тебе нравится новое задание? — спрашиваю я.
— Она королева. — говорит Дженна. — Работать на женщину, это совсем другое дело. Терпеть не могу работать на мужчин.
— Я тоже. — автоматически отвечаю я.
И, возможно, со всеми остальными это правда. Но с Кэшом все по-другому.
— Как дела? — спрашивает она, наклоняя голову.
Я запихиваю в свой сэндвич расплавленную моцареллу.
— Все в порядке. — говорю я, пытаясь вести себя так, словно это ничего не значит. — Кэш, просто еще один босс-мужчина. Ты же знаешь, какие они.
— Кэш? — выдыхает она. — Он позволяет тебе называть его "Кэш"?
Я пожимаю плечи.
— И что?
— Он заставил меня называть его "мистер Уинстон".
Я поджимаю губы, уставившись на свою еду. Не удивлюсь, если он использует свое имя и должность, чтобы манипулировать людьми. Он такой.
— Он повел себя странно, когда я попыталась назвать его "мистер Уинстон". — говорю я.
— Он тебе что-нибудь сделал?
Я качаю головой, и чуть не выпаливаю: "Конечно, нет", но останавливаю себя.
Затем я поправляю черный шарф на шее, прикрывая синяки. Это выглядит нелепо, и по тому, как блеснули глаза Дженны, когда мы только приехали, я знаю, что она тоже это заметила.
Она вздыхает.
— Слава богу. — говорит она. — Я бы умерла от чувства вины, если бы он это сделал.
Я втягиваю воздух. Увядшая руккола выпирает из моего панини, как маленькие ручки, тянущиеся за спасательным кругом.
Что мне делать?
Должна ли я сказать Дженне, что трахаюсь с ним по собственному желанию? Или мне сказать ей, что трахаюсь с ним только из-за возможности шантажа? А может мне подождать, пока все не закончится и он окончательно не разорится, не окажется в тюрьме или не умрет?
Что, если этого никогда не произойдет?
— Я тут подумала. — осторожно говорит Дженна, вытирая рот бумажной салфеткой, края которой обмазаны губной помадой. — Может быть, мне стоит пойти к нему в поместье и поговорить с ним. Чтобы покончить с этим или что-то в этом роде.
Тяжесть падает на мои плечи. Она вернулась к своей обычной жизни. Почему она хочет пройти через эти мучение снова?
— Зачем? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Я поговорила об этом со своей мамой. Она подумала, что это вполне хорошая идея.
— Ты говорила о нем со своей мамой?
Мое сердцебиение учащается. Сколько ещё людей знают об этой ситуации? И что произойдет, когда я расскажу Дженне правду?
— Мне не обязательно идти туда, когда ты работаешь. — предлагает она. — Я могу пойти в нерабочее время. Или в свой выходной. Как тебе удобно.
— Уверена, что это хорошая идея? — спрашиваю я с резкостью в голосе, о которой сразу же пожалели.
У Дженны отвисает челюсть.
— Честно? — спрашивает она, наклоняясь вперед. — Ты сама, решила работать на него. Я тоже могу принимать решения за себя.
— Ты права. — бормочу я.
Одновременное желание защитить Дженну и Кэша друг от друга сжигает меня изнутри. Но все это неправильно. Даже когда наши пути расходятся, и мы оба возвращаемся к работе, я не могу найти в этом никакого смысла.
Я должна отомстить за нее. Я пообещала себе, что убью его. По крайней мере, я должна уничтожить его.
Так почему же, я не могу перестать думать о том, чтобы приползти к нему?
ГЛАВА 12
Кэш
На следующий день в своем офисе я просматриваю запись с камер наблюдения, на широком мониторе компьютера и смотрю на крыльцо.
Там небрежно стоит рыжеволосый мужчина с голубыми глазами, словно зашел навестить друга. Он одет в промокшую от пота рубашку для гольфа и шорты, но выглядит как полицейский. Это мужчина, которого мать Ремеди продолжает предлагать в качестве потенциального бойфренда.
Питер Сэмюэлс.
Он соперник. Я не потерплю соперников. Но убийство полицейского всегда привлекает больше внимания, чем хотелось бы.
К сожалению, я не могу избавиться от него, как от бывшего парня. Должен быть другой способ справиться с ним. Он снова стучит, и звук доносится до меня через открытые окна. Я быстро отправляю сообщение старому коллеге, чтобы получить на него досье. Когда у тебя сомнительные, навязчивые идеи, ты находишь таких же сомнительных людей.
С таким напарником, как он, можно найти достаточно информации, чтобы похоронить в аду даже самого лучшего полицейского.
Я трусцой спускаюсь по лестнице. К счастью, я выбросил голову Дина в лесу возле колледжа после двойного свидания.
— Детектив Питер Сэмюэлс. — говорю я, открывая дверь и протягивая ему руку.
Он удивленно улыбается тому, что я знаю его имя.
— Приятно познакомиться с вами, мистер Уинстон. Могу я войти?
— Конечно. — я жестом приглашаю его войти, и мы оба садимся за длинный обеденный стол.
Его глаза изучают открытые окна, ветерок шелестит занавесками. Пространство залито рассеянным светом. Это как кусочек рая.
— Вы знаете, ходят слухи, что вы держите все окна заколоченными. — говорит детектив.
Я приподнимаю бровь. Слухи так чертовски быстро распространяются в Ки-Уэст.
— Времена меняются. — говорю я. — Я не думал, что вы сплетник.
— Это моя работа, знать то, что говорят люди, даже если это неправда. — говорит он, затем поджимает губы, указывая на открытые окна. — Вас не беспокоят убийства, происходящие по всему Ки-Уэсту?
Забавный. Он думает, что я такой отшельник.
— Открытое окно, даже если оно заколоченное, не удержит убийцу снаружи, детектив. Вам ли этого не знать.
Он кивает сам себе, обдумывая мои слова, и я пользуюсь этим шансом, чтобы изучить его.
Возможно, он на год или два старше Ремеди, ему где-то под тридцать, но он все еще молод, особенно для детектива.
Похоже, легко получить такой титул в маленьком городке, где ничего не происходит. Честно говоря, он должен поблагодарить меня за то, что я дал ему какое-то занятие. Это должно быть заставляет его чувствовать себя важным.
— Вы скоро найдете преступника. — говорю я. — Это слишком маленький город, чтобы преступник мог вечно бродить без присмотра.
— В том-то и дело.
Я выпрямляюсь на своем месте, затем раскидываю руки по спинке дивана, заявляя о своем пространстве.
— Итак, чем я могу вам помочь, детектив?
— Вообще-то, я пришел спросить вас об убийствах. — он взъерошивает волосы, затем достает блокнот. — Не возражаете, если я буду делать заметки?
— Вовсе нет. — он достает маленькое прямоугольное устройство.
— А насчет записи?
Он не сможет поймать меня в ловушку, с помощью записывающего устройства.
— Дерзайте.
Он нажимает кнопку, и как только на экране вспыхивает красный огонек, он кивает мне.
— Значит, вы осведомлены об происходящих убийствах? — я киваю.
— Сколько их сейчас? — спросил я.
— Пять, о которых мы осведомлены. — говорит