фоне солнечного пейзажа за окном, словно его вырезали из черной бумаги. Даг подошел к женщине, так чтобы видеть ее лицо:
— Здравствуйте, миссис Мартинес! Не возражаете, если я посижу с вами немного?
Женщина моргнула один раз. Даг взял стул стоявший у кровати и поставил его рядом с ее креслом.
— Ваша сиделка вам уже рассказала насчет переезда?
Одно моргание.
— Миссис Мартинес, это ужасно, что вам приходится покинуть собственный дом и мне очень жаль, что я ничем не могу помочь. Однако я хочу, чтобы вы знали — вы не одна. Я обязательно буду навещать вас, общаться с вашими врачами, привозить вам что-то по мере надобности. Понимаю, это слабое утешение, и все же…
По щеке Анны Мартинес скатилась слеза. Даг не был уверен, что именно ее вызвало — его слова или прикативший на подъездную дорожку фургон социальной службы. Теперь оба они смотрели в окно, наблюдая, как три соцработника один за другим выходят из машины. Шагавшая впереди женщина средних лет сжимала в руках черную папку и Даг предположил, что это и есть Джулия Брукс, с которой он пол-утра провисел на телефоне. В ее представлении вся эта ситуация яйца выеденного не стоила, и она никак не могла взять в толк, почему шериф так обеспокоен и никак от нее не отвяжется. Этой женщине и в голову не могло прийти, что кто-то может волноваться за чужого по сути человека, но, несмотря на ее раздражение, Даг не готов был просто махнуть на все рукой и отправить мать Рики неизвестно куда. Он хотел быть уверен, что о ней как следует позаботятся.
— Я заеду проведать вас в эти выходные, хорошо? — вновь он обратился к Анне Мартинес.
Едва она успела моргнуть в ответ, как в дверь постучали — Лосано пришла сообщить, что за миссис Мартинес приехали.
Наблюдая за тем, как кресло Анны Мартинес катят к фургону (Лосано бежала рядом утирая слезы и причитая что-то на испанском), Даг размышлял обо всех испытаниях, что выпали на долю этой несчастной женщины. Сперва она потеряла возможность двигаться и говорить, затем от нее ушел муж, потом убили единственного сына, а теперь вот еще и это. Конечно дом миссис Мартинес все еще принадлежит ей, но жить в нем она уже никогда не будет. Остаток дней мать Рики проведет в богадельне — таков итог ее и без того непростой жизни. И чем она это заслужила? Как после такого вообще можно верить в карму и прочую чушь?
Когда машина, забравшая Анну Мартинес скрылась из виду, Даг попрощался с Лосано и собрался навестить коронера. Официальный отчет, конечно еще не готов, но основными выводами Дони поделится и так. Однако, едва Даг уселся в свой форд, в животе у него протяжно заурчало. Ничего удивительно, он ведь сегодня даже не позавтракал из-за истории с Миллером. И к слову сказать, в итоге остался доволен этим решением, ведь заглянув в зловонную бочку, он не распрощался с содержимым желудка лишь потому, что его там не было. Теперь же пришло время обеда и несправедливо обделенный желудок решил о себе напомнить.
«Ладно, пожалуй, по пути можно заехать в «Пышечки»». — решил Даг. В конце концов, он и так спал этой ночью от силы часа три, так стоило ли, ко всему прочему, морить себя голодом?
***
Дони задвинул полку с трупом обратно в ячейку и захлопнул дверцу. Тело Миллера до того сильно раздуло, что он напоминал циркового уродца из фильма ужасов, поэтому, когда оно скрылось из виду, Даг испытал облегчение.
— Точно не будешь смотреть — еще раз осведомился Дони.
— Нет, просто расскажи мне, что тебе удалось выяснить.
Дони проводил Дага в смежную комнату и сел за стол, скрестив пальцы на коленях.
Даг устроился напротив с блокнотом на изготовку.
— Ну, начнем с того, что тело пробыло в воде примерно двое суток. — сообщил Дони. — Знаю, выглядит оно намного хуже, но это из-за жары. Позавчера температура перевалила за сто градусов11, а стоячая вода на солнце нагревается быстро. Вчера было полегче, но и девяноста семи градусов12 вполне достаточно, чтобы сделать из трупа курорт для бактерий.
— Звонок с телефона Мии Томас поступил в пять двенадцать утра. Можем мы считать, что смерть наступила в это время?
— Да, плюс-минус.
— С этим ясно, а что с причиной?
— Та же, что у Мартинеса.
— Тоже сломана шея? Я уже ничего не понимаю! — пробормотал Даг, растерянно уставившись в свой блокнот.
— А что тебя смущает? Возможно, это не самый заурядный способ убить человек, но все-таки и им порой не брезгают.
— Дело не в этом…
Даг вытащил из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист А4 и развернув, протянул Дони.
— Взгляни повнимательнее на эту девушку.
Дони надвинул на нос очки, посмотрел на распечатанный на цветном принтере снимок и кивнул:
— Угу… кстати, не ее ли фотографии расклеены по всему городу? Кажется, эта девушка пропала или ее разыскивают, не помню точно.
— Все верно, это то же самое фото, но для объявления о розыске мы использовали только лицо, а здесь Миа Томас в полный рост.
— Да, я вижу.
— Так вот, скажи мне, пожалуйста, могла ли девушка с такой комплекцией сломать шею Трэвису Миллеру, а затем и Рики Мартинесу? Ах да, чуть не забыл про пса Спарки!
Дони округлил глаза, потом еще раз взглянул на снимок.
— Ну, при определенных обстоятельствах я бы сказал, что да. Например у Трэвиса Миллера есть травмы помимо позвоночника. У него вывихнуто правое плечо и сломана нога. Он, как я понимаю, откуда-то свалился. Могу предположить, что пока он был без сознания, или ограничен в подвижности, эта девушка могла бы сломать ему шею. Но ей в любом случае понадобилось бы приложить серьезные усилия и получилось бы, наверное, не с первого раза. А вот с Мартинесом дело обстоит иначе. У него рост… Дони взял со стола папку и, заглянув в нее, продолжил: «Шесть футов и четыре дюйма13, а вот у девушки… По фото конечно сложно судить…»
— Приблизительно пять футов и три дюйма14 — так мне показалось, когда я ее видел. — подсказал Даг.
— Во-о-от! — Дони выставил вперед указательный палец. — Понимаешь, к чему я веду? Этой девушке и дотянуться то было бы сложно до его шеи, не то что свернуть. Если конечно он не был настолько галантен, чтобы пригнуться и облегчить ей задачу.
— А если бы он сидел, и