новая. Темно-синяя. Я коснулся ее и почувствовал неутихающий жар далеких звезд. Если золотой жетон был коллекционным артефактом, позволяющим создать связь с центральным слитком банка для проверки клиентов — уже редкая вещь — то в новом жетоне точно чувствовалось что-то большее. Мне бы учителя, который в этом разбирается… Впрочем, может, в Примере кто-то такой и найдется.
— Приятно иметь с вами дело, — я попрощался со служащим.
— Приятно, что вы доверяете нам свои деньги. И не забывайте про кредитную линию, которая для вас теперь открыта… — я кивнул в ответ на пожелание взять в долг в десять раз больше денег, чем у меня было.
Может пригодиться, но рискованно. Интересно, многие ли соглашаются, а потом в случае малейших проблем теряют на процентах сначала все свое состояние, а потом и залог? Я покачал головой и вышел из банка. В соседний переулок тут же поспешили зайти два молодых парня в поношенной одежде. Бородатый оружейник не соврал, в Куэнке на самом деле оказалось достаточно желающих разжиться чужими деньгами. И меня уже заметили. Правда, оставался вопрос, сообразит ли глава гильдии Ночной сестры, что я не забирал, а, наоборот, положил деньги на счет. Впрочем, если не сообразит, я не расстроюсь.
Рука скользнула вниз и коснулась древнего меча, подаренного принцессой Луисой. В нем уже осталось меньше половины от изначально заложенной чистоты, и, наверно, стоило его перезарядить, но… Мне нравилось касаться силы принцессы Астурийской, а еще она как будто подсказывала, к чему стоит стремиться.
Возможно, что-то недоброе отразилось на моем лице, и бандиты все же решили не рисковать. Я спокойно прошел по всей Кэнке, заночевал и даже выехал на следующий день, так и не встретив никого из них… И вот только тогда неприятности решили, что хватит мне прохлаждаться. Утреннее солнце еще било в глаза снизу-вверх, деревья леса ла Серания нависали справа, когда к стрекоту насекомых и перекличке птиц добавился человеческий голос.
— Помогите! — кричала женщина.
Я спокойно ехал дальше по дороге. Мимо наваленного на границе леса бурелома, где, похоже, у бандитов был организован наблюдательный пункт. Любой стражник нашей семьи не прошел бы мимо столь неубедительной засеки… Мы с Костлявым проехали поворот и как раз успели к новому крику, словно спешащему дополнить открывшуюся взгляду картину. Карета, рядом с ней на земле лежали несколько тел. Грязные, с заточенными кольями вместо оружия — как и ожидалось, бандиты против стражников оказались бесполезны. Те их заметили, встретили, а потом технично и методично отправили на тот свет.
— Хорошая работа, — я показал большой палец усатому ветерану, который как раз натаскивал новичка на последнем охотнике за удачей.
— Спасите! — заорал тот и через мгновение рухнул с рассеченным горлом.
Слишком кровавое движение для добивающего удара, вот только эти двое явно практиковали осенний стиль. Самый начальный уровень, но общей сути они следовали верно. Максимум боли, крови и страданий — именно они формируют рисунок боя для последователей этого направления. В них заключается их сила и путь к победе.
— Ты с ними⁈ — молодой стражник впал в раж настолько, что направил меч на меня.
Я лишь поднял бровь. Он был слишком далеко для атаки и пока не перешел грань настолько, чтобы мне пришлось отвечать.
— А ну замолчи! — усатый ветеран, к счастью, оказался действительно опытнее своего младшего напарника. Мгновенно врезал ему по загривку, вразумляя и заставляя опустить клинок. — Простите его, молодой идальго. Мой ученик Гур слишком неопытен и не может до конца контролировать осенний стиль, он поглощает не только его врагов, но и его самого.
— Меня зовут Мануэль де Луна, — представился я, принимая извинения.
— Спасибо, молодой идальго. Вы порадовали старика Бен-Циона, не став наказывать его глупого ученика, — усатый довольно закивал.
В этот момент занавески кареты разошлись, и из-за них показалось молодое бледное личико.
— С кем вы говорите, Бен? Вы уже закончили? — я узнал голос, который до этого оглашал округу.
— Молодой идальго? — из соседнего окна показалось еще одно лицо. — Надеюсь, мы не доставили вам неприятностей.
Так я познакомился с баронессой Валери из Тьюира. Уже пожилая дама лет тридцати пяти, на которые, впрочем, она совершенно не выглядела, баронесса вместе с громогласной служанкой, кучером и двумя верными стражниками ехала в столицу королевства, чтобы забрать тело своего мужа. Барон Тьюир, хоть и был по рождению франком, предпочел продать свой меч королю ишпани и верно служил в одном из наемных полков, возвращаясь домой лишь на пару месяцев в году.
Я было собрался ехать дальше один, но баронесса так много и увлеченно рассказывала о столичной жизни, что я не удержался. Такие подробности о городе, где мне скоро предстояло жить, точно стоили задержки. И я легко согласился составить компанию этому небольшому отряду. Так помимо столичных сплетен я услышал о проводимых королем учениях, о крупных сражениях с нежитью. Одно прошло на севере королевства, а другое прямо рядом со столицей. Баронесса просветила меня о ценах, которые безбожно выросли после того, как король начал собирать вассалов, а заодно как бы между делом выспросила и все о моих приключениях.
— Идальго Мануэль, а вы не хотите остановиться у нас? — после того как служанка баронессы услышала о моем знакомстве с Луисой, мой авторитет в ее глазах взлетел до небес. Молодая девчонка, она ходила за мной хвостиком во время каждой остановки, трясла толстыми желтыми косичками и периодически просила потрогать меч с чистотой самой принцессы Астурийской.
Я в ответ грозно хмурил брови, баронесса хихикала, Бен с Гуром закатывали глаза. Все были довольны.
— Агата, хватит, — баронесса делала вид, что гневается. — Ты же слышала, что молодому идальго надо поступать в Примеру. Зачем ему тратить время, чтобы болтать с нами? Или кушать вкусную тушеную свинину, которую наша повариха Ракель готовит лучше всех по эту сторону Великого океана?
Я чуть не рассмеялся. В этом была вся баронесса Валери — ничего не говорила прямо, но в то же время ее доброту невозможно было не заметить.
— Ваше предложение покорило мое сердце, — я прикинул, сколько нам еще ехать. — Мне кажется, что на месте мы окажемся за день до официального приема, так что, если вы поделитесь со мной кровом и той самой чудесной свининой, я буду только безмерно благодарен.
— Вот! Видишь, какой вежливый мальчик? Ах, если бы все ишпани были такими, — радостно и одновременно грустно всплеснула руками баронесса.
* * *
Так мы и ехали вместе оставшуюся неделю до столицы. Днем болтали, по вечерам занимались тренировками. Бен натаскивал Гура, вбивая ему в мышечную память движения осеннего стиля, я раскрывал сознание и сливался с голубой королевской лилией. Баронесса же с Агатой садились чуть в сторонке и наблюдали. Это удивительно, но им на самом деле было интересно следить за нами, и я порой даже отвлекался, слушая их разговоры.
— А почему Ману замирает, не доведя удар до конца? — спросила Агата.
— Это зимний стиль меча, — иногда мне начинало казаться, что старая баронесса знает вообще все на свете. — Мой муж обучал стражу осеннему, но этот малыш может немного больше… Присмотрись, его клинок замирает на месте, но воздух вокруг него колышется, словно над пламенем костра.
— И что это значит?
— Это значит, что он собрал силу удара и смог удержать в мече. Она не исчезла, она прямо в нем, и это, конечно, невероятно. Если бы сейчас кто-то коснулся его клинка, то эта сила вырвалась бы наружу и рассекла глупца на части.
Гур, который до этого бросал взгляды, то на Агату, то на меня, тут же отвернулся и растерянно почесал лохмы на затылке. Смешной он… И вся эта компания. Было в каждом из них что-то наивное и домашнее, словно рано им еще было выходить в жестокий внешний мир.
Я отпустил собранную силу и погрузился в новое движение, доводя его до автоматизма. Удар за ударом. Мое тело впитало в себя мощь клинка восьми смертных грехов и стало сильнее. Сильнее и в то же время неправильнее, нарушив природный баланс. И вот сейчас, сливаясь с голубой королевской лилией, я этот баланс восстанавливал. Вчера закончил с левой рукой, до этого были тело и ноги, а сегодня у меня почти получилось погрузиться в новую силу целиком. С головой… Осталось совсем немного… Уверен, уже завтра я смогу довести тренировки до конца, и тогда по словам сердца нежити мне должна будет открыться сила моей крови. И чистота.