уже сказала, что ты приехал. Может, все же это не он сделал?..
— Он иуда! Наши товарищи установили точно. Даже сняли копию с его доноса.
— Кто это «наши товарищи»?
— Это тебя не касается, — оборвал ее Никола, разозлившись, что сболтнул лишнего.
Лина не обиделась на брата. Теперь ей стало ясно, почему Янгулов заискивает перед ее матерью, приносит им эту дрянную рыбешку, подолгу сидит у них дома, расспрашивая о папе и его друзьях, все время напоминая, какими они большими друзьями были с папой.
— Я убью его, Никола, — заявила она и твердо посмотрела в глаза брату.
— Это не девчоночье дело. Я посчитаюсь с Янгуловым сам, — строго предупредил ее Никола. Он уже жалел, что сказал сестре о предательстве Янгулова. «Чего доброго, она и действительно рискнет убить Янгулова, — подумал с опаской Никола. — Какая-то она стала совсем не та, что раньше»...
В назначенное время Янчев встретился у Зеленой скалы с двумя партизанами с Мургаши. Это были Петко и Анатас — бывшие рыбаки, большие друзья отца Николы. Никола хорошо знал их с самого раннего детства.
— Держи, на всякий случай, — сказал Петко и протянул Николе пистолет. — Стрелять, конечно, только в крайнем случае. А это фонарик. Услышишь гул мотора катера, посигналишь: три коротких и один длинный. И запомни еще... — Тут Петко остановился, видимо подбирая слова. — Возможно, один из тех людей, что сойдут с катера, покажется тебе знакомым... Так запомни, звать его товарищ Митё. Понял? Товарищ Митё и больше никакого другого имени. Мы с Анатасом будем их ждать здесь. Потому что неизвестно, где они смогут высадиться, — слышишь, как абаза разыгрывается. — И он кивнул в сторону гудящего морского прибоя. — Это место явки товарищу Митё известно.
Утром, оставив Петко и Анатаса у Зеленой скалы, Никола пошел к морю, к месту предполагаемой высадки приезжающих. Кто и откуда эти люди, Янчев не знал. Да он и не допытывался об этом. Его задача встретить товарищей и помочь им добраться до Зеленой скалы. Затем взять у приехавших какой-то пакет и с первым же утренним поездом выехать из Бургаса в Софию.
Побережье было знакомо Николе до мельчайших подробностей. За этот год, что жил он вдали от дома, тут мало что изменилось. И все же он хорошо обследовал берег, побывал на островке и даже искупался в море, хотя было далеко не жарко и небо с утра хмурилось.
До прихода катера оставалось много времени. «Насижусь еще здесь ночью», — подумал Никола, направляясь в глубь леса. Над ним по-осеннему тоскливо шумели деревья, роняя листву. Чуть заметная тропка привела его к ярко полыхающему всеми цветами, уже обобранному винограднику. Никола пересек его и стал подниматься в гору.
Отсюда в ясную солнечную погоду был хорошо виден не только противоположный берег залива и приютившиеся на мысках городки Поморие и Несебыр, но и далекий мыс Емине, окаймляющий залив с севера. Сейчас той видимости не было. Над заливом висела неприветливая грязно-серая пелена. В сторону Бургаса, словно призрак, двигался немецкий миноносец. Недалеко от берега, вспенивая воду, прошло несколько катеров.
Немецкие корабли Николу нисколько не удивили. Он давно привык видеть их у причалов Бургасского и Варненского портов. Отсюда они уходили обстреливать Одессу, Севастополь и Новороссийск, подкарауливать и топить советские пароходы.
Взгляд Николы скользнул по лесам, садам и виноградникам с детства хорошо знакомой ему долины и остановился на черепичных крышах родного поселка. Сердце его вдруг защемило предчувствием большой и неотвратимой беды. «Лина! Неужели она вправду решится на такое дело? Боже, зачем я сказал ей об этом подлеце Янгулове!» — упрекал себя Никола. Он понял, если не побывает дома, не убедится, что там все в порядке, — не успокоится. И Никола быстро пошел вниз по крутой тропинке, петляющей меж скал и деревьев.
Подходя к дому, он опять подумал о так и не срезанных им кукурузных стеблях. Может, после того, как выполнит задание «Дядо»? Ну, конечно, на денек задержится в поселке, и они вместе с Линой срежут их и уложат под навесом. А то вот-вот пойдут зимние дожди...
Дома была одна мать. Она удивилась появлению сына, который еще вчера вечером распрощался с ними и ушел в Бургас.
— Разве ты не уехал? Где же тогда провел эту ночь? — спросила она обеспокоенно.
Никола назвал первое пришедшее ему в голову имя рыбака из Созопола и спросил:
— Где Лина? Мне надо у нее кое-что спросить.
— Лина? Была дома. Около сарая серп точила, собиралась кукурузные стебли срезать.
«Серп точила?» — насторожился он, и сердце его учащенно застучало. Если бы Лина резала стебли кукурузы, он обязательно бы увидел ее, проходя через поле.
Никола выскочил во двор, растерянно огляделся. Двор носил следы запустения, тут и там топорщились заросли переспелой лебеды, под забором валялось почерневшее от дождей и солнца тележное колесо, под навесом из камыша висела старая порванная сеть, в углу стояли теперь уже ненужные багры и весла, кучкой лежали буйки. Лишь рядом с сараем все так же раскидисто и могуче шуршало поредевшей листвой шелковичное дерево. Под деревом стоял маленький столик, на котором лежал оселок.
Увидав оселок, Никола встрепенулся. «Что же ты стоишь, — упрекнул он себя, — беги, может, еще не поздно».
Недавно надстроенный второй этаж дома Янгулова новой красной черепицей крыши заметно поднимался над остальными домами поселка. С одной стороны к дому вплотную подступал сад, с другой — виноградник. С обратной стороны дома стояли сарай, летняя кухня, свинарник, курятник — тоже добротные и под черепицей.
Никола через сад незаметно прокрался к самому дому и прислушался. Никого. Жена Янгулова рубила стебли кукурузы в добром полкилометре от дома. Никола узнал ее высокую и худую фигуру издалека. «А сам, наверно, на причале околпачивает рыбаков, — подумал Никола. — Но куда девалась Лина?» То, что здесь нет Лины, его немного успокоило. Он уже хотел повернуть обратно, как вдруг за домом послышались мужской рассерженный голос, возня и приглушенный вскрик Лины.
Никола бросился вперед. Через распахнутые двери летней кухни он увидел широкую спину и оттопыренный зад Янгулова. Кулаки его взлетали вверх и тут же падали на извивающуюся под ним Лину. Знакомый Николе с детства серп с