принеси ей лед, — сказал он, и для всех остальных он, должно быть, выглядел как бессердечный сукин сын, но для меня он выглядел так, как будто ему было больше всего больно.
Уходя с ринга, я также проигнорировала Итана и Уайатта. Тот факт, что они так часто обращались к нам за лаской и были шокированы тем, что не получали ее, доказало мне две вещи: во-первых, мы были хорошими родителями, а во-вторых, мы слишком долго нянчились со всеми ними. Когда я забирала Донью утром, Лиам не спал. Он не сказал ни слова, пока я переодевалась и готовилась. Больше нечего было сказать. Стрельба все изменила. Мы не могли защищать их каждую секунду; это было невозможно, как бы сильно мы этого ни желали. Однако мы могли заставить их защищать себя самим… во всяком случае, так, как это могут дети. Я забрала Дону первой и пораньше, просто чтобы Итан и Уайатт могли увидеть ее в таком состоянии. Они сражались друг с другом, но теперь мы с Лиамом были врагами, теми, кто причинял боль им и их сестре. Им придется работать вместе, чтобы победить Лиама, и я почти пожалела их. Лиам ненавидел проигрывать и не собирался сдаваться легко.
Нам понадобится много льда.
ЛИАМ
11:45 УТРА
Родительство открыло во мне три вещи.
Во-первых, можно безоговорочно любить четырех человек одновременно.
Во-вторых, несмотря на любовь к силе моей жены, я все еще был немного сексистом.
И в-третьих, я был гораздо большим садистом, чем думал; мне не должно было доставлять такого удовольствия выбивать дерьмо из своих сыновей.
— Черт возьми! — Итан закричал, когда я ударил его сбоку по ногам, снова отправляя его на мат. Я уже сбился со счета, сколько раз он упал.
— Ух! — Уайатт завопил, как обезьяна, когда побежал ко мне. Он пинался и бил кулаками как сумасшедший, в то время как я просто смеялся, положив руку ему на голову, удерживая их. Итан встал позади меня и попытался ударить меня, но я вытянул ногу и пнул его прямо в нос, прежде чем ударить Уайатта в живот, слабо, конечно — не для него, но для меня слабо.
— Ух… — Они застонали, прижимая ладони к ранам и хватая ртом воздух на полу.
— Простите, что это было? — Я улыбнулся, потягиваясь. — Похоже, моих сыновей подменили на какие-то анютины глазки. Может быть, нам стоит позвать Дону, чтобы она помогла вам?
Мне понравилось, как их глаза остекленели от гнева и разочарования. Даже несмотря на то, что им было больно, даже несмотря на то, что у них не было возможности победить, они все равно поднялись на ноги. Они не могли по-настоящему пошевелиться из-за боли в ногах, но все же были на ногах и все еще были готовы сражаться в любом случае.
— Что теперь? — Я спросил их, ожидая.
Они кричали… снова… ухмылялись мне… снова… только для того, чтобы получить пинок в ответ по задницам.
— Прекратите это! — Я не кричал на них, это сделала Дона. Прижимая пакет со льдом к лицу, она поднялась на ринг. Первое, что я заметил, было то, как подергивались ее ноги; я также увидел, что ее рот распух, и, что хуже всего, ее глаза были красными. Она встала передо мной, глядя на меня с таким гневом, что я не был уверен, что ей сказать. Она была похожа на свою мать.
Вместо того, чтобы накричать на меня, она повернулась лицом к Итану и Уайатту.
— Перестаньте быть тупицами!
— Прекрати называть нас тупицами! Ты даже не знаешь, как пишется это слово! — Уайатт заорал ей в ответ, вытирая кровь с носа. Кулаки Доны сжались, и она отвела ногу назад, чтобы пнуть его, но Итан остановил ее.
— Почему мы сейчас такие тупицы, Дона? — Спросил Итан. Дона остановилась, но прежде чем заговорить, она повернулась ко мне.
— Перерыв, — сказала она.
— Перерыв? Кто сказал, что у них будет перерыв?
— Папа. Перерыв, — решительно заявила она, направляясь в угол, Итан последовал за ней. Уайатт не поднялся с пола, просто лежал.
— Уайатт! — снова закричала она.
— Я иду! Иду! Боже! — проворчал он.
Что за фигня? Это было единственное, что пришло мне в голову, когда я отступил в свой угол, разрываясь между желанием рассмеяться и спросить, что произошло.
— Она маленькая начальница, не так ли? — Я обернулся и увидел Кору, ее волосы были собраны в конский хвост, она улыбалась им. — Она так сильно напоминает мне Мелоди, это замечательно. Сегодня ее мать избила ее до полусмерти; Деклан пришел ко мне взбешенный тем, как сильно Мел давила на нее. И все же здесь Дона прижимает пакет со льдом к челюсти, пытаясь помочь своим братьям. Она намного сильнее, чем кто-либо думает. Однако я шокирована тем, что ты позволил ей тренироваться. Я думала, ты будешь таким же упрямым, как Деклан.
— Спасибо, — ответил я, опираясь на канаты. — Деклан когда-нибудь рассказывал тебе о наших тетушках, Фианне и Эбигейл?
— Нет, ты знаешь, Деклану трудно говорить обо всем этом. Но Эвелин сказала мне, что их убили.
— Их не просто убили. Их пытали. Фианна умерла раньше отца Деклана, так что я ее почти не помню. Я просто знал, что это был первый раз, когда мои отец и дядя работали вместе; в гневе они сравняли город с землей. — Точно так же, как Итан и Уайатт, мои дядя и отец всегда ссорились. Когда мой отец ушел из семейного дела, ситуация на самом деле ухудшилась, но смерть тети Фианны снова свела их вместе.
— Эвелин сказала, что отец Деклана умер вскоре после нее, — тихо сказала она. — Жизнь семьи мафии.
Это правда.
— Моя тетя Эбби была необузданным ребенком. Она любила жизнь. Она проводила свои дни, путешествуя повсюду; каждый раз, когда она приезжала к нам, она приносила нам что-то новое. На тринадцатый день рождения она подарила Деклану зуб тигренка, и я так ревновал. Она ставила для нас спектакли на заднем дворе и заставляла нас играть в них. Она была потрясающей, и мой отец любил ее до смерти. Моя мама шутила,