удобнее было их связать. Я сделала петлю достаточно свободной, оставляя Кате возможность освободиться в удобный момент, но Трумэн разгадал мою хитрость.
– Крепче затягивай.
Пришлось повиноваться, поскольку он достал пистолет и направил его на меня.
– Отойди к стене.
Я отошла, а он приблизился к Кате и дёрнул за стяжку. Оставшись неудовлетворённым надёжностью пут, он затянул ещё туже.
– Даже и не думай развязывать ей руки, – с угрозой в голосе сказал он, глядя мне в глаза. После чего оставил нас одних.
Район заброшенных промышленных зданий на окраине Нью-Йорка
21.07
Дэн Грисби резко затормозил и вспугнул крупную худую собаку, которая трусила в надвигающихся сумерках к заброшенным зданиям швейного городка.
– Приехали, – детектив вышел из машины, и Майкл последовал за ним.
Примерно в трёхстах пятидесяти футах от первого здания, на пустыре, сплошь поросшем буйной дикой флорой, стоял автомобиль. Он был накрыт маскировочной сеткой. Теперь понятно, почему патрулировавшие городские окраины вертолёты ФБР его пропустили.
Толстяк Грисби стянул сетку, и Майкл увидел чёрный пикап с кузовом, покрытым алюминиевым кунгом.
– Он перевозил их внутри кунга?
– Наверное, – пожал плечами детектив, – уж вашу русскую точно возил не в кабине, её отпечатки нашли только сзади.
Агент Фэйссобер открыл дверцы кузова, запирающиеся снаружи вертикальным засовом, и посветил внутрь фонариком. Там было абсолютно пусто. Выстеленное металлом внутренне пространство кунга, заставило Майкла содрогнуться. Сколько времени она находилась здесь? Часа два-три, если ехать по пробкам. Он закрыл дверцы обратно на засов и решительно направился в сторону зданий.
– Эй, агент Фэйссобер! – Кричал ему вслед толстяк Грисби, – вы куда?
– Я думаю, он держит её где-то здесь, – ответил Майкл, не останавливаясь.
– Стойте! Мы должны подождать оперативную группу, – напомнил детектив, пытаясь его догнать.
Майкл остановился, прижавшись к стене ближайшего здания. Дэн Грисби нагнал его через минуту, тяжело дыша. Агент Фэйссобер внимательно посмотрел на него, прежде чем сказать:
– Подождите меня здесь, спецназ скоро будет. А я пока разведаю местность.
Майкл двинулся вперёд, а толстяк остался, пытаясь восстановить дыхание. Когда агент ФБР скрылся из виду, Дэн Грисби вернулся обратно к машине. Убеждая себя, что идёт вызывать подмогу. Ведь должен же кто-то показать спецназу, куда отправился агент Фэйссобер.
Заброшенное промышленное здание на окраине Нью-Йорка
21.24
Катя лежала на полу, не двигаясь. Она даже не шевелилась. Я не знала, что делать, поэтому молча сидела на лежанке, поджав под себя ноги и думая об отсутствии для нас каких-либо перспектив в будущем. Когда Русофоб вывел Катю из строя, он лишил нас последней надежды на спасение. Уверена, что Джек Трумэн именно на это и рассчитывал.
В сгустившейся тишине стали слышны далёкие раскаты грома. Мне очень хотелось пить. Трумэн приносил днём еду, но о воде он, видимо, забыл, или нарочно хотел меня помучить. Тогда я попробовала представить, что начинается ливень, струи дождя стучат по жестяной крыше, стекают на землю, образуя лужи. Я пью эту воду, зачерпывая ладонью. Не помогло, даже наоборот, пить захотелось ещё больше.
Из щели в стене осторожно выглянули щенки. Убедившись, что им ничто не угрожает, они вышли в центр помещения, настороженно принюхиваясь. Заметив на полу скрюченную Катю, щенки двинулись к ней. Обнюхивали, лизали её лицо, поскуливали. Наконец, я расслышала судорожный Катин вздох. Одновременно из щели раздалось шуршание и ответное поскуливание. Из-под стены показалась крупная, но исхудавшая собака с разбухшими, отвисшими сосками. Она была палевого цвета с широкой мордой, которую украшала своеобразная «собачья улыбка». Она тоже подошла к Кате, обнюхала её и несколько раз лизнула её лицо. Потом улеглась рядом с девушкой, касаясь её спиной. Щенки приняли это за приглашение на обед и начали сосать молоко.
Я залюбовалась на них, думая о том, как всё просто и гармонично устроено у животных. И только мы, люди, вроде бы разумные существа, усложняем жизнь и себе, и другим. Получается, что человек гораздо более жесток, чем зверь, убивающий только ради пропитания. У человека же есть множество причин для уничтожения другого живого существа. Он убивает из зависти, ненависти, ради наживы, да ещё и мучает жертву для собственного удовольствия. Я не могу понять, почему один человек может считать себя более заслуживающим жизни, чем другой? Почему кто-то берёт на себя функции Господа Бога и решает, кому жить, а кому умереть?
Мне вспомнился эпизод, в котором пришлось принимать участие, в качестве сотрудника дипломатического ведомства. Дело было в одном из курортных городов нашей страны. В один из тёплых осенних дней супружеская пара решила прогуляться в окрестном лесу со своими питомцами. Летом здесь было не протолкнуться из-за отдыхающих, а в период межсезонья супруги старались каждые выходные выбираться за город и дышать ароматами можжевелового леса. Они, расслабившись, шагали по туристической тропе, собаки бежали без поводков, занимаясь своими важными собачьими делами. Откуда им было знать, что за поворотом тропы притаился охотник, уже давно услыхавший собачий лай и зарядивший в предвкушении ружьё. Как только первая собака появилась из-за поворота, раздался выстрел, вторую хозяйка успела спасти, закрыв своим телом. Как выяснилось позднее, при расследовании инцидента, местное общество охотников поручило своим членам общественную нагрузку – отстреливать бродячих собак. Охотников это ничуть не расстроило, поскольку добычи в небольших угодьях практически не осталось, а пострелять в кого-то хотелось.
Хозяева обратились в полицию, но там им отказали в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия состава преступления. Тогда они написали заявление в прокуратуру, и началась наша любимая российская игра в бюрократию. Наш человек побарахтался бы в бюрократической паутине и отступился. Но хозяйка собаки оказалась британской подданной, вышедшей замуж за русского. И у неё был другой менталитет. Когда она не нашла справедливости у российского законодательства, то обратилась в британское посольство. Чтобы не допустить международного скандала «из-за какой-то дохлой псины», как выразился один из чиновников нашего ведомства, было решено отправить сотрудников для урегулирования вопроса.
Изучая вопрос, я рассматривала фотографии убитого животного и не могла понять, как можно ухоженную овчарку с лоснящейся шерстью принять за бродячую собаку. А потом я увидела охотника и сразу всё встало на свои места – он хотел убить. Ему просто хотелось забрать чью-то жизнь, и он знал, что убийство собаки даже на глазах у её хозяев по российскому законодательству ему ничем не грозит. В худшем случае – придётся заплатить штраф. Вспоминая, что случилось в лесу, он улыбался. Когда я смотрела на этого человека, мне было страшно.
Меня опять резко выдернули из размышлений. Открылась дверь, и вошёл Джек Трумэн с пистолетом в правой руке. Всё последующее