стрелы зубану, что мухи укус. Шерсть настолько густа, что и шкуры не оцарапать. Разве, что в глаз попасть если. Ну так я не попаду. Тут в упор если только, и то мало шансов. Он же трясёт башкой, долбя скалу лапами. И близко подбегу, обратно в пещеру уже не успею удрать. Что же делать…
Бес! Он же невероятно ловок! Призову его, оказавшись возле зубана — и пусть изворачивается как хочет. Бес не даст зверю себя поймать, как-нибудь, наверняка, выкрутится. И заодно чудище отвлечёт от Айка.
Решено! Других мыслей, как и времени, всё равно нет. Выскакиваю из пещерки — и прямиком к зверю. Ушедший было страх набрасывается с новой силой. Что же я творю…
Подбегаю к чудовищу сбоку. Ну и огромный… Ору:
— Эй, урод! Сюда смотри!
И мыслями к бесу.
Зубан замечает меня и, оттолкнувшись передними лапами-копытами от скалы, падает на четыре конечности. Земля вздрагивает. Зверь резко поворачивается в мою сторону, а моя рука уже тянет из колчана стрелу. Всё! Теперь я всего лишь зритель.
Что делает бес?! Почему не бежит?! Нас же сейчас сцапают! До стремительно приближающейся распахнутой пасти сажень! Изгоню! Нет… Нельзя!
В крайний миг моё тело отпрыгивает. Перекат по камням мимо ударившей рядом лапы — и на одно колено, развернувшись к чудовищу.
Выстрел! Стрела бьётся в шкуру зубана в двух вершках от малюсенького, едва ли не всего в четыре моих кулака, поросячьего глаза. Вот, значит, чего бес задумал… Неужели, он сможет попасть? Тут ведь нужно быть настоящим мастером. Я думал, он бросится обратно в пещеру.
— Слушай внимательно, Китар. Это важно.
Что?! Это он со мной говорит моим ртом?!
Резкий поворот зверя заставляет моё тело снова творить чудеса. Прыжки, кувырки, рывки, уклонения. Мне почудился собственный голос? Его голос…
— Я не враг тебе.
И, на миг застыв, выстрел. В этот раз точный! Глаз чудища расцветает жёлтым цветком — стрела вошла по самое оперение.
На долю секунды прилив радости отталкивает страх, но на смену ему возвращается ужас. Не слушай его, Китя! Он врёт! Бесы коварны!
Зубан дико ревёт и трясёт башкой. Морда трётся о сгиб поднятой вверх лапы. Пытается так, то ли выдрать стрелу, то ли унять свою боль. У него ничего не выходит. Зверь в ярости. Чудовище снова бросается на меня. То есть на беса, который ныряет между лап зубана, твари под брюхо.
Проскочил под ним — и быстрый взгляд вверх. Айк спрыгнул на карниз и выцеливает из лука второй глаз чудовища.
— Твой друг не попадёт. Но я спасу его.
Стремительный разворот зубана — и новая серия прыжков и рывков. В движении бесу не до разговоров. Так вот, почему он не убегает в пещеру?! Он занят спасением Айка. Но, что бес попросит взамен? Отдать за жизнь друга душу…
— Позже, когда будешь один, разреши мне поговорить с тобой.
Ещё одна выпущенная стрела не достигает цели — скользнула по шкуре всего в пяди от глаза. Поговорить? Просто поговорить? Тут точно какой-то обман. Хорошо, что я не должен сейчас отвечать. Мои мысли он явно не слышит.
— Айку скажешь, что это дар Бездны.
Бес пока не находит момента для выстрела. Бегает, прыгает вокруг чудища, уворачиваясь от лап и зубов. Получается, он всё видит и слышит, даже когда просто сидит у меня внутри не призванный. Иначе откуда бы он знал имя моего друга.
— Ты не можешь его контролировать. В миг смертельной опасности мастерство приходит само.
Есть! Второй глаз долой! Зубан ослеплён! Зверь ревёт и ярится. Топчет трупы козлорогов и львов, цепляет скалу, то башкой, то хвостом, то боками. Бес уже отбежал на безопасное расстояние и, понимая, что теперь я могу его в любой миг изгнать, скороговоркой спешит донести до меня свои мысли.
— Остальным не рассказывай. Свидетелей нет. У Айка стрелы с таким же оперением. В его меткость могут поверить. Брон — не тот, за кого себя выдаёт. Он может обо всё догадаться. Проси Айка взять всё на себя. Он не откажет.
Прикрывавший всё это время ладонью рот бес замолчал. Айк спустился с карниза и подбегает сюда. Хватит! Изыди, бес!
— Кит, ты как?!
— Жив!
И я — снова я. Получилось!
Бес — повелитель лжи, но он прав. Тайну надо сберечь. Стрелы мы с Айком покупали у одного оружейника в одной и той же лавке. Это выход. Паршивый, но выход.
— Как ты это сделал? Я смотрел, и глаза на лоб лезли! Это словно не ты был, а Клещ! Но Клещ так стрелять не умеет! Даже Чопарь едва ли бы справился! Чудеса просто…
— Отбежим давай, — перебил я дрожащего от волнения друга. — Слишком близко ещё.
— Ага, — кивнул Айк. — И слепой стоптать может. Ты видел? Я едва к нему в пасть не упал? Смерть свою уже на зубах его видел.
Последнее было сказано уже на бегу. Мы ещё на три десятка шагов отдалились от продолжающего слепо бесноваться гиганта.
— Это моя тайна, Айк. Сбереги её. Единым молю!
Схватив друга за руку я заглядывал в его глаза.
— Матерью клянусь!
Айк нагнулся ко мне, притянул второй рукой мою голову и прижался к моему лбу своим. Взгляд — кремень. Но кремень влажный, пылкий.
— Ты мне жизнь сейчас спас, братишка. Твоя тайна — моя тайна. Но как…
— Бездна. В нору я прыгал. Оттуда и все мои подвиги.
— Так и думал, что дар, — прошептал Айк. — Больше нечему. Но, почему скрываешь? Тебя же с таким даром с руками оторвут. В любую ватагу вхож станешь. Это же не дар, а просто чудо какое-то. Он что даёт? Я не очень-то понял. Ты, словно мастером боя сделался. И скакал, как кузнечик, и через голову в прыжках крутился, и из лука, словно Чопарь стрелял. Это в какого же цвета норе такую силу дают?
— В чёрной, — соврал я, не моргнув глазом. — Повезло мне безмерно. Не дар — чудо, а то, что испытание смог пройти. Потом расскажу. Беда в том только, что дар этот мне неподвластен. Не знаю, как пользоваться. Оно само получается как-то. Очень редко и только в миг смертельной опасности. Сейчас вот, только, когда тебя спасать побежал, ожил дар. Теперь понимаешь, чего я боюсь?
Айк расширил глаза и протяжно охнул.
— Одержимый… — тихо простонал