Читать интересную книгу Бог одержимых - Владимир Яценко

   - Вы решили, когда отходим?

   - Через несколько часов подойдёт топливозаправщик, значит к четырём утра, надеюсь, отдадим швартовы.

   - Спокойной ночи.

   Эрик вышел.

   Не зная, что сказать, Алекс смотрел мимо плеча Йенсена в чёрный иллюминатор.

   - Баловство это, Алекс, - проворчал капитан. - Ты так никогда не станешь взрослым. Отец будет недоволен...

   - Дядя Жос, этот человек - гений!

   - Этот человек - неудачник. Алекс, подумай: объективная оценка жизни человека - это его собственность. У этого парня ничего нет. Вся его жизнь заканчивается гигантским нулём. У него нет ничего такого, что можно было бы потрогать руками и сказать: вот оно - материальное воплощение его усилий.

   - Он жил среди звёзд!

   - Местожительство в этих вопросах не имеет значения.

   Алексу вдруг стало всё равно. Он подошёл к столу и стал рассеянно перебирать разложенные на нём бумаги.

   - Что у него за груз?

   - Двадцать пять контейнеров со свинцом по тридцать тонн каждый, - капитан Йенсен не спеша сортировал документы. - Фрахт, страховка груза, таможенные декларации...

   - Габариты?

   - Цилиндры, примерно три четверти на шесть метров.

   - Всего-то? Это при ширине нашего трюма... четыре контейнера придётся положить вторым рядом... - но тут внимание Алекса привлекла смятая радиограмма. - А это ещё что такое?

   Йенсен глянул ему в руки и ответил:

   - Координаты затонувших контейнеров. Будем идти по краю циклона и, если ничего не изменится, доберёмся за сутки.

   - Как же мы их в море поднимем на борт? Это же тридцать тонн!

   - В точке встречи уже ждёт аварийно-спасательное судно, и на подходе плавкран. Контейнеры они уже собрали...

   - Это удовольствие станет ему в копеечку.

   - Ну, положим, ты уже ему немного сэкономил, - не удержался Йенсен.

   Но Алекс не обратил на колкость внимания:

   - А если потом окажется, что свинец является собственностью США, и судно арестуют вместе с незаконным грузом?

   - Неплохо, сынок, неплохо. - Йенсен пододвинул к нему очередной документ: - Нотариально заверенная копия протокола заседания сенатской комиссии через два года после его возвращения. Они подарили ему эти контейнеры.

   - Подарили? - изумился Алекс. - Зачем они ему?

   - А ты спроси, - усмехнулся капитан. - Поглядим, соответствует ли ответ на этот вопрос стоимости фрахта...

***

   С формальностями они и в правду провозились до обеда. Когда уже казалось, что все вопросы решены, вспомнилось, что Штурм фрахт уже оплатил, и Алексу пришлось выписывать чек. Но поверенный Штурма в Лозанне отказался принимать чек по факсу. Какое-то время казалось, что ничего не получится, но тут Эрик согласился на вексель, и сразу всё как-то наладилось.

   Уже после обеда они вернулись в судовой офис. Алекс положил на стол диктофон, листы бумаги и несколько карандашей. Эрик задумчиво следил за его приготовлениями:

   - Ты так готовишься, будто от этого зависит чья-то жизнь.

   - "Никогда нельзя точно сказать, что из того, что содержится в вашей голове, спасёт вам жизнь. Но то, что однажды вопрос жизни и смерти будет решаться тем, что ваша голова содержит, можно сказать абсолютно точно", - процитировал Алекс. - Ваши слова?

   - Возможно, - равнодушно ответил Эрик.

   - Тогда с этого и начнём. Это что, цитата?

   Эрик откинулся в глубоком кресле и после недолгого раздумья сказал:

   - Сейчас мне трудно отделить прочитанное от осмысленного. До столкновения с астероидом у меня было много свободного времени. Я перечитал почти всю корабельную библиотеку. И на обратной дороге, не сказал бы, что был очень занят. Правда, библиотеки уже не было...

   Эрик на мгновение замолчал, потом продолжил:

   - Стартовав с Луны, я вёз на Марс жилой модуль, укомплектованный оранжереей и системой жизнеобеспечения для пяти человек. За сутки до окончания основного разгона система защиты подала аварийный сигнал, и автомат отстрелил от корабля маршевые двигатели. Почему так получилось, неизвестно. Следственная комиссия по этому вопросу к единому мнению не пришла. Главное, что к моменту отстрела я уже был чертовски далеко и вышел на четыре пятых расчётной скорости...

   Эрик говорил монотонно, даже нудно. Чувствовалось, что всё это проговаривалось им не один десяток раз.

   - ... Мне трудно описать свои чувства в те мгновения. И я никогда не пытался этого сделать. Я потерял двигатели и стал заложником инерции; органической начинкой очень большой консервной банки. Конечно, скорости, чтобы покинуть Солнечную Систему, мне бы не хватило, но вернуться я уже не мог.

   - И что же Центр? - не удержался Алекс.

   - Пожелал мне счастливого пути, - усмехнулся Эрик. - Они были больше озабочены потерей дорогостоящего оборудования, чем судьбой одного из добровольцев-пилотов. Когда понятное волнение немного улеглось, я решил тормозить маневровыми двигателями. Забегая вперёд, скажу, что именно с этого решения начался мой обратный путь. А тогда это выглядело ненужными мучениями перед неминуемой смертью. Эффективность такого торможения и в самом деле близка к нулю, но я тормозил полтора года! Я надеялся пройти рядом с Марсом так, чтобы его притяжение сделало траекторию моего движения более пологой по отношению к орбитам планет, тогда я остался бы внутри орбиты Юпитера. Оттуда меня ещё можно было вытащить...

   - Помощь бы не пришла, - еле слышно проговорил Алекс.

   Но Эрик расслышал:

   - Да. Теперь-то мне это известно. Я был третьим, кто пытался достичь Марса и последним в этом списке. Но тогда это было совсем не очевидно. Я вёз на Марс жилой комплекс. Уже было построено судно, на котором с большим комфортом должны были лететь пять пассажиров и трое членов экипажа. В год моего отлёта никому и в голову не могло прийти, что больше полётов не будет.

   - Почему же тогда их не было?

   - Невыгодно. - Эрик пожал плечами. - Академические науки, особенно такие, как астрономия и её производные, неизбежно не рентабельны. Вот когда космонавтика станет коммерческим предприятием, когда космические корабли будут принадлежать частным лицам, у которых в полётах будет свой, корыстный интерес... о-о! Тогда ситуация изменится. Там, в конце дороги, должно ждать сокровище! Тогда и только тогда люди полетят к звёздам, как когда-то алчные португальцы покорили океан.

   - Так что там с торможением? - вернулся к теме Алекс.

   - Рассчитав с помощью Лунного Центра новую траекторию, я запустил маневровые двигатели. Теперь, чтобы ты лучше себе представил, как я жил следующие полтора года, мне придётся помучить тебя некоторыми техническими подробностями.

   Маневровые двигатели не предназначены для непрерывной работы. Система охлаждения не может справиться с перегревом, поэтому двигатели приходилось запускать по очереди. Каждые тридцать минут компьютер по заданной программе производил переориентацию ракеты, и включал следующую группу двигателей. А так как их было три, то приходилось всё время быть начеку: пол и стены становились для меня под разными углами. Поэтому большую часть времени я просто лежал перед компьютером, привязанный к креслу и, как я уже успел тебе сообщить, знакомился с шедеврами корабельной библиотеки.

   Разумеется, отработанные топливные ёмкости маршевых двигателей безжалостно сбрасывались. Каждый лишний грамм инерционной массы тащил меня всё дальше от Солнца; уменьшал и без того ничтожные шансы на спасение. Восемь раз за этот период я выключал двигатели и выходил в космос. Задача была простой: уничтожение балластной массы - по мере сброса топливных ёмкостей, оголялись несущие фермы, к которым эти ёмкости крепились. Я срезал их, возвращался на корабль и продолжал торможение. А металл, который был когда-то кормой моего корабля, обгонял меня и уходил вперёд, всё дальше, во мрак и неизвестность.

   В результате шести месяцев этих мучений, мне удалось пропустить перед собой Марс, пролетев, тем не менее, достаточно близко к нему. Марс, в полном соответствии с расчётами, существенно подправил моё движение. Теперь мне предстояло пересечь орбиту астероидов под углом шесть градусов. Ещё через год я приблизился к астероидному поясу.

   В учебниках упоминается о тысячах планетоидов, движущихся по орбите между Марсом и Юпитером. Но я увидел на радаре только в своём секторе наблюдения с полсотни осколков, и, по мере сближения, это число росло. Вот тогда мне и пришло в голову, что, чем умирать в одиночестве, можно попытаться остаться в этой компании. По крайней мере, с учётом наличия связи с Луной, появился бы смысл в моей робинзонаде.