно именовал монахов мерседарианского ордена «меркантианцами», подменяя милосердие торговлей), и восхищались множеством цитат и каламбуров на испанском. Они видели в «Путешествии» Гейджа долгожданное экспозе, написанное знатоком темы, и верили этому первому и весьма пикантному отчету об испанской Центральной Америке, написанному англичанином по-английски.

Угождая вкусам публики, издатели предлагали множество гравюр, иллюстрирующих чудеса Америки и рисующих «англо-американца» в окружении странного католического мира.

Конечно же, книга Гейджа была в первую очередь откровенной пропагандой. Целью его было не просто задеть любопытство читателя; он старательно вывешивал перед чувствительным носом публики сочную наживку. Тому, кто поверил Гейджу, испанская Америка представлялась аппетитнейшим трофеем, охранявшимся отъявленными трусами. У испанских колонистов, утверждал автор, никогда не хватит духу противостоять смелому вторжению: при одной только мысли о рукопашной они побросают оружие и пустятся наутек. Креольское население можно не принимать во внимание, поскольку креолы равнодушны к власти Испании. Что касается индейцев и рабов, то они примут англичан как освободителей. Эта последняя мысль звучала знакомо — она перекликалась с призывом Рэли заключить союз между англичанами и индейцами Ориноко. В «Путешествии» указывалось, что Пио де Пало, Эль Мулато и другие пираты уже обнаружили слабость позиций-испанцев на Антилах. Местное правительство, писал Гейдж, настолько трусливо, что во время мятежа в Мехико толпа просто загнала малодушного вице-короля в его дворец. Сотня добрых английских бойцов, убеждал автор, могла бы вырвать Чьяпу из лап испанцев. И еще более двадцати богатых городов внутри материка не укреплены и не имеют никакой обороны. Если англичане тщательно рассчитают время вторжения, им достанутся сокровища, накопленные для погрузки на корабли Серебряного флота.

Мысли Гейджа казались на удивление сходными с аргументами и посулами «Открытия» Рэли, хотя того же Рэли в свое время высмеивали за предположение, будто испанцы могут быть так глупы, чтобы сваливать богатства на причалах, когда враг рядом. При этом «Путешествие», как и «Открытие», грешило преднамеренными преувеличениями, потому что Гейдж, вербуя сторонников, полагался не столько на доводы разума, сколько на громкие лозунги. Опять же подобно Рэли, Гейдж посвятил свою книгу влиятельному лицу, в данном случае лорду Фэйрфаксу — главнокомандующему армии парламентаристов. Еще один сторонник парламента (в будущем один из судей, приговоривших Карла I к смерти) Томас Чалонер также приложил руку, подбивая Гейджа взяться за перо — если тщеславному священнику требовалось дополнительное поощрение — и дополнил введение своими виршами со следующими пышными строками:

Твой (Фэйрфакса) корабль могучий, спутник солнца,подобен колеснице огненных лучей,Что вкруг Земли неслись,А ныне всталиНа Тренте, Северне и Темзе, уготовясь,Чтоб златом килей резать океан.И в трюмах их ты понесешься к странам,Где изобилье злата, жемчугов.И все ж важней иное:Там тысячи индейцев угнетенныхЖдут тебя,Чтобы спас их от испанского ярмаИ от кумиров римских.

Это был до странности подходящий пролог к дикому попурри, составленному Гейджем из самообмана и личных воспоминаний, географии и истории (включая плагиат из произведений испанских авторов), скандальных анекдотов и пропаганды. Возвращаясь к прозе, публикация этой книги доказывала, что Томас Гейдж, Чалонер и разросшаяся антииспанская партия чувствовали: для Англии пришло время расширить свое влияние на Золотых Антилах.

Со времен Рэли Англии удавалось лишь по крохам откусывать от жирного испанскою пирога в Вест-Индии — Барбадос, Невис, Сан-Кристофор (ныне Сент-Киттс), маленькие острова, из-за которых гордая Испания не считала нужным беспокоиться. Невис, например, площадью менее тридцати шести квадратных миль, щепка у берегов Барбадоса, который, в свою очередь, лишь немногим превосходит остров Уайт. По мнению многих современников Гейджа, прочитавших его книгу, эти островные клочки Антил могли считаться разве что легкой закуской перед большим обедом.

Через шесть лет после публикации «Путешествия» произвели задуманный эффект. К тому времени король Карл встретил смерть на плахе; республика состоялась, а лорд-протектор Кромвель, обретя мир на родине, мог обратить свою немалую энергию к новым, заморским целям.

Кромвеля сильно увлекла идея мощного военного вторжения на Антилы. Такой удар, по его мнению, не только усилил бы протестантов, но и, что было более актуально, пополнил бы сильно опустевшую английскую казну. А потому в 1654 году, по завершении войны с Голландией, когда в его флоте оказалось 160 бездействующих боевых кораблей, Кромвель решил действовать. В то лето, вызвав к себе испанского посла, он объявил, что в будущем для сохранения мира между Испанией и Англией необходимо предоставить всем англичанам право свободной торговли и свободного отправления своей религии в испанской Америке.

Кромвель отлично знал, что эти условия неприемлемы для его католического величества, и в самом деле рассказывали, что испанский посол был так поражен, что выпалил: «Эти требования равнозначны тому, чтобы потребовать от моего господина отдать оба глаза». Тем не менее оправдание для открытия враждебных действий было обеспечено, и Кромвель не стал медлить с вторжением в район Карибского моря. Его «Западный план», как стали называть эту затею, предусматривал, ни много ни мало, захват испанских владений на Золотых Антилах. Вполне естественно, что среди экспертов, вызванных для консультации Кромвелем и его советом, оказался писатель Томас Гейдж.

Гейдж был в восторге. Он наконец добился желанного признания и рвался доказать, чего стоит. Он со всей поспешностью составил меморандум и послал в Лондон, где копия его попала в бумаги Джона Терлоу, влиятельного и талантливого главы кромвелевской разведки. Меморандум Гейджа в основном повторял аргументы, уже изложенные в «Путешествии»: он подчеркивал слабость власти Испании над колониями, неготовность испанцев к войне и возможность для сил вторжения вступить в союз с партизанскими силами индейцев и бывших рабов. Вполне понятно, что Гейдж рекомендовал известные ему Гватемалу или Гондурас как наиболее уязвимые цели для атаки. Однако Кромвель, как ни хотелось ему вонзить копье прямо в сердце испанских территорий, был слишком осторожен, чтобы рисковать своей армией в материковой войне на самом отдаленном краю Карибского моря. Ему было очевидно, что со стратегической точки зрения лучше начинать с востока, где мощный английский флот даст наибольшее преимущество. Он надеялся в первую очередь захватить маленькие изолированные острова и затем использовать их как базу для захвата лежащих на западе испанских колоний. Совет Англии рассматривал не только план Гейджа: им было известно и о другом проекте, разработанном Томасом Модифордом, плантатором и адвокатом с Барбадоса; Модифорд отстаивал план, который, в сущности, воскрешал старую мечту Рэли об империи Маноа. Модифорд предлагал Кромвелю отправить экспедицию для захвата Тринидада и низовий Ориноко, поскольку они лежали с наветренной стороны от испанских колоний, и для испанцев было бы чрезвычайно трудно прислать подкрепление через Карибское Море. Модифорд доказывал, что, пока испанцы организуют и снарядят в Испании флот поддержки, англичане надежно укрепятся на Ориноко, и выбить их оттуда будет нелегко. В этом плане были свои достоинства, но после окончательного анализа проекты Гейджа и Модифорда отвергли в пользу компромиссного варианта: первый удар кромвелевского «Западного плана» был нацелен на Эспаньолу (ныне Гаити и Доминиканская Республика) — остров, славившийся богатством и плодородием. Было известно, что он так слабо защищен, что сэр Френсис Дрейк некогда захватил его столицу Санто-Доминго с маленьким десантным отрядом и удерживал целый месяц, пока не получил выкуп в двадцать пять тысяч пиастров. По словам Гейджа, Эспаньола была «главнейшим из всех островов Нового Света» и превосходила остальную Америку чистотой золота, урожайностью сахарных полей и плодородием почвы. Короче, она была идеальной стартовой площадкой для пуританской империи на Западе.