167. «Меж тем как вкруг тельца златого…»
Меж тем как вкруг тельца златого,Безумна, алчна и слепа,В забвеньи божеского словаПирует шумная толпа, —
На праздник суетный и дикийГляжу безмолвно я сквозь слезИ жду, чтоб вновь пророк великийСкрижали истины принес;
Чтобы сверкнул он гневным взором,Как грозной молнии лучом,Чтоб над ликующим позоромС Синая грянул древний гром!
Но гром молчит; забытый миромПочивший бог уж не грозит,И в восхищеньи пред кумиромТолпа и пляшет, и шумит;
Растет и блещет пир безумный,Ему нет меры и конца,Как волн морских потехе шумнойВкруг лодки сирого пловца!
<1876>
168. «Порой, среди толпы ликующей и праздной…»
Порой, среди толпы ликующей и праздной,Нарядной суетой объят со всех сторон,Уныл и одинок, я слышу — безотвязныйЗвучит не то напев, не то призыв иль стон.
Звучит, как темное сознание невзгодыВ душе униженной, покорной и немой;Звучит, как жалоба, осенней непогодыВкруг сонных деревень, в глуши, во тьме ночной.
И хочется тогда бежать — бежать далёкоОт блеска и людей, от суетных пиров —И там, в родной глуши, страдать, страдать глубоко,Под шум и пение метелей и снегов.
<1877>
169. «Бушует буря, ночь темна…»
Бушует буря, ночь темна,Внимаю ветра завыванья.Он, как бродяга, у окнаСтучит и просит подаянья.
Отдам ему свою печаль,Печаль, что в сердце тайно тлеет,Пусть в поле он ее развеетИ унесет с собою вдаль!
<1877>
170. «На шумном празднике весны…»
На шумном празднике весны,При плеске вод, при звуках пенья,Зачем мечты мои полныНедугом скуки и сомненья?
Еще я молод: предо мнойВ тумане вьется путь далекийИ жизнь загадочной красойМанит вперед в простор широкий.
Но что-то шепчет: не внимайПризывам громким наслажденья,Не верь обетам вдохновеньяИ сердцу воли не давай.
Гляди на мир спокойным оком.Бесстрастен будь, чтоб никогдаУста не осквернить упрекомИ душу — казнию стыда!
<1877>
171. СЫН ГАЕРА
При звуках литавр, барабанов и струн,Толпу потешая, канатный плясунУсердно кривляется — мальчика сынаСгибает в дугу, ставит вниз головой,Бросает и ловит могучей рукой,—А тот на плечах у отца-исполина,Свершив через сцену опасный полет,Ручонки подняв, как живое распятье.Является вдруг над толпою — и вотТолпа рукоплещет, шумит и ревет!Ей тайно в ответ посылая проклятья.Ребенок измученный прыгает вниз.Но слышится грозное, жадное «bis!»Плясун улыбается, сыну киваетИ страшную вновь с ним игру затевает —Его опьянили успех и тот крик.В груди его радость, и взор его дик,Он мышцы напряг с небывалою силой:«Ты птицею взвейся, красавец мой милый,Не бойся — отец твой тебя охранит,Как ястреб, полет твой он зорко следит.Во взоре его и любовь, и отвага.Правее… левее… вперед на полшага!Рука протянулась, тверда и сильна,Бесценное бремя удержит она!»Но что ж вдруг случилось? Промчалось мгновенье…Должно быть, плясун, не расчел ты движенье…Рука твоя в воздухе праздно дрожит,А мальчик у ног раздробленный лежит…И поднял отец бездыханное тело,Взглянул… увидал и поник головой.Толпа ж разглядеть и понять не успела,И шумное «браво» как гром прогудело,Приветствуя смерти красу и покой!
<1877>
172. МОЛЬВА
Убийства жаждой не объятый,Я бранных песен не пою,И душу мирную моюНе тешат ярых битв раскаты.Я нем и глух к громам войны,Но вопли жертв мой слух терзают —Они победно заглушаютВеселье, шум и плеск весны!Несутся прочь мечты, желанья,Бледнеет образ красоты,И я рыдаю песнь страданьяОкровавленной нищеты!Мне чудятся проклятья, стоны,Зубовный скрежет, смерти дрожь…Богач, давай свои мильоны!Бедняк, неси последний грош!А нет гроша — хватай рубаху,Одежды деток и жены,Всё, всё, что есть, кидай на плахуВсепожирающей войны!Не содрогаясь перед кровью,Омой ты раны на телахБойцов, поверженных во прахИ поднятых твоей любовью,И счастлив будь, когда хоть разСтрадалец — жертва злобы дикой —Тебя в душе своей великойБлагословит в последний час!
1877
173. РОДНАЯ
Покинув родину и дом, она пошлаТуда, куда текли все русские дружины.Под ветхим рубищем в душе она неслаБесценный клад любви, участья и кручины.Тяжел был дальний путь: и зной ее палил,И ветер дул в лицо, и в поле дождь мочил.Она ж всё шла да шла, с мольбой усердной к богу,И к подвигам нашла желанную дорогу.Уж скрылся позади рубеж земли родной.Чу! слышен битвы гром, холмов дымятся склоны;Восторг отчаянной и дикой обороныС редутов Гривицы и Плевны роковойНа русские полки огнем и смертью дышит;Но чуткая любовь не грохот в битве слышит,Не ей твердыни брать, не ей смирять врагов.Мужичке-страннице иные внятны звуки,Иной с побоищ к ней несется громкий зов —Томящий жажды клик и вопли смертной муки.И вот она в огне: визжит над ней картечь,Рои летают пуль, гранаты с треском рвутся,—Увечья, раны, смерть! Но ей ли жизнь беречь?Кругом мольбы и стон — и реки крови льются!Страдальцев из огня, из схватки боевойОна уносит прочь, полна чудесной силы,И жаждущих поит студеною водой,И роет мертвецам с молитвою могилы.Как звать ее? Бог весть, да и не всё ль равно?Луч славы над ее не блещет головою,Одно ей прозвище негромкое дано:Герои русские зовут ее «родною».
1877
174. ПЛАКАЛЬЩИЦА
Следы побоища поспешноСнегами вьюга занесла.Исчезла кровь, земля бела;Но вьюга плачет неутешноИ по снегу несет печаль,Как будто ей убитых жаль.
1877
175. «Мне говорят: забудь тревоги дня…»
Мне говорят: забудь тревоги дня,Забудь болезнь, печаль и воздыханья,В предел иной, где вечное сиянье,Где вечный мир, пусть мчится мысль твоя.Но я в ответ: нет, братья, пусть тревога,Пусть боль и скорбь мою терзают грудь;Быть может, с вами суждено немногоМне на земле брести одной дорогой —В земле ж всегда успею отдохнуть!Тогда покой, тогда всему прощенье;Теперь же труд, и слезы, и борьба…На барский сон и сладкое забвеньеЯ не сменю печаль и гнев раба!
<1878>
176. «Расскажи мне, ветер вольный…»
Расскажи мне, ветер вольный,Ты о чем поешь и стонешь?Из каких ты стран далекихТучи сумрачные гонишь?Где с тобою эти тучиМного слез так накопили,Что леса, холмы и степиИх потоком оросили?Всё мне, ветер, расскажи —Горькой правды не таи.Отвечает ветер вольный:«Я несусь от стран холодных,Не цветущих, не приветных,Не богатых, не свободных.У людей я стоны слышал,Я пою про их неволю,Про великие их скорби,Про неверную их долю.Из жилищ и хат убогихСлезы к небу поднялися,В тучах дымных и ненастныхНакопились, собралися.Сколько б тучи я ни нес —Им не выплакать тех слез».
<1878>
177. «Пока тебе душа моя…»