Ленокс выезжал в этот день верхом и вернулся, лишь когда вечерняя заря окрасила розовым цветом вершины холмов. Последний луч заходящего солнца скользнул по Черному Замку, с холмов повеял нежный ветерок. Воздух был напоен запахом вереска и земли: запахом молодости.
Навстречу, улыбаясь, выскочил Чарли, конюх, третий игрок на волынке и солдат частной армии герцога. Он помог герцогу сойти с лошади, перебросился с ним парой слов и отвел Дориана Грея в стойло.
Благостная тишина окутывала парк и замок. Туристы давно разошлись. Влажные испарения от сильного дождя поднимались над лугом, на котором проходили празднества. Последний луч солнца, упавший на луг, подкрасил капельки красным цветом.
Когда-то это был луг его детства. Здесь он играл с собаками, учился, читал, зарывался в траву, когда трещала голова, ссорился со своей сестрой Анной, даже дрался с ней, хотя они оба любили друг друга. Но поняли это слишком поздно.
Зеленым бархатом стелилась трава, что взращивалась и обихаживалась в течение столетий, а теперь вытаптывалась ногами туристов. К счастью, другие следы пребывания множества людей устранял Чарли вместе с несколькими помощниками. Туристические компании часть расходов принимали на себя: ну, конечно, суровые времена для дворян!
Генри присел на одну из покрытых белым лаком скамеек, как раз ту, на которой в звездную ночь болтали вдовы, наслаждаясь одиночеством и размышляя.
На это у него оставалось много времени. Раньше он был подающим надежды игроком в поло, и еще несколько лет назад ни один теннисный матч не обходился без него, но теперь он занимался только верховой ездой.
Подошел его любимый павлин, Король Чарльз, чтобы поприветствовать герцога с высокомерием уверенного в своей неотразимости сноба. Генри нравилась его невозмутимость. Он кивнул ему и поднял руку, очень осторожно, чтобы не испугать Короля. Тот был впечатлительным. Вскоре он получит самочку, и у него появится потомство, пищащее и общипанное. Сам он начнет терять перья, и от роскошного хвоста ничего не останется. Гордость и красота побоку. Участь отца семейства. И этой участи Генри старался избежать с ранней молодости. Он вел чудесную жизнь. В Замке, в интернатах и Оксфорде. Девушки никогда не значили для него слишком много. И теперь он остался один.
Один в своем Замке. Открытом для посетителей. Посещения с… до…
Герцогиня Ленокс, его мать, часто рассказывала им с Анной предание: «Однажды в горной стране…», там стоял город и назывался Бридждун. Он, заколдованный ведьмами, стал невидимым и появлялся каждую тысячу лет — на один-единственный день.
Бридждун, как гласит предание, стоит где-то поблизости от Черного Замка: на берегу озера между горами. В детстве, в лунные ночи, Генри с Анной выскальзывали из Замка, чтобы увидеть Бридждун, как он восстает из тумана, со множеством огней и всеми своими жителями в старомодных одеждах. Там поют и танцуют, на улицах играют дети, а на рынке идет оживленная торговля. А вечером город исчезает, и вновь ландшафт становится, как и прежде, скалистым и диким — первозданным, как будто ничего и не происходило.
Однако они так ничего и не увидели.
— Наверное, нам должно исполниться тысячу лет, прежде чем мы увидим его, наш Бридждун, — часто говаривала Анна, прикладывая палец к губам, поскольку их ночные вылазки оставались их секретом.
Позже она забыла Черный Замок и заколдованный город, много путешествовала и вышла замуж за человека, по имени Джо Вильямс, который жил в Лос-Анджелесе и работал в гигантской фирме по производству духов.
Его известнейшее произведение называлось «Blue Magic»[41] и было популярно во всем мире. Оно сделало его еще богаче, чем он был прежде. Анна поменяла волшебство своего шотландского Бридждуна на «Голубое волшебство», уехала в Лос-Анджелес, родила сына и умерла. Вскоре за ней последовал и Джо, уже немолодой, из-за инфаркта. «Голубое волшебство» доконало его.
Внук Дэвид вырос у бабушки с дедушкой по линии Вильямсов. В детстве он часто гостил у дяди Генри. Он находил Замок «marvelous, wonderful, crazy!»[42]
Спустя много лет Генри приехал в Лос-Анджелес. За это время Дэвид превратился в делового молодого человека, с успехом руководившего предприятием отца.
Во что бы превратил он Черный Замок — музей, отель, центр отдыха?
Солнце скрылось за горизонтом, на землю опускались сумерки. В Замке зажглось всего лишь одно окно: в маленькой, примыкавшей к ателье каморке, где работала Дуня Вольперт.
Что за женщина!
Генри восторгался ею с той самой минуты, когда его друг по студенческим годам, Грунер-Гросс, представил ее ему. Она обладала странной силой воздействия, которая, вероятно, многих людей раздражала. Увлеченность ее своей работой была очевидной. Ее постоянно снедало внутреннее беспокойство, и тогда сидела она, погруженная в себя, перед бесценными предметами, которые искусно разрисовывала. Да, ее жениху, симпатичному профессору, приехавшему за ней, приходилось непросто. Самым важным для нее был фарфор, к которому она относилась любовно, и никто из мужчин не мог конкурировать с ним.
Такая одержимость импонировала Генри, они хорошо понимали друг друга, и он желал, чтобы она была его единственной родственницей, которой бы он мог все оставить.
Вздохнув, он поднялся со скамейки. Прожекторы в этот вечер не светили: электроэнергия стоила денег, везде и всюду приходилось экономить. Полнейшая темнота. Он так и не знал, любил он ее или боялся.
Генри, герцог Ленокс, направился к Замку. Ему хотелось немного поболтать с Дуней.
Дуня улыбнулась, как будто ожидала его. Она отложила кисточку и осторожно поставила чашку тончайшего китайского фарфора на подставку, обтянутую небесно-голубым бархатом. Она так нежно обращалась с чашкой, как будто укладывала ребенка в постель.
— Чудесно, что вы навестили меня, Генри, — сказала она.
Они выпили чаю в салоне. К сожалению, в камине не горел огонь, стояла теплая летняя ночь, а добрый Джордж, еще более старый, чем Генри, подал им сандвичи и кекс. Затем он пожелал им доброй ночи и отправился к себе.
Поскольку почти все помещения Черного Замка были открыты для посетителей и герцог имел в своем распоряжении всего лишь несколько комнат, Джордж спал в домике для гостей рядом с Замком, вытянутом в длину, одноэтажном здании со всеми удобствами. Там спали и остальные служащие «частной армии»: садовники, повар, пастух, смотритель животных и Чарли, конюх, персональный дворецкий Дориана Грея, как он имел обыкновение сам себя называть. Каждый из них выполнял работу за двоих-троих.
Исключительно мужчины.
Дуня была единственной женщиной в Черном Замке. С поджатыми ногами сидела она в старинном кресле, не менее древнем, чем сам Замок. Подумать только, что сам Генрих VIII, вернее его почтенный зад, мог отдыхать