Но тот Скандар, одинокий, без друзей и вечно ищущий защиты у сестры, остался в прошлом. Потому что теперь он наездник, на его стороне Фло, Бобби и Негодяй, и он больше не собирается молча сносить издевательства. Особенно от тех, кто лжёт о смерти своих родителей.
Скандар стремительным шагом направился к Митчеллу. Четвёрка Эмбер заходилась в хохоте, не видя ничего вокруг, и он смог незамеченным подойти к Коби со спины и выхватил у него из руки плошку с шоколадным заварным кремом.
– Эй! – вскрикнул Коби. Смех тут же оборвался.
– Да как ты смеешь! – прорычала Эмбер и шагнула к Скандару.
Его охватила паника: он не продумал, что будет делать после того, как вмешается. А теперь четвёрка надвигалась на него, и ему ничего не пришло в голову, кроме как воспользоваться своим единственным оружием – швырнуть в них содержимое плошки.
Основная масса крема попала Эмбер точно между глаз, ещё один комок шлёпнулся Коби на голову, а Мэйи вообще рухнула на пол с воплем: «Мои волосы!» Лишь Аластера не задело, и он, сжав кулаки, пошёл на Скандара. Но у того уже появилась идея.
– Только троньте меня или Митчелла, – прошипел Скандар, постаравшись, чтобы это прозвучало по-настоящему устрашающе, – и я натравлю на вас Удачу Негодяя. Пусть даже это будет последнее, что я сделаю, прежде чем нас выгонят из Гнезда.
Все четверо уставились на него пылающими яростью глазами.
– Вы видели его сегодня на тренировке, – развёл руками Скандар, про себя поражаясь твёрдости своего голоса. – Решайте сами – стоит оно того или нет.
Ребята с сомнением переглянулись, не зная, как поступить. Скандар решил, что на этом инцидент исчерпан, но он ещё не всё сказал и шагнул к Эмбер, вытирающей крем со своего вздёрнутого носа. Та тихо зашипела:
– Сделаешь мне что-нибудь – и я всем расскажу…
– Только попробуй, – глухо оборвал её Скандар. – И я, когда меня бросят в тюрьму, обязательно передам привет твоему папе.
Эмбер, как золотая рыбка в аквариуме, несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, пока наконец не прохрипела:
– Его там нет.
И Скандар, которого начала грызть совесть, что он таким некрасивым образом воспользовался её секретом, услышав эту ложь, тут же почувствовал себя лучше. Он отошёл к фуршетному столу и, не обращая внимания на горящие уши и колотящееся в горле сердце, сделал вид, будто ничего не произошло: взял чистую тарелку, положил себе еды, а затем наполнил опустевшую плошку Митчелла новой порцией заварного крема. Когда он снова повернулся, четвёрки Эмбер уже не было.
– Десерт? – спросил Скандар Митчелла и невольно улыбнулся при виде его обескураженного лица.
– Гром и молнии! Поверить не могу, что ты сейчас сделал! Это был… это был самый ПОТРЯСАЮЩИЙ момент за всю мою жизнь! – выпалил Митчелл и захохотал, и Скандар, до этого момента ни разу не видевший его даже улыбающимся, не то что смеющимся, присоединился к нему.
– Ты видел её лицо? Всё в шоколаде! – просипел он между приступами хохота. – Ты себе представить не можешь, как давно я мечтал о чём-то подобном.
Позади Скандара кто-то деликатно кашлянул. Бобби и Фло остановились рядом со смеющимися мальчиками и сокрушённо покачали головами.
– Ты натравишь на них Удачу Негодяя? – изогнула бровь Бобби. – Я правильно тебя расслышала?
Митчелл улыбнулся ей, сверкнув мокрыми от смеха глазами:
– А то! Как ты там сказал, Скандар? Прежде чем нас выгонят из Гнезда?
Бобби одобрительно кивнула:
– Круто.
Фло её восторга не разделила.
– Скандар… – Она впервые за долгое время назвала его не Скаром, и ему резко расхотелось смеяться. – Нельзя такое говорить. Вдруг кто-то подумает, что ты всерьёз… Тебя могут объявить кочевником! А то и на самом деле посчитать, что ты опасен!
– Ты что, не видела, что случилось сегодня на тренировке? – тихо спросил он, глядя на её встревоженное лицо. – Мы правда опасны.
Фло заломила руки:
– Я это знаю, Скар, но, может, сведёшь угрозы смерти к минимуму?
Скандар улыбнулся:
– Я постараюсь. Но предупреждаю сразу: это будет нелегко.
После этих его слов уже все четверо безудержно захохотали.
* * *
Через пару недель одним ранним утром Скандар спустился по стволу вниз, бросил в камин несколько поленьев и сел писать письмо Кенне. Уже просто оттого, что он писал ей о своих делах, на душе становилось легче, словно она сидела рядом, слушала и с задумчивым видом заправляла за ухо прядь волос.
Кенн,
Не хочу лгать – дела здесь идут неважно. Негодяй сам не свой, и от нашей связи пока никакого толку. Он кусается, брыкается, визжит, и, если честно, по большей части я с трудом его контролирую. Другие наездники его боятся, а кое-кто даже говорит, что нас надо гнать из Гнезда. И я боюсь, что в этом есть моя вина.
Это было явное преуменьшение: Скандар знал, что виноват. Но он не мог рисковать и признаться в том, что ему постоянно приходится следить, чтобы его ладонь не засветилась белым. Или в том, что его мучает чувство вины всякий раз, когда он блокирует элемент духа или ощущает через связь жгучий гнев Негодяя. Что хорошего в том, что они могут считывать эмоции друг друга, если сейчас эта невидимая нить между ними больше напоминает перетягивание каната? Дела настолько плохи, что Скандар даже пару раз попробовал задержаться после уроков с инструктором Уоршамом, чтобы спросить совета, но тот практически выталкивал его за дверь.
Помнишь, я писал, что Негодяй любит играть с Ночью, брызгать водой на Ярость, чтобы её позлить, и жевать мои волосы? Ну, ничего этого он больше не делает. И на «мармеладных младенцев» забил, даже на красных. Мне так тебя здесь не хватает, Кенн. Я столько хочу тебе рассказать. Безумно скучаю. Скар.
Он вложил в конверт рисунок вставшего на дыбы Негодяя и отправился к почтовому дереву. А по дороге назад внезапно ощутил слабое подёргивание в груди: Негодяй впервые за долгое время решил его подбодрить и послал через связь счастливый импульс. И Скандар повернул к стойлам.
Войдя внутрь, он от неожиданности едва не дал задний ход. К привычному визгу и крикам единорогов добавилась целая какофония новых звуков: звенели молотки, шипело раскалённое железо, воздух гудел от множества оживлённых голосов.
Перед стойлом Негодяя стоял незнакомый мальчик – руки скрещены на груди, брови вскинуты. На вид он был чуть старше Скандара, с золотисто-каштановыми волосами и глазами разного цвета – один карий, другой зелёный. И сейчас они были недовольно прищурены.
– Это твой монстр? – сердито