— Позволь мне напомнить тебе, — спокойно ответил Эдмунд, — что я всего лишь продолжаю игру, которую начал ты. Именно ты женился на ней, Габриэль. Так что у тебя нет иного выхода, как постараться сделать этот брак сносным.
Глаза Габриэля не отрывались от лица отца.
— Сделать сносным? — медленно повторил он. — Скажи, отец, это именно то, что ты устроил маме?
Эдмунд ничего не ответил. Поза его была застывшей, деревянной, но лицо оставалось по-прежнему невозмутимым.
Холодная ярость овладела Габриэлем, рот его дернулся.
— Ах да, я же упустил самое главное! — ядовито добавил он. — Моя мать всегда была пустым местом для тебя, так же как и я.
Отец не стал отрицать очевидное. Не стал и защищаться.
Габриэль сверкнул на него гневными глазами и распахнул дверь.
— Поступай как знаешь, — яростно прошипел он. — Мне все равно!..
Вскоре входная дверь с такой силой захлопнулась за вышедшим графом, что стекла задребезжали.
Эдмунд медленно и сокрушенно прошел к стулу с прямой спинкой. Ноги его словно налились свинцом. И на сердце лег тяжелый камень. Ненависть в глазах Габриэля потрясла его до глубины души. Боже праведный! Он закрыл лицо руками и устало спросил себя, когда же все это началось — эта непримиримая ненависть и горечь.
И когда эта вражда между ними наконец прекратится?..
За его спиной вежливо кашлянули. Он даже не поднял головы, решив, что это кто-то из слуг.
— Оставь меня одного, — пробормотал он. — Я сам потом запру за собой дверь. Дверь захлопнулась.
— Извините, но вы хорошо себя чувствуете?
Эдмунд дернулся. Перед ним стояла Кассандра. На ее лице была написана тревога, в глазах читался вопрос. Смущенный Эдмунд тут же среагировал по закоренелой привычке: с достоинством поднялся со стула, решив ничем не выдать своего состояния.
— Со мной все в порядке, — несколько резковато заявил он. — Можешь не волноваться насчет меня и моего здоровья, девочка.
Кесси мгновенно отреагировала, гордо подняв голову.
— Как я уже неоднократно объясняла вашему сыну, — с достоинством произнесла она, — у меня есть имя, и я была бы очень обязана вам, если бы вы запомнили его.
На мгновение герцог, казалось, онемел от подобной наглости.
— Отлично, Кассандра. — Он выпрямился и снова превратился в гордого лорда, холодного и неприступного, полностью владевшего своими чувствами. Словно никогда и не предавался отчаянию. — Ваше появление здесь очень кстати. Я, собственно говоря, и пришел повидать вас.
В глазах Кесси мелькнула паника. Этот несносный и высокомерный старик опять замышляет какую-то пакость — это несомненно. Потому что добра от него ждать нечего. Но она быстро справилась со своими страхами и даже сумела одарить герцога слабой улыбкой.
— Да? Зачем же я вам понадобилась, ваша светлость?
— Я намерен устроить бал через две недели — в честь вашего бракосочетания. Так принято, это как бы официальное признание. И прошу вас помочь мне.
— Помочь? — Ее уверенность в себе, и без того не очень сильная, растаяла, словно тонкий ледок под палящим солнцем. Жуткое предчувствие холодными пальцами стиснуло ее сердце.
— Да. Я заготовил список гостей. — Он вытащил из кармана аккуратно сложенный листок бумаги. — Не сомневаюсь, что Габриэль дополнит список, но ваша помощь нужна мне, чтобы написать приглашения. . Кесси побледнела.
— Боюсь, это невозможно. — Ее голос был еле слышен.
— Прошу прощения? — Его тон был, наоборот, резким и раздраженно громким.
Кесси опустила глаза на богатый ковер. Пальцы ее нервно теребили складки муслиновой юбки.
— Б-боюсь… что н-не… смогу помочь вам. Эдмунд продолжал давить на нее:
— Не можете… или не хотите?
Его слова пронзили ее, словно острый кинжал. Но Кесси продолжала мужественно терпеть эту пытку. Господи, в горле, как на грех, запершило, к глазам подступили слезы.
— Я хотел бы получить четкий и ясный ответ, Кассандра! Она глубоко вздохнула. Делать нечего, придется вытерпеть и это.
— Могу… хочу… какая разница? Я бы помогла вам, если бы могла, но это просто невозможно, ваша светлость.
— Мне хотелось бы понять почему! Ее голос сник до полушепота и прозвучал полузадушенным рыданием:
— Потому что… я могу кое-как нацарапать свое имя, но… это и все!
Воцарилось тягостное молчание, которое прервалось его новым вопросом:
— Вы хотите сказать, что не умеете читать и писать?..
Кесси грустно кивнула. Еще никогда в жизни ей не было так стыдно. Слезы градом покатились из глаз.
Эдмунд полез в карман за носовым платком. Найдя его, тут же сунул в ее ладошки. Он был уверен, что девушка не склонна к истерикам, но, видимо, ситуация была для нее не из легких. Его же плачущие женщины всегда расстраивали. Господи, не хватало еще, чтобы она разжалобила его! Именно его!
Он уставился на ее подрагивающие плечи.
— Ну, хватит, Кассандра. Не из-за чего так убиваться. — Он неумело попытался утешить ее, потрепав по плечу. — Это дело поправимое.
— Как? — с трудом спросила она.
— Ну а как вы думаете? Нанять учителя, конечно. Это же стоит совсем недорого…
— Учителя? Для жены графа Вэйкфилда? И полагаете, ваше высокочтимое общество упустит возможность обсудить такую дивную тему? Они будут просто в восторге! Находка для сплетников.
Он на минуту задумался:
— Вы правы. Остается лишь один выход: вашим учителем стану я.
— Вы? — Она в ужасе уставилась на него.
— Конечно. Уверяю вас, Кассандра, мне это вполне по силам.
Кесси в этом и не сомневалась. Она быстро промокнула глаза его носовым платком.
— Почему? — прошептала она. — Почему вы решили помочь мне?
Он смерил ее надменным взглядом, мгновенно превратившись в неприступного и властного лорда.
— Я не позволю, чтобы весь Лондон обсуждал to, что вы не умеете читать! Видит небо, этим жадным до сенсаций хищникам и так хватает пищи для сплетен. Не стоит давать им лишнего повода позлословить.
Кесси заглянула ему в глаза.
— Тогда я попрошу вас еще об одной любезности, — медленно произнесла она. — Ничего не говорите об этом Габриэлю!
Эдмунд вздохнул:
— Хорошо, если вы так на этом настаиваете. Я ничего ему не скажу.
Кесси не обманывалась. Эдмунд взвалил на свои плечи тяжелую и неблагодарную задачу отнюдь не по доброте сердечной. Его волновало одно: не допустить, чтобы их имя безбожно трепали в свете.
Она нерешительно тронула его за рукав:
— Благодарю вас, сэр.
Эдмунд кашлянул, явно смущенный всей ситуацией. В глазах у него появилось какое-то странное выражение, которого Кесси так и не поняла.
— Насколько мне известно, — резко произнес он, — Габриэль днем всегда бывает занят у себя в конторе. Приезжайте ко мне после полудня. Заниматься начнем с завтрашнего дня.