Наверняка он отдал свою несчастную первую жену на растерзание этим варварам тоже из каких-то гнусных соображений, и она заплатила жизнью за его темные делишки…
Пожилой индеец опять обратился к ней с какими-то словами, явно осуждающими.
– Он говорит, вас нужно хорошенько выпороть, – насмешливо перевел Таре голубоглазый.
– Что?!
– Он уверен, «то вы нарушили приказание мужа, покинув его дом, чем подвергли себя опасности, – разъяснила девушка.
– Скажите ему, чтобы он шел к черту! – крикнула Тара, сама удивляясь своей смелости.
Девушка не осмелилась перевести пожилому индейцу эти слова, но тот, по-видимому, понял их, потому что строго взглянул на Тару и что-то резко проговорил.
– Что еще? – осведомилась Тара.
– Он говорит, что, если ваш муж не отстегает вас прутом, он сам сделает это за него с большим удовольствием.
Пожилой индеец все так же сурово смотрел на Тару, но губы, его чуть дрогнули. Уж не в улыбке ли? Нет, он просто рад, что напугал беззащитную женщину.
Пожилой направился к дверям, а голубоглазый последовал за ним.
– Подождите, – шепнула Тара девушке, боясь, что она тоже уйдет.
– Что вы хотите? – спросила та.
– Хочу знать, что со мной будет.
– Ничего.
– Ничего?
– Только ведите себя как следует.
– Как это?
– Вам не следовало убегать из дома.
– Я никуда не убегала! Вы… вы не знаете… Но почему они на меня напали? Почему притащили сюда? Привязали?
– Не нужно больше говорить! – строго сказала девушка и быстро вышла из дома.
Тара попыталась распустить узел, стягивающий ее руки, но кожаный ремень не поддавался, а рядом не было ни одного острого предмета.
Устав от напрасных попыток, она прилегла на мягкие шкуры и опустила голову на подушку.
Тара размышляла, можно ли верить словам этой привлекательной девушки, утверждающей, что ей ничто не грозит. Да ведь она в плену у индейцев, и они обращаются с ней, как с настоящей пленницей! Или заложницей? Может, сохранят ей жизнь, чтобы обменять на кого-то?.. Или на что-то? На большие деньги… Но кто за нее заплатит? Разве только те, от кого она скрывается и кто хочет ее смерти там, в Бостоне?
А Маккензи? Да кто же он такой в конце концов? И кто ему она? Вероятно, по здешним законам вовсе не жена, дарованная Богом, а просто вещь, которой можно распоряжаться по своему усмотрению – продавать, менять, дарить… Как рабынь…
Тара, кажется, уснула, но вдруг услышала звук отворяющейся двери. В комнате уже стемнело. Наверное, она спала довольно долго.
Рослый голубоглазый индеец и девушка вошли в комнату. Девушка принесла миску наполненную чем-то, напоминавшим кашу, и деревянную кружку.
– Кунти, – пояснила девушка, ставя перед Тарой еду. – Это такой корень. Из него здесь делают хлеб, кашу… Поешьте и запейте водой.
Индеец нетерпеливо сказал что-то, и девушка неохотно направилась к выходу.
Голодная Тара, не прикасаясь к пище, поднялась со шкур и с вызовом спросила индейца:
– Сколько вы намерены держать меня тут на привязи? И что вообще собираетесь?..
Тот ответил на своем языке, и девушка, обернувшись, перевела:
– Он говорит, что вы должны следовать советам Маккензи. Иначе попадете в беду.
С этими словами она вышла, индеец тоже.
Тара в отчаянии бросилась на шкуры, но голод напомнил о себе. Она с удовольствием выпила прохладную и чистую воду, но не знала, как взяться за кунти, поскольку ей не дали ни ложки, ни вилки. Видимо, индейцы пьют эту кашу из миски, догадалась она.
Поев, Тара снова легла на шкуры, закрыла глаза и незаметно погрузилась в сон. Внезапно что-то разбудило ее. В свете пламени очага она увидела двух девочек, лет трех и пяти. Темные миндалевидные глаза, ослепительно белые зубы, кожа с медным отливом.
– Здравствуйте, – сказала Тара.
Обе улыбнулись. Младшая спряталась за старшую. Тут она с досадой поняла, что дети не знают английского. Вдруг девочки тихо ответили:
– Здравствуйте.
– Господи, вы говорите по-английски! Поняли меня?
– Да, – ответила старшая, но в эту минуту вошел голубоглазый метис.
Он велел девочкам выйти и вскоре тоже удалился.
Тара опять забылась сном. В доме было тепло и тихо.
Ее тронули за плечо. Над ней стояла все та же красивая девушка.
– Пойдемте со мной.
– Нет!
– Лучше идите, иначе за вами пришлют кого-то другого.
– По своей воле я не двинусь с места!
Девушка вздохнула и подошла к двери.
– Тогда я позову кого-нибудь.
– Не надо! Куда вы меня поведете?
– В малый дом.
– Почему в малый?
– Потому что этот дом мой. Здесь спят другие. А вы…
– Что я?
– А вы будете спать в малом доме.
Тара задрожала. В том малом доме они хотят… О Боже!.. Хотят совершить над ней насилие! Конечно, они не могли позволить себе этого здесь, при женщине, при детях… Сюда ведь заходили две славные девочки…
– Пожалуйста… – прошептала Тара. – Пожалуйста, не позволяйте им… Оставьте меня здесь. Рядом с вашими детьми… Они ведь ваши?.. Они такие милые…
– Пойдемте, – повторила индианка. – Нас ждут. Не бойтесь.
Ждут? Кто ждет? Что они задумали, эти дьявольские отродья?.. Но она им не дастся! Будет биться до смерти!.. Да, лучше смерть, чем надругательства дикарей!
Между тем девушка, вынув из кармана юбки большой нож, одним ударом отрезала от столба ремень, удерживавший Тару, крепко сжала в руке оставшуюся часть.
– Я больше не убегу.
Индианка с сочувствием посмотрела на нее.
– Идемте, – повторила она.
Они вышли из дома. Таре было холодно, сердце замирало от страшных предчувствий. Все казалось намного хуже, чем в ночном кошмаре…
Посреди площади все еще пылал костер, вокруг него сидели мужчины. Возле них лежали копья и ружья. Большой тыквенный сосуд с каким-то напитком переходил из рук в руки.
Все посмотрели на Тару, когда ее проводили мимо.
Индианка и Тара пересекли площадь и подошли к небольшому бревенчатому дому.
В окнах играли отблески света, значит, там тоже горел очаг.
– Входите, – сказала индианка. – Иначе нам обеим придется плохо. Он ждет вас.
– Он? – ужаснулась Тара. – Кто же он?
Девушка отворила дверь, втолкнула Тару в дом и вошла вслед за ней.
Здесь все было точно так же, как и в большом доме: множество шкур, сушеное мясо, тыквенные бутыли, кухонная утварь, кипы одежды.
Но Тара заметила посреди комнаты, рядом с зажженным очагом, большую деревянную лохань – такую же, как в домах у белых. Над водой поднимался пар.
Она услышала оттуда что-то, сказанное по-индейски.
Индианка подтолкнула Тару к лохани.
– Он хочет, чтобы вы помогли ему мыться.
Боже! Там, в этой ванне, тот голубоглазый метис! Она видела его смуглые плечи и темноволосый затылок, окутанные паром.