Алевтина Семеновна.
– Гарик, ты едешь или здесь остаешься? – строго спросил капитан Рожкин.
– А куда мы сейчас должны ехать? – спросил Гарик.
– Мы едем в больницу, – сказал капитан Рожкин. – Нам теперь главное – узнать номер фуры. Мы во что бы то ни стало должны остановить ее.
После этого капитан Рожкин взял валявшийся на полу целлофановый пакет и аккуратно упаковал туда все стоявшие на столе пустые рюмки, в которых хоть по капле, да было той самой водки, которой отравились люди.
Когда капитан Рожкин вышел на улицу, Гарик, по всему видать совсем нехотя, пошел за ним.
А когда они устроились в машине, он вдруг совсем трезвым голосом попросил водителя:
– Едем в Сочи, в новую городскую больницу.
– А почему ты, Гарик, уверен, что пострадавших увезли именно в новую городскую больницу? – спросил капитан Рожкин.
– Да у нас теперь все тяжелые случаи только там лечат, – заметил Гарик.
Через каких-то полчаса они остановились у вполне современного нового здания, и Гарик сказал:
– Вот она, больница.
В регистратуре им сказали, что состояние интересующих их пациентов стабильно тяжелое и все они находятся под капельницей. Подняться наверх они, накинув белые халаты, конечно, могут. А вот поговорить – только с разрешения главврача, который только что прошел в свой кабинет на третьем этаже.
Когда они поднялись на третий этаж и зашли в кабинет к главврачу, тот как раз изучал результаты анализов. Это был видный, внушительных размеров мужчина, очевидно из местных. Из-под медицинской шапочки выбивались непослушные черные курчавые волосы, а халат он, со своей комплекцией, даже и не пытался застегивать.
– Вы из органов, – проговорил он, не отрываясь от бумаг, – меня предупредили. Сразу говорю, ничего утешительного. Все находятся под капельницами. У женщин процесс проходит тяжелее, чем у мужчин. Обожжен пищевод и, как мне кажется, вообще весь пищеварительный тракт. Я вызвал психотерапевта, но мне кажется, я даже сам могу констатировать, что у них очень серьезные проблемы с психикой.
– А как память? Они помнят что-нибудь? – поинтересовался капитан Рожкин.
– Понятно, – вздохнул врач, – вы хотите их допросить.
– Да, и это очень срочно. Я из Москвы прилетел как раз по делу о водке, – сказал капитан Рожкин.
– Хорошо. Но давайте это сделаем в присутствии психотерапевта, – произнес доктор.
– Как вы посчитаете нужным, – проговорил капитан Рожкин, который не ожидал, что ему удастся так скоро добиться встречи с пострадавшими, и был безмерно рад.
Гарик же, наоборот, воспринял предложение доктора не очень-то вдохновенно.
– Вас кто сейчас больше интересует? – спросил главврач, когда в кабинет вошла симпатичная моложавая женщина и он представил ее как психотерапевта.
Капитан Рожкин, не задумываясь, попросил:
– Нам прежде всего хотелось бы поговорить с Леонидом.
Врач пересмотрел дела и сказал:
– С Леонидом Петровичем Щукиным, я так понимаю?
– Да, он дальнобойщик, – сказал капитан Рожкин.
– Ну вот этого я, к сожалению, не знаю. Мне с ним поговорить не удалось, – сказал доктор, пожимая плечами. – Может, вам повезет больше. Только еще раз напоминаю, состояние у них всех очень тяжелое. Поэтому долго говорить не разрешу. Если вообще сможете говорить…
– Мне ему нужно задать всего один вопрос, – сказал Рожкин.
– И какой же, если не секрет? – поинтересовалась женщина-психотерапевт.
– Мне хотелось бы узнать номер машины, номер фуры, на которой они везли водку, – сказал капитан Рожкин.
– Очень сомневаюсь, что вам это удастся, – пожала плечами психотерапевт.
– Но попробовать можно? – с надеждой спросил капитан Рожкин.
– Но попробовать можно, – согласилась врач.
Они вышли в коридор, и капитану Рожкину показалось, что в отделении повисла какая-то просто-таки зловещая тишина.
Они подошли к одной из палат, и главврач без стука резко распахнул дверь.
– Прошу, – сказал он, пропуская вперед женщину-психотерапевта.
В палате, рассчитанной на двух человек, лежало трое.
Все трое под капельницами. Молоденькая медсестричка подливала в одну из капельниц какой-то раствор.
– Кто у нас здесь Щукин? – спросил доктор.
– Вот, у стенки, – кивнула медсестричка. – Но он сейчас спит.
– Мы можем его разбудить? – спросил главврач у психотерапевта.
– Давайте попробуем, – пожала плечами врач-психотерапевт и поинтересовалась: – Как его зовут?
– Леонид, – с готовностью ответил капитан Рожкин.
Врач аккуратно дотронулась до руки и мягко произнесла:
– Леонид, просыпайтесь, нам с вами нужно поговорить.
Парень с трудом приоткрыл глаза и попросил:
– Пить…
Медсестра промокнула ему губы, но пить не дала.
– Ему пока что ничего нельзя, – объяснил доктор. – Все только через капельницу.
– Понятно, – кивнула врач-психотерапевт и спросила: – Как вас зовут?
– Леня, – с трудом проговорил парень.
– А фамилия?
Он немного напрягся, но потом все же произнес:
– Щукин.
– Вы помните, что с вами произошло? – продолжала врач.
Леонид опять напрягся и покачал головой.
– А что вы ели, пили вчера, помните?
Леонид снова напрягся и покачал головой.
– Можно, я задам вопрос… – проговорил капитан Рожкин.
– Попробуйте, – скептически передернула плечами врач-психотерапевт.
– Леонид, скажите, вы помните номер вашей машины, вашей фуры, на которой вы ехали в Москву? – поспешил спросить капитан Рожкин.
Леонид напрягся так, что у него на лбу выступил пот, и произнес:
– Три, пять, шесть…
А потом тяжело вздохнул и, закатив глаза, отключился.
Доктор метнулся к нему, послушал пульс и что-то сказал сестре. Та схватила шприц и, набрав туда какого-то лекарства, сделала Леониду укол.
– Все, все, визит окончен! – замахал доктор руками. – Товарищи милиционеры, вы свободны!
– А я хотела бы поговорить и с этими двумя, – сказала врач-психотерапевт.
– Да, конечно, вы можете остаться, – кивнул доктор.
Когда капитан Рожкин вместе с Гариком вышел в коридор, Гарик скептически хмыкнул:
– Ну что, получил? Я же говорил, все пустое.
– Нет, не пустое, – сказал капитан Рожкин строгим официальным тоном.
А когда они сели в машину, практически скомандовал шоферу:
– Едем