Дженна держит кружку с водой, выглядывая в окно. Мое сердце вибрирует, а тело напряжено. Я не хочу, чтобы ей было еще больнее, чем сейчас, но ей это нужно. Тем не менее, я должен убедиться, что она готова.
— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спрашиваю я.
Она заставляет себя улыбнуться.
— Пойдем.
Я встаю перед ней, ведя вверх по лестнице, как будто могу защитить ее. Оказавшись у его кабинета, я поднимаю руку, не давая ей войти.
Затем, первым делом, я провожу проверку.
Кэш сидит в большом кожаном кресле в дальнем конце комнаты, спиной к нам. Я отступаю в сторону, пропуская Дженну. Она входит, вздернув подбородок. Я встаю позади нее.
— Мистер Уинстоун. — говорит она.
Кэш не двигается. Это почти, как если бы он был статуей, украшающей кресло.
— Вы помните меня? — спрашивает она.
Она дотрагивается до своих губ, глядя Кэшу в затылок.
— Вы сделали так, что я не смогла защитить себя. — говорит она, в ее голосе дрожат слезы. — Я усердно работала ради вас. И вы ударили меня? Как будто вы пытались выбить из меня мои ошибки?
Дженна прижимает руки к груди. Внутри меня нарастают нервы, и я кусаю нижнюю губу, пока во рту не появляется металлический привкус.
Это то, что нужно Дженне, но я также знаю, что именно поэтому Кэш ненавидит находиться среди людей. Такого рода взаимодействия не вызывают у него сочувствия, они лишь раздражают его.
Но он молчит. Он игнорирует ее? Почему это кажется хуже, чем если бы он отомстил.
— Вы не могли хотя бы притвориться, что вам жаль? — спрашивает Дженна, внутри нее растет разочарование.
Я задерживаю дыхание, мое сердце бешено колотится. Слеза скатывается по ее щеке.
— Перестань быть трусом! — кричит она. — Посмотри на меня, черт возьми!
При этих словах Кэш, наконец, шевелится. Он встает, затем медленно поворачивается к ней лицом. Их взгляды встречаются, и у Дженны отвисает челюсть, ее губы дрожат, когда она пытаясь произнести слова, но ничего не получается.
Глаза Кэша пустые, как будто он видит сквозь нее, и от этого у меня мурашки по коже.
Дженна прижимает пальцы к губам, ее глаза широко раскрыты. Затем она тихо выходит из комнаты. Я следую за ней. Она прижимается к стене и не сводит глаз с открытой двери кабинета.
— Что с ним случилось? — спрашивает она, ее слова дрожат.
Я смотрю на нее, пытаясь понять, что она имеет в виду.
— О чем ты?
— Сейчас он выглядит по-другому.
— По-другому? Это как?
— Мне редко удавалось его видеть. — говорит она.
Ее взгляд постоянно переходит на открытую дверь, как будто она боится, что он нас услышит.
— Он всегда стоял ко мне спиной. Заставлял меня смотреть в пол. Но даже если он покрасил волосы, это не объясняет его лица.
— Ему сделали пластическую операцию. — говорю я.
Так он сказал Дину. Выполнение работы — не такая уж редкость, особенно в такой близости от Майами. Но чем больше я думаю об этом, тем меньше в этом смысла. Зачем Кэшу делать пластическую операцию, если только он что-то не скрывает? И что он скрывает?
— Есть ли у Уинстона наследник? — спрашивает она.
Я пожимаю плечами. Честно говоря, я не знаю. Мысль о том, что Кэш просто прикрывает своего отца, заполняет мой разум, и часть меня испытывает облегчение.
Если это не настоящий мистер Уинстон, тогда мои чувства не имеют значения. Я могу отомстить его отцу. Но Кэш никогда не говорит о своей семье. И когда он это делает, у меня возникает ощущение, что он с ними не ладит. Он даже ни разу не праздновал свой день рождения.
Как он может покрывать отца, которого ненавидит?
— Кто это? — шепчет она.
Я не знаю. Он всегда был для меня Кэшем. И если он не Уинстон, то я тоже не уверена, кто он такой.
— Почему у него такие глаза? — добавляет она.
Я выхожу из транса.
— Какие?
— Как будто у него разбиты зрачки.
Под правильным углом веснушки под его глазами выглядят так, будто зрачки просачиваются в белки из-за глазной травмы, но я так хорошо знаю его лицо, что это меня больше не беспокоит. Это не те глаза, которые можно забыть.
И тот факт, что Дженна не узнает его глаза, сбивает меня с толку. На кого я работаю?
— Они такие впавшие. Как будто его глаза скоро станут совсем черными. Он выглядит… — она замолкает, оглядываясь по сторонам, затем снова переводит взгляд на открытую дверь кабинета. — Он выглядит злым.
Мое сердце колотится в груди, когда я думаю о его словах.
«Кто-то вроде него заслуживает смерти.»
В то время я пыталась убедить себя, что эти слова были полны справедливости. Все, чего он хочет — это сделать все правильно для таких людей, как я. И все же, сейчас я не уверена, так ли это.
За его словами стоит что-то еще, что-то, чего я не могу объяснить. Но если он не Уинстон, тогда я не уверена, что меня волнуют его злые поступки. Если он ничего не сделал Дженне, тогда я могу переложить свою вину на кого-то другого. Но я должна убедиться в этом.
— Ты не думаешь, что это один и тот же человек? — спрашиваю я ее.
— Если это не он, тогда кто это? — спрашивает она, указывая на дверь. — И почему он здесь?
Мы вдвоем смотрим на открытую дверь. Меня охватывает облегчение, щеки горят. Кэш уже не тот человек, который причинил боль моей лучшей подруге. Мне больше не нужно пытаться убить его.
Но кто он?
* * *
После этого Кэш уезжает в командировку. Сначала это кажется странным, как будто визит Дженны напугал его настолько сильно, что он заставил себя отправиться в свою первую, за многие годы, деловую поездку. Однако, это означало бы, что он связан с Дженной, а я не думаю, что это так.
Тем не менее, наше общение по телефону недолгое. Он дает мне указания: несколько встреч с людьми на сайтах вакансий, электронные письма, которые нужно отправить от его имени, как заботиться о Бонс.
Но в течение этих нескольких дней в поместье только мы с Бонс. Вероятно, я могу закрыть и запереть окна, если захочу, но я не чувствую в этом необходимости. Я подумываю остаться на ночь в поместье, но не делаю этого.
Вместо этого я хочу дождаться его.
Затем, откуда ни возьмись, я обнаруживаю Кэша, сидящего в офисе на первом этаже с такой широкой улыбкой,