<1886>
Перед операцией
Вы говорите, доктор, что исход Сомнителен? Ну что ж, господня воля! Уж мне пошел пятидесятый год,Довольно я жила. Вот только бедный Коля Меня смущает: слишком пылкий нрав, Идеям новым предан он так страстно,Мне трудно спорить с ним – он, может быть, и прав,–Боюсь, что жизнь свою загубит он напрасно.О, если б мне дожить до радостного дня,Когда он кончит курс и выберет дорогу. Мне хлороформ не нужно: слава Богу,Привыкла к мукам я… А около меняПортреты всех детей поставьте, доктор милый,Пока могу смотреть, хочу я видеть их. Поверьте: в лицах дорогихЯ больше почерпну терпения и силы!.. Вы видите: вон там, на той стене, В дубовой рамке Коля, в черной – Митя…Вы помните, когда он умер в дифтеритеЗдесь, на моих руках, вы всё твердили мне, Что заражусь я непременно тоже.Не заразилась я, прошло тринадцать лет…Что вытерпела я болезней, горя… Боже!Вы, доктор, знаете… А где же Саша? Нет! Тут он с своей женой… Бог с нею!Снимите тот портрет, в мундире, подле вас; Невольно духом я слабею,Как только встречу взгляд ее холодных глаз.Всё Сашу мучит в ней: бесцельное кокетство, Характер адский, дикая враждаК семейству нашему… Вы знали Сашу с детства,Не жаловался он ребенком никогда,А тут, в последний раз, – но это между нами – Он начал говорить мне о жене,Потом вдруг замолчал, упал на грудь ко мнеИ плакал детскими, бессильными слезами… Я людям всё теперь простить должна, Но каюсь: этих слез я не простила… А прежде как она любила, Каким казалась ангелом она!..Вот Оля с детками. За этих, умирая, Спокойна я. Наташа, ангел мой!Уставила в меня глазенки, как живая,И хочет выскочить из рамки золотой.Мне больно шевельнуть рукой. ПерекреститеХоть вы меня… Смешно вам, старый атеист,Что ж делать, Бог простит! Вот так… Да отворите Окно. Как воздух свеж и чист! Как быстро тучки белые несутсяПо неразгаданным, далеким небесам… Да, вот еще: к моим похоронам, Конечно, дети соберутся. Скажите им, что, умирая, матьБлагословила их и любит, но ни слова,Что я так мучилась… Зачем их огорчать!Ну, доктор, а теперь начните – я готова!..
Июль 1886
Старость
Бредет в глухом лесу усталый пешеходИ слышит: кто-то там, далёко, за кустами, Неровными и робкими шагами За ним, как вор подкравшийся, ползет.Заныло сердце в нем, и он остановился. «Не враг ли тайный гонится за мной?Нет, мне почудилось: то, верно, лист сухой, Цепляяся за ветви, повалилсяИль заяц пробежал…» Кругом не видно зги,Он продолжает путь знакомою тропою.Но вот всё явственней он слышит за собоюВсё те же робкие, неровные шаги.И только рассвело, он видит: близко, рядом Идет старуха-нищая с клюкой, Окинула его пытливым взглядом И говорит: «Скиталец бедный мой! Ужель своей походкою усталой Ты от меня надеялся уйти? На тяжком жизненном пути Исколесил ты верст немало. Ведь скоро, гордость затая, Искать начнешь ты спутника иль крова… Я старость, я пришла без зова, Подруга новая твоя!На прежних ты роптал, ты проклинал измену…О, я не изменю, щедра я и добра: Я на глаза очки тебе надену,В усы и бороду подсыплю серебра; Смешной румянец щек твоих я смою,Чело почтенными морщинами покрою,Всё изменю в тебе: улыбку, поступь, взгляд… Чтоб не скучал ты в праздности со мною, К тебе болезней целый ряд Привью заботливой рукою.Тебя в ненастные, сомнительные дниЯ шарфом обвяжу, подам тебе калоши…А зубы, волосы… На что тебе они?Тебя избавлю я от этой лишней ноши.Но есть могучий дар, он только мне знаком:Я опыт дам тебе, в нем истина и знанье!Всю жизнь ты их искал и сердцем и умомИ воздвигал на них причудливое зданье. В нем, правда, было много красоты, Но зданье это так непрочно!Я объясню тебе, как ошибался ты; Я докажу умно и точно,Что дружбою всю жизнь ты называл расчет, Любовью – крови глупое волненье, Наукою – бессвязных мыслей сброд, Свободою – залог порабощенья,А славой – болтунов изменчивое мненье И клеветы предательский почет…»– «Старуха, замолчи, остановись, довольно! (Несчастный молит пешеход.) Недаром сердце сжалося так больно,Когда я издали почуял твой приход!На что мне опыт твой? Я от твоей наукиОтрекся б с ужасом и в прежние года.Покончи разом всё: бери лопату в руки,Могилу вырой мне, столкни меня туда…Не хочешь? Так уйди! Душа еще богатаВоспоминанием… надеждами полна, И, если дань тебе нужна,Пожалуй, уноси с собою без возвратаЗдоровье, крепость сил, румянец прежних дней,Но веру в жизнь оставь, оставь мне увлеченье, Дай мне пожить хотя еще мгновенье В святых обманах юности моей!»Увы, не отогнать докучную старуху!Без устали она всё движется вперед,То шепчет и язвит, к его склонившись уху,То за руку его хватает и ведет.И привыкает он к старухе понемногу:Не сердит уж его пустая болтовня,И, если про давно прейдённую дорогуОна заговорит, глумяся и дразня,Он чувствует в душе одну тупую скуку,Безропотно бредет за спутницей своейИ, вяло слушая поток ее речей,Сам опирается на немощную руку.
Июль 1886
Послание К. Р.
Ваше высочество, ваш благосклонный Дар получил я вчера.Он одиночество ночи бессонной Мне услаждал до утра.
Верьте: не блеск и величие сана Душу пленяют мою;Чужды мне льстивые речи обмана, Громких я од не пою.
В книге, как в зеркале, оком привычным Вижу я отблески лиц,–Чем-то сердечным, простым, симпатичным Веет от этих страниц.
Кажется, будто на миг забывая Света бездушного шум,В них приютилася жизнь молодая, Полная чувства и дум.
Жизнь эта всюду: в Венеции милой, В грезах любви золотой,В теплой слезе над солдатской могилой, В сходках семьи полковой…
Пусть вдохновенная песнь раздается Чаще, как добрый пример;В памяти чутких сердец не сотрется Милая надпись: К. Р.
Трудно мне кончить: слова этикета Плохо вставляются в стих,Но как поэт Вы простите поэта, Если он кончит без них!
16 августа 1886
А. Г. Рубинштейну
По поводу «исторических концертов»
Увенчанный давно всемирной громкой славой,Ты лавр историка вплетаешь в свой венок,И с честью занял ты свой скромный уголок Под сенью новой музы величавой.В былую жизнь людей душою погружен,Ты не описывал их пламенных раздоров,Ни всех нарушенных, хоть «вечных» договоров,Ни бедствий без числа народов и племен.Ты в звуках воскресил с могучим вдохновеньем,Что было дорого отжившим поколеньям, То, что подобно яркому лучу,Гнетущий жизни мрак порою разгоняло, Что жить с любовью равной помогало И бедняку, и богачу!
1886
«Проложен жизни путь бесплодными степями…»
Проложен жизни путь бесплодными степями, И глушь, и мрак… ни хаты, ни куста… Спит сердце; скованы цепями И разум, и уста, И даль пред нами Пуста.
И вдруг покажется не так тяжка дорога, Захочется и петь, и мыслить вновь. На небе звезд горит так много, Так бурно льется кровь… Мечты, тревога, Любовь!
О, где же те мечты? Где радости, печали, Светившие нам ярко столько лет? От их огней в туманной дали Чуть виден слабый свет… И те пропали… Их нет.
<1888>