— Ты все сказал? — спросила Мара.
— Да… пока все.
— Ну, так запомни раз навсегда: с меня довольно этой жизни. Ты грязный человек, Вилде. Я еще понимаю, если бы ты шел своей дорогой до самого конца, тогда по крайней мере можно было бы сказать, что у тебя есть убеждения. Но ты просто мелкая продажная душонка, готовая угодить каждому, кто захочет тебя купить. Мне тошно смотреть на тебя… Не подходи ко мне… Молчи… Я больше не хочу тебя видеть!..
Через несколько дней высшие круги рижского общества облетела новость: известная актриса Мара Вилде разошлась со своим мужем, талантливым юристом. О причинах развода никто ничего не мог сказать, все только плечами пожимали. Жили как будто дружно, Феликс Вилде везде слыл остроумным, приятным человеком. Вероятно, всему виной какие-нибудь капризы жены. Вот уж неуравновешенная публика все эти актеры, композиторы, художники. Сами не знают, чего хотят. Одним словом — богема.
Причина развода была известна только бывшим супругам. И еще Жубуру. Но все трое молчали. На театральных афишах имя актрисы печатали теперь по-другому: Мара Павулан.
7
Оттилия Скулте проводила до двери господина, по покрою костюма и манерам смахивающего на иностранца, и стала ждать в гостиной, пока к ней не вышла Эдит.
— Наверно, из приезжих? — поинтересовалась сводница. — У нас так не одеваются. Случайно, не англичанин?
— Нет, не англичанин, — ответила Эдит. — Но в Англии он бывал.
Полуденное солнце било в окна. Зеркало отбрасывало сноп ослепительных лучей, и Эдит пришлось его заслонить. Она переставила в прическе шпильки, уложила несколько развившихся локонов и достала из сумочки губную помаду.
— Госпожа Скулте, вы можете позвонить Зандарту. Скажите, что я хочу его видеть. Пусть приезжает обязательно.
— Сейчас?
— Чем скорее, тем лучше. Не могу же я целый день занимать вашу квартиру.
«Сильная женщина», — подумала Скулте, выходя из комнаты. Пока она созванивалась с Зандартом, Эдит занялась своей наружностью. Тщательно подкрасила губы, прошлась пуховкой по лицу, чуть-чуть подвела брови. Бедному толстяку готовилась жестокая участь — в этот день он должен был окончательно ошалеть, потерять голову.
— Госпожа Скулте, у вас больше не осталось моего любимого коньяку?
— Есть одна бутылочка, я ее берегу на особо важный случай.
— Ну вот она и понадобилась. Хочу побаловать сегодня Зандарта. Будьте так добры, милая, накройте стол, — только не здесь, а в той, дальней комнате. Рюмочки, шоколадные конфеты, лимон. Что еще? Ну, да вы сами лучше знаете…
Услышав звонок, Эдит ушла в дальнюю комнату и села у окна, закинув ногу на ногу. Ее светлые волосы отливали на солнце золотом, лоснился черный шелк, плотно облегавший ее великолепную фигуру.
Зандарт, запыхавшись, вбежал в комнату.
— Госпожа Эдит, извините, пожалуйста, за маленькое опоздание. Связался с одним коннозаводчиком. Какого он мне двухлетка показал… Уже сейчас, по обычной дороге, — одна минута пятьдесят секунд… Представляете, что будет через два месяца, если его потренирует Эриксон!
— А вам не хочется назвать эту лошадку моим именем? — улыбнулась Эдит.
— Как же… ведь это жеребец.
— Жаль, жаль, Гуго. Сегодня я бы позволила вам.
«Гм… Гуго…» Зандарт не верил своим ушам. Как это надо понимать? Видимо, сегодня можно на что-то рассчитывать. Зандарт даже расчихался от волнения и, не зная, что говорить, только гладил руку Эдит.
Наконец, он нашелся:
— Тогда я назову его Эдием! Эдий и Эдит — ведь это почти одно и то же!
— Лучше назвать его Гуго, — холодно сказала Эдит. — Оба вы не в меру резвы.
— Что-то я ни одного приза не получил за свою резвость, — уныло сострил Зандарт.
— Лучше налейте коньяку, — поспешила перейти на другую тему Эдит. — Знаете, в честь чего эта бутылка? Сегодня исполнилось ровно полгода со дня нашей встречи в этой комнате.
— Да, это в своем роде юбилей, — немного повеселев, ответил Зандарт и стал разливать коньяк.
После этого он достал из кармана очередной список с плюсиками и минусиками и стал подробно его комментировать. Однако вся красная и крупная рыба уже давным-давно была выловлена, оставалась лишь разная мелюзга — ремесленники, мелкие торговцы и служащие. Но Эдит не брезгала и таким товаром: когда-нибудь все пригодится. Спрятав список в сумочку, она принялась усиленно угощать коньяком Зандарта, чтобы в точности исполнить приказание ушедшего недавно иностранца.
— Гуго, — начала она тихо, — пора нам до конца выяснить наши отношения.
— Вот это правильно, — подхватил обрадованный Зандарт, по-своему понявший ее слова. — Давно пора.
— Отлично, Гуго. Оказывается, мы оба пришли к одинаковому выводу. Скажите без утайки: вы бы женились на мне, если бы были свободны?
— Какой может быть разговор? Да я…
— А если я захочу этого? Потребую даже?
Зандарт замялся. Такая мысль не приходила ему в голову. Откровенно говоря, она даже немного остудила его пыл. Он был вполне доволен существующим положением вещей. Как-никак, с семьей он вовсе не собирался расставаться, а молчаливое попустительство Паулины позволяло ему чуть ли не каждые полгода менять любовниц. Вот еще не было печали…
— Для меня это было бы весьма, весьма желательно… — неуклюже начал он, предоставляя Эдит самой судить о степени его желания. — Можете мне поверить…
— Ну, я так и думала, — рассмеялась Эдит, — желательно-то желательно, а разводиться из-за меня вы не хотите. Ну, успокойтесь, успокойтесь, Гуго, я от вас такой жертвы не потребую. («Вот идиот, не может даже скрыть свою радость».)
— Да вы все дразните, — оправдывался Зандарт. — Так уж вам и понадобилось выходить за меня!
Эдит покачала головой.
— Напрасно вы спешите с такими выводами. Другое дело, если вам это не улыбается, если вы не хотите…
— Да господи, — вырвалось у Зандарта, — когда я так говорил? Сами мучаете меня столько времени, за нос водите, а теперь я же и…
— Мучаю? — Эдит вдруг стала задумчивой. — От кого же зависит, чтобы эти мучения кончились? От вас же, только от вас. Если бы вы захотели — хоть сегодня же…
— А что, что для этого нужно?
Эдит достала из сумочки листок бумаги, на котором было написано несколько строк, и подала ему:
— Подпишите вот это — и ваши мучения кончатся.
Зандарт чуть не выхватил у нее этот листок, быстро пробежал его глазами и вдруг сразу изменился в лице.
— Да что же это такое?.. — забормотал он испуганно. — Откуда я мог знать… Я ведь все время думал, что работаю против немцев… Что вы мне тогда говорили…
— Перестаньте волноваться, — остановила его Эдит. — Вы работаете на пользу своему народу. А если при этом немного поможете и Германии — беды большой в том нет. Скоро надо ждать важных перемен. Вот тогда вы и сами поймете, что, работая на Германию, вы сможете быть полезным и своим соотечественникам.
— А если это против моих убеждений? — сделал попытку выкарабкаться Зандарт.
Эдит пренебрежительно махнула рукой.
— Не смешите. Какие у вас могут быть убеждения? Да и на что они вам? У вас есть кошелек с деньгами, есть конюшня, кафе. И еще желание пожить в свое удовольствие. Вот и все ваши убеждения. О таких вещах лучше помалкивайте. И потом, если уж вы заговорили об этом, разрешите напомнить вам, что вы давно связаны с нами. Списки-то кто составлял? Чьей рукой они сделаны? Если их все собрать — получится очаровательная коллекция…
— Да ведь это форменный шантаж! — вскрикнул Зандарт. Ему уже мерещились разные ужасы.
— Перестаньте ломаться, Гуго, подписывайте скорее. Мне это уже надоело, — нетерпеливо сказала Эдит.
Зандарт сразу присмирел.
— А что я тогда должен делать? — покорно спросил он. В этот момент он походил на осужденного, который спрашивает палача, не натрет ли ему петля шею.
— Ничего особенного мы от вас не потребуем. Ваше кафе находится в самом центре, оно пользуется популярностью. Мы хотим получить его в свое распоряжение. Не пугайтесь, — вы по-прежнему останетесь его владельцем, вся прибыль будет идти в ваш карман. От вас хотят только одного — не мешайте нашим действиям. Во-первых, придется уволить нескольких официанток и заменить их другими. На этот счет тоже можете не беспокоиться — мы пришлем вам хорошеньких. Потом надо будет произвести кое-какой ремонт, улучшить акустику и так далее. Все это будут делать наши люди, за наш счет. Вот и все. Как видите, ничего страшного.
— Ну, если так, тогда еще ничего, — облегченно вздохнув, сказал Зандарт. — Только чтобы никто не узнал об этом.
— В этом мы заинтересованы больше вашего.
Эти слова настолько успокоили Зандарта, что он уже начал приходить в игривое настроение.