Читать интересную книгу Мрачный и опасный - Патриция Уилсон

Сад был запущенный; некогда аккуратно расса­женные и ухоженные кусты и симметричные клум­бы, наверняка бывшие гордостью хозяев поместья, теперь заросли бурьяном и чертополохом, которые в некоторых местах намного перегнали в росте кус­тарник. Сад являл собой весьма печальное зрелище, говорившее о полном пренебрежении со стороны последнего хозяина.

Все это странно. Ведь Джейк был достаточно бо­гат, мог нанять целую армию садовников, которые вмиг привели бы здесь все в порядок. Вместо этого он берет и уезжает в свою роскошную лондонскую квартиру, ничуть не озаботясь состоянием мест, где родился и провел детство.

Он, правда, привозил сюда свою жену, Джил­лиан, которая, по слову Джейка, была красива, стройна и пластична. Судя по всему, такая женщина должна любить красивые и дорогие вещи. Интерес­но, что она думала о Пенгарроне? Даже отсюда, с опушки леса, было видно, что старый дом пережи­вает не лучшие свои времена. Темный, безмолвный, с фасадом, окна которого печально смотрели в сто­рону моря, и хотя предвечерний свет смягчал об­щий вид поместья, все же он навевал меланхолию утрат и забвения.

Кэтрин взглянула на небо. Вот-вот начнет смер­каться, и если она хочет что-нибудь увидеть, то сей­час самое время, потому что дожидаться здесь тем­ноты совсем не входит в ее намерения, у нее на это и храбрости не хватит. Она осмотрелась и заметила несколько садовых дорожек, давно поросших травой, но все еще хорошо различимых. Все они вели к дому.

Она начала помаленьку, очень осторожно про­двигаться в сторону дома, в любую минуту ожидая окрика полицейского или еще кого-то, кто имел больше, чем у нее, прав находиться здесь. Джейк вполне мог нанять кого-нибудь для присмотра за поместьем и за той частью сада, которая располага­лась ближе к дому.

Подойдя ближе, Кэтрин поняла, что все ее стра­хи напрасны, никого здесь, кроме нее, нет, так что некому спросить, что она здесь делает. Не успев до­думать эту мысль до конца, она оказалась у основа­ния каменной лестницы, ведущей на террасу.

Дом, отчужденный и замкнутый, игнорировал не только ее присутствие, но и, казалось, весь мир, а трубы, возвышавшиеся над кровлей, выглядели так, будто никогда не выпускали из себя дыма, поднимавшегося от уютных каминов и кухонных очагов. Да и вообще все, что некогда было красивым и стройным, как-то осело, сморщилось, ме­стами поросло мхом. У Кэтрин появилось стран­ное ощущение, что если она положит руку на ка­мень лестничных перил, тот вмиг раскрошится в труху.

Все это, вполне понятно, напомнило ей о Джейке. В детстве он был несчастен здесь, одинок, и Кэт­рин вдруг ясно себе представила, как сюда, в этот пустой и заброшенный дом, он привез женщину, которую, судя по всему, ненавидел. И Джиллиан исчезла. Кэтрин ни разу не попыталась выспросить у тетушки все подробности этой истории, о чем теперь страшно жалела.

Поднявшись по лестнице к террасе, идущей вдоль всего фасада, она осторожно приближалась к дому, и ей вспомнилось, что она, вернувшись в «Джесмин-коттедж», решила не тревожить тетушку расспросами о поместье Пенгаррон. И скорее всего была права, тете предстоит лечь в больницу, а она, Кэтрин, и сама способна кое-что разузнать.

Джейк ни на минуту не выходил у нее из голо­вы, и, если ей удастся выкинуть его из сознания, она докопается до сути дела и сделает выводы, ос­новываясь на собственном знании. И тогда ей про­ще будет понять, радоваться ли знакомству с Джей­ком или страшиться этого.

Звук ее шагов слишком громко отдавался в гул­кой тишине. На каждый шаг отзывалось эхо. Кэтрин понимала, что если в доме кто-то есть, ее услышат и наверняка выйдут посмотреть, кто вторгся в чу­жие владения. Хорошо, если бы это оказался Джейк, ему бы она нашла что сказать, но рассчитывать на это не приходится, ибо она не сомневалась, что он в Лондоне.

Но вот если здесь окажется кто-то незнакомый, она вряд ли найдет, чем объяснить свое вторжение. Можно, конечно, сказать, что она художница и ей захотелось нарисовать этот старый дом. Невзначай упомянуть, что она не одна и что ее приятели нахо­дятся неподалеку, в роще. Придумывая все это, она вдруг вдвойне испугалась пустынности места. Усадь­ба, конечно, не темные городские закоулки, где в любой момент могут случиться самые неожиданные и страшные вещи, но и здесь есть свои опасности. Взять хотя бы уж то, что именно из этого дома бес­следно исчезла женщина, а ведь вокруг, казалось бы, на многие мили никого не встретишь. С другой стороны, преступнику тут раздолье – никаких сви­детелей.

Кэтрин подошла к ближайшему окну и не могла устоять против соблазна заглянуть в него. Лучи захо­дящего солнца все еще отсвечивали в оконных стек­лах, так что ей пришлось прикрыть ладонями лицо и прильнуть к самому стеклу, чтобы хоть что-то раз­глядеть внутри.

То, что она увидела, было, похоже, гостиной. Там стояли глубокие допотопные кресла, длинные сун­дуки-скамьи, старинный, украшенный богатой резь­бой стол, а на стенах висели старые картины, напи­санные маслом. Все это имело весьма заброшенный вид, что совсем ее не удивило. Такими примерно она и представляла себе интерьеры этого дома, по­кинутого людьми, не обихоженного и полного тос­ки о минувшем. Какое-то представление о нем сло­жилось у нее со слов Джейка, и сейчас она воочию могла убедиться, что в таком доме и в самом деле можно было быть несчастным и одиноким, причем даже в те времена, когда здесь жили хозяева и при­сматривали за ним.

Вздохнув, Кэтрин отпрянула от окна. Зачем она пришла сюда? Что надеялась найти? О чем узнать? В доме царит мрак и запустение, ничего и никого здесь пет. А если бы кто и был, полиция давно обнаружи­ла бы это. Она отступила назад, и именно в этот момент у нее появилось смутное ощущение, что за ней кто-то следит.

Она вдруг жутко перепугалась. Волосы зашевелились у нее на голове, а по спине пробежал холо­док – вечное, как само время, предупреждение об опасности. Кэтрин быстро обернулась, бросив взгляд на угол дома. Но там уже никого не было, осталось лишь слабое ощущение чьего-то недавнего присут­ствия, которое, как бы ни было оно слабо, ясно говорило ей, что она не ошибается.

Если это кто-то, имеющий полное право нахо­диться здесь, то ей самое время подготовить убеди­тельные объяснения своего вторжения. Но такой человек появился бы открыто, а поскольку это не так, следует думать, что он сам скрывается – от кого-то или для чего-то… Кэтрин осторожно попя­тилась, все еще не отводя глаз от того места, где, как ей показалось, кто-то мелькнул, а потом повер­нулась и, спустившись по лестнице, опрометью бро­силась к лесу.

«Господи, я бегу!» Эти слова, прозвучавшие в ее мозгу, она даже не восприняла всерьез, по­скольку точно знала, что бегать еще не способна, а если и бежит, то случилось какое-то немысли­мое чудо, сомнение в котором может парализо­вать ее в столь напряженный момент. Но мысль все же проникла в сознание, ибо она видела, что очень быстро достигла опушки. И, уже ни о чем не думая, а лишь подхлестываемая вновь накатившей волной паники, побежала еще быстрее. При дру­гих обстоятельствах она бы страшно обрадовалась, но сейчас, в этот момент, могла думать лишь об одном – о спасении.