Ребров после очередной атаки ушёл в сторону и вызвал меня.
— 334й, на связь.
— Ответил, — выхожу я в эфир.
— Мне всё понятно. Заканчиваем задание.
— Понял.
На стоянке я первым вылез из кабины. Настроение у меня было весьма хорошим. Не зря выполнили этот полёт.
— Разрешите получить замечания? — спросил Павел.
— Неплохо. Очень даже. Я только одного помню человека, который так вёл воздушный бой. У него многому научился, — ответил я.
Слегка задумался о том, что этим человеком был тот, которого мне пришлось сбить в Афганистане. Я повернул голову и увидел, как к нам спешил Ребров. Его комбинезон промок насквозь от пота.
— Да мне тоже дядя много чего о воздушных боях рассказывал.
— А кто твой дядя?
— Он погиб уже давно. Так вы меня возьмёте?
К нам подошёл Ребров. Видно было, что он подустал.
— Да… старость не радость, маразм не оргазм. Заставил ты меня попотеть, орлёнок, — подёргал он лейтенанта за щёки.
— Я Ветров, товарищ подполковник.
— Ещё и спорит! Я на Родина смотрю. Он даже не вспотел от полёта. Чего так плохо выкладывался?
Ветров слегка потерялся от такого вопроса. Ребров в своём репертуаре.
— Чего смотришь, орлёнок? Разочаровал ты меня. Всё, не трать моё время.
С Ребровым мы пошли к зданию высотного снаряжения. Ветров остался позади нас с поникшим видом. Видать несладко ему служится в этих краях.
— Мы действительно его не берём?
— Ещё чего. Куда он денется. Сообщим позже. Пусть понервничает, чтоб не зазнавался.
Да, парень летает действительно хорошо. Вот только не пойму, что меня в нём насторожило.
Глава 22
Ноябрь 1984 года, Крым.
Громкий стук в дверь раздражал. Просыпаться не хотелось совершенно.
— Встаю, — тихо произнёс я, но это не остановило моего гостя.
Тот продолжал барабанить, как дятел по дереву. Ещё выстукивал что-то из репертуара композиторов классической музыки.
— По голове постучу сейчас, — возмутился я, отбросил на пол одеяло и вскочил с кровати.
На часах было ещё только 6.00. Солнце ещё не осветило комнату, а этот гость сейчас получит от меня бодрую порцию «комплиментов».
— Что? — спросил я, открыв дверь.
Гостьей была девушка, которая являлась администратором нашей гостиницы в Фёдоровке. Она засмущалась и стала закрывать глаза ладонями. Такое ощущение, что увидела перед собой голого мужика!
— Ой, простите! Не… или хотела… Вы просили разбудить, — произнесла администратор, отворачиваясь от меня.
Задумался и осмотрел себя. И правда, есть отчего смущаться. Перед девушкой я появился в одних плавках. Всё бы ничего, да вот только последствия просмотра «горячих сцен» во сне, сказались на размере моего достоинства.
— Спасибо вам, Маша. Я пойду, оденусь.
— Да, а то я засмотрелась… Нет, не так! Застеснялась, — сказала девушка и убежала.
Непроизвольно выгнул бровь. Странная эта Маша. Не сказать что наивная девчушка, занимает должность администратора и так зарделась. Хотя… не 21 век на дворе. Девушки немного другого воспитания.
Я закрыл дверь и включил свет в комнате. На соседней кровати Жора Вигучев сощурился и накрылся одеялом.
— Только не говори, что ты бегать. У меня мышцы сводит от одного упоминания слова «физкультура», — нехотя произнёс он.
— Вставай. Нам на полёты пора. Забыл, что сегодня вывозим крайних ребят в этом году?
Вигучев протёр глаза и потянулся. Пока я делал зарядку, Жора боролся с остаточными проявлениями сна. Приняв душ и одевшись к завтраку, мы спустились в столовую.
Когда мы проходили мимо Маши, она прикрыла лицо газетой. Сделала вид, что сильно увлечена чтением, хотя новый номер «Советского Крыма» держала «вверх ногами».
— Ты заметил, что она на каждой смене заходит к нам. К чему бы это? — улыбался Вигучев, пропуская меня вперёд перед входом в столовую.
— Проявляет заботу. А может, интерес к одному из нас, — ответил я.
— Естественно, что не к тебе, — посмеялся он.
— Не моя вина, что я такой привлекательный.
Пока мы уплетали с Георгием горячие оладушки с вареньем, к нам присоединились лётчики КБ Яковлева. Они сегодня заканчивают очередной этап испытаний самолёта Як-44.
По их словам, над локатором ещё нужно будет поработать специалистам. Сам же самолёт хоть завтра можно отправлять на авианесущий крейсер в состав его авиагруппы.
— У вас что? — спросил один из «яковлевцев», вкушающий тёмный хлеб с колбасой.
— Лётчики почти готовы. Полк сформирован. Технику им поставили, — ответил я.
— Ну как поставили! Набрали с полков самолётов и что-то успели построить для них. Полноценных корабельных истребителей и на эскадрилью не набралось. Основная часть — это сухопутные МиГ-29, Су-27 и Су-25, — добавил Вигучев.
— Понятно. И какие планы у корабля дальше? В Николаев до следующей весны? — спросил яковлевский лётчик.
— Ходят слухи, что после Нового года корабль туда и отправят. От планов боевой службы в Средиземном море отказались. Мол, нечего пока «нервировать» американцев, — ответил Жора.
Если быть честным, то 101й полк пока не готов полностью для решения задач боевой службы в составе авиагруппы «Леонида Брежнева». Вроде и лётчики есть, и интенсивность полётов запредельная, и на палубу уже большая часть села. Нет пока достаточного количества корабельных самолётов. Да и вооружение на авианесущем крейсере ещё не прошло весь комплекс испытаний.
Учитывая подобные недостатки, шансов в противостоянии с 6 м оперативным флотом США будет немного. Так что присутствие в зоне ответственности данного соединения вероятного противника пока обозначает только 5я оперативная эскадра кораблей ВМФ СССР.
После завтрака мы направились в полк. Автобус марки ПАЗ, который нам выделило командование Центра боевого применения и подготовки лётного состава морской авиации, покачиваясь на кочках, вёз нас к воротам КПП.
Уже рассветало. По тротуарам в сторону воинской части тянулись колонны людей в чёрной морской форме. И в этот момент в небо, включив форсаж, поднялся Су-27. Красивый силуэт истребителя был виден издалека. Следом ещё один.
Засмотревшись на самолёты, я пропустил момент резкого торможения автобуса. Тормоза громко «завизжали», и все в салоне чуть не попадали с кресел.
— Больной! Куда прёшь⁈ Чего⁈ Да, чтоб тебя! — кричал в открытое окно водитель.
Двери распахнулись и в автобус запрыгнули два парня в гражданке. Лица весёлые, но заспанные.
— Спасибо! С кем не бывает, верно, мужики⁈ — повернулся к нам один из парней и застыл.
— Чего встал? Живее, — толкнул его в спину второй и тоже посмотрел на пассажиров автобуса.
Недолгая немая сцена прервалась возмущениями яковлевцев и ворчанием Вигучева. Я же иронично улыбнулся, взглянув на двух балбесов.
Борзов и Ветров — два молодых лётчика, которые были мной и Жорой отобраны в полк. Судя по всему, они сильно опаздывают на службу.
— Привет, молодёжь! — поздоровался я.
Взглянув на часы, понял, что парням грозит сильный нагоняй от своих командиров. Полёты ведь начались, а эти гаврики где-то пропадали. А если судить, что на лице Борзова след от ярко-розовой помады, то и с кем-то.
— Вы где должны быть, орлы? Может нам доложить куда следует? — возмутился один из яковлевцев.
— Да ладно вам. Как будто сами не опаздывали на службу, — успокаивал его Вигучев.
— Я не служил, вообще-то.
— Оно и видно, — тихо сказал мой коллега из КБ Сухого.
Я указал парням на сиденье, чтобы они сели и не задерживали движение. Автобус продолжил ехать дальше.
— Сергей Сергеевич, ну честно. Всё глупо как-то вышло. Будильник не сработал, — отмазывался передо мной Паша Ветров.
— Ага! Вроде железяка, а всё равно отказывает… — поддерживал его Георгий Борзов.
— Я вам не начальник. В полку будете командиру эскадрильи рассказывать про будильник. Там и проявите всю фантазию. Но для начала, сотрите улики, — указал я на щеку Ветрова.