– рявкнул срываясь, и прижал меня сильнее, цепляя мой расфокусированный взгляд. У меня перед глазами качнулся мир, и я схватилась за плечи Самсонова.
Удар.
– Давид, что происходит? – вытолкнула фразу, толком не слыша ее из-за шума в ушах. Не чувствовала ничего кроме стискивающего до боли напряжения и раздирающего страха.
– Не бойся, маленькая, я же с тобой, – ответил, будто не слыша сути вопроса. – Я не дам им тебя обидеть. И никому не дам, – шептал ласково, заглядывая в полные отчаянья глаза. Удар. – И того, кто обидит, первым порешу…
Произнес успокаивающе, а потом вдруг улыбнулся, будто не мы сейчас находимся в ресторане, окруженном группой захвата как террористы.
– А еще лучше, дам тебе самой с ним разобраться, хочешь? – спросил, будто мороженое предлагал, и я оцепенело уставилась в родные глаза и поняла, что меня сильнее колотит. Удар. – Да так и сделаем, слово даю.
Еще удар, и я ощутила, что рыдание застряло в горле.
– Кристин, – Самсонов обхватил мое лицо руками и заглянул в глаза. – Не думал пугать, но ты понимать должна, что вот такая она – моя жизнь. В ней нет нормального, только пиздец…
Я уже не слышала его, начала плакать и все поплыло в глазах.
Удар.
– И если ты готова не смотря на это быть со мной, я весь мир к твоим ногам, положу, девочка, клянусь, – шептал ласково, сцеловывая слезы с моего лица, а я сжимала трясущимися руками ткань его рубашки и не дышала. – Я же залип на тебя как пацан, как шизанутый залип.
Стирал с моих щек безмолвные слезы и не отпускал взгляда.
– И я хочу, чтобы ты мне сына родила… Чтобы была моей без остатка.
Смысл его слов начал доходить и ответные слова застревали в горле, потому что меня сковал ледяной шок, который проник в вены и разорвал сердце.
– Глаза твои как васильки, я утонул в них навсегда…
Удар.
Прижал к себе, продолжая проворачивать нож в моем сердце. А меня колотило.
– А остальные не такие, с тобой судьбу я угадал… – строчки выжигались в мозгу огненными чернилами и оставляли на коже красные шрамы, и последний удар разорвал тишину, и лязг металла резанул по ушам. – Люблю тебя, слышишь?
Дверь с грохотом разлетелась и топот десятков берцев по паркету наполнил помещение. Звук взводимых курков нас окружил, и Самсонов медленно обошел меня, заслоняя своей спиной от всего мира и поднял руки вверх.
И начался пиздец.
Сразу четверо налетели на него и заломили руки, утыкая в пол лицом. В его лопатку уперлось дуло АК, но Давид ни слова не проронил, а я лишь оцепенело стояла и тряслась будто в минус сорок.
– Самсонов, рад встрече, – бахвальский голос нарушил образовавшуюся тишину, и я поняла, что колени подкашиваются.
В зал вошел Абрамов. Не вошел – вплыл. И начал медленно стягивать пиджак песочного цвета.
– Её не трогай, падла, – Давид оскалился, но ему тут же красноречиво ткнули дулом в висок, а я поняла, что рыдаю в голос. Просто трясусь и не могу остановиться.
– Надо же, – майор подошел к нам, вставая сбоку от меня, и я отшатнулась в страхе, Давид дернулся.
– При нем было, – один из омоновцев вложил в руку Абрамова бархатную коробочку, и я, не выдержав, покачнулась, хватаясь за столешницу чтобы не упасть.
– Милое, – щелкнул крышкой и сжал ее в ладони, встряхивая пиджак. – Но теперь никакой свадьбы, я тебя сука в тюрягу усажу на пожизненное…
Произнес с ненавистью, а потом сделал то, отчего тошнота подкатила к моему горлу и тело скрутило болью. Захотелось рухнуть на колени, завыть, царапать ногтями паркет от накрывшей безысходности, когда Абрамов накинул на мои плечи пиджак и чуть громче чем надо произнес, царапая мои перепонки удовлетворением в голосе.
– Кристина…Спасибо за сотрудничество…
12
Пол пошатнулся, и мир вокруг накрыла тьма, я рухнула в обморок.
Очнулась уже в машине на заднем сиденье. За рулем сидел Абрамов и насвистывал себе под нос.
– Где мы? – спросила севшим от слез голосом и выпрямилась, стряхивая его пиджак как змеиную кожу.
– Везу вас домой, – ответил, глядя на дорогу, и я только теперь огляделась и поняла, что мы подъезжает к коттеджному поселку, где я живу. – День был непростым, но благодаря вам мы его взяли…
Благодаря мне…
Меня снова затошнило.
– Завтра вас могут вызвать в участок для дачи показаний, рядовая операция, так что будьте на связи.
Остановил машину и повернулся ко мне, а я помертвела и промолчала. Показания? Против Давида?
Неверной рукой нащупала ручку и буквально выпала из машины и едва не запинаясь прошла к железным воротам особняка отца.
– Кристина! – окликнул, и я обернулась все еще ничего толком не соображая. – Постарайтесь без необходимости из дома не уезжать. Самсонова взяли, но его подчиненная на свободе, и мы ее ищем. Не хотелось бы чтобы вашей жизни угрожала опасность…
Кивнула и взялась за кованную решетку, и калитка тут же открылась, охранник узнал меня по камерам и впустил.
Едва доплелась до дома от ворот. Ноги не слушались, тело все еще было напряжено, пальцы дрожали. Зашла в холл и вышагнула из туфлей.
Платье вдруг показалось ненавистной тряпкой и захотелось его снять, но дома мог быть отец или Арман, и я оставила эту затею и поняла что не успокоюсь, пока не выпью таблетку от нервов. Направилась в кухню, чтобы найти хоть кого-то из прислуги, но вместо этого наткнулась там на Ангелину.
– Привет, солнышко, красивое платье, ты что… – лицо невестки вытянулось, когда я ни сделав и шага в кухне шатнулась к стене и скупо ударив по ней рукой начала