с них чего.
Дверь здания проходной открылась снова, и наружу вышел худой парень лет тридцати пяти в алой рубашке и черных брюках. На лице вновь прибывшего была трехдневная щетина; в руках незнакомец держал блокнот и ручку.
– О, а вон и наш конструктор, – заметив его, сказал Федченко. – По вашу, как я понимаю, душу… Ну, общайтесь, а мне пора. Удачи в пути, Максим!
– И вам всего, – кивнул я.
Мы пожали друг другу руки, и Михал Егорович ушел, напоследок махнув остальным парням.
– Максим, верно? – подойдя к нам, на всякий случай уточнил конструктор.
– Да, это я.
Поняв, что к нам наконец «снизошли», мои спутники обступили нас полукругом
– Петр, – представился вновь прибывший. – Меня Владимир Николаевич к вам направил, сказал, у вас есть какие-то замечания по поводу нашей продукции…
– Замечания? – переспросил Денис и громко расхохотался.
Я одарил его красноречивым взглядом – мол, прекращай, чего парня пугаешь раньше времени? – и сказал:
– Тут не замечания, тут, скорей, возмущения по поводу откровенного брака.
Ни один мускул не дрогнул на лице конструктора, из чего я сделал вывод, что ему частенько приходится слышать подобное о производимых на заводе мотоциклах.
«Достойно держится… по крайней мере, пока».
– Можете уточнить, что конкретно не понравилось? – сказал Петр.
Тут уже мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не рассмеяться, подобно Денису.
– Ну, пойдемте, – сказал я с каменным лицом. – К аппаратам. Там все и расскажем.
Петр кивнул, и мы отправились к мотоциклам.
Следующие полчаса конструктор только и делал, что писал. Мы вспомнили все – и про проблемы с флиппером и резиной – в день по два-три спущенных колеса – и про то, что ход сцеплений ушел, и про злосчастные коромысла, которые надо менять в обязательном порядке…
– Из редуктора масло хлещет.
– Рукоятка переключения – лампочка то горит, то не горит.
– Вилка передняя скрипит ужасно, вибрирует…
– И клюет.
– И клюет.
– Клюет очень сильно – гофру аж всосало до самого низа. И бак еще гремит. Задний тормоз, передний тормоз…
– В дождь вообще не едут.
Я думал, у Петра или паста закончится, или страницы в блокноте, до того много поломок мы ему перечислили. Наверное, если через пару лет мы соберемся где-нибудь в баре и решим посоревноваться в подборе ассоциаций к слову «Урал», игра затянется на пару суток.
– Всё? – в тысячный раз с надеждой спросил Петр.
– Пока да, – за всех ответил Ребе. – Но то ли еще будет…
На этот раз я не выдержал и рассмеялся. Конструктор с прежним невозмутимым лицом сказал:
– Тогда пойдемте в цех, Владимир Николаевич просил, чтобы я вас проводил.
– Пойдемте, – охотно согласился я.
– А что дальше будет с этими замечаниями? – спросил Лама.
Петр нервно дернулся.
– Примем к сведению, – туманно ответил он.
Мы с Ламой обменялись красноречивыми взглядами. После такого ответа у нас отпали последние сомнения: наши комментарии всем здешним бракоделам были до лампочки.
– А что насчет ТО? – спросил я, когда мы под бдительным взором единственного охранника прошли через допотопный турникет к противоположным дверям проходной.
– ТО? – эхом повторил конструктор.
Теперь он выглядел по-настоящему удивленным: похоже, был не готов к подобному вопросу. В принципе, с техобслуживанием мне и так все было понятно – не делают его здесь, здесь совсем другие задачи, а диагностикой пусть какой-нибудь дядя Вася в гаражах занимается, у него свой интерес, а у ирбитских мастеров – свой… Но просто спустить эту ситуацию на тормозах после всех наших злоключений я не мог.
– Ну да, ТО. Техобслуживание, – пояснил я, с трудом сдерживая рвущийся наружу сарказм. – Владимир Николаевич обещал, что мы на правах гарантии сможем загнать к вам наши мотоциклы для диагностики и ремонта. Или он про это не говорил?
– Да нет, почему же, говорил… – неуверенно промямлил Петр. – Просто тут, видите, какое дело… Наш главный механик, который за это, в общем-то, и отвечает… он, короче, на больничном уже третий день. И будет в понедельник, не раньше. Но вы же столько ждать не можете?
Конструктор больше не напоминал ту глыбу, какой он предстал в самом начале – видимо, все-таки дрогнул под нашим ожесточенным давлением. Я хотел его окончательно добить и сказать, что, мол, отчего бы и не подождать, раз механик толковый, но тут меня, скорей всего, не поняли бы парни – четыре лишних дня находиться в Ирбите точно не входило в наши планы. Поэтому я нехотя произнес:
– Не можем… но вообще интересно получается: у вас что, на весь завод один механик, способный сделать гарантийное ТО?
– Так а чего вас удивляет? – неуверенно хмыкнул конструктор. – У нас весь завод – в одном цеху. Из стариков, кто что-то умеет, единицы остались, а молодежь еще не тянет. Нет, я могу, конечно, попросить, чтобы они ваши «эмки» посмотрели, но, поверьте, вы сами этого не захотите.
Чем дольше я его слушал, тем больше укреплялся в мысли, что вылазка на мотоциклетный завод принесет нам только разочарование. Ну, возможно, еще желание поскорей закончить ралли и пересесть на нормальные байки, навсегда забыв про кошмар под названием «мотоцикл «Урал».
Я оглянулся на парней. Иван, явно раздраженный, шумно втягивал воздух ноздрями, Денис со странной улыбкой тихо хмыкал; Ребе с похожей улыбкой рассеянно смотрел куда-то сквозь здание проходной, а Лама пялился в небеса, будто по старой привычке ища в тамошних материях ответы – когда же в России начнут делать нормальные моты?
Но небеса, судя по всему, безмолвствовали.
– А вот и наш цех, – объявил Петр.
Он махнул рукой в сторону длинного одноэтажного здания, похожего на гигантскую старую гусеницу, которая много лет назад уснула мертвым сном и с той поры больше не открывала глаз. Толстые черные кабели, торчащие из ржавых металлических лотков, поросли тополиным пухом и паутиной; в одном из провалов обшарпанной кирпичной стены свила гнездо какая-то птица. В некоторые окна вместо стекол вставили фанеру – чтоб не дуло. Но любопытней всего выглядела дыра в стене – примерно на уровне груди взрослого человека и диаметром в полметра.
– А это что такое? – спросил Денис, мотнув головой в сторону пробоины. – Снаряд попал?
– Да какой там снаряд, – поморщился конструктор. – Это мы станок токарный переставляли, а на тельфере наш… молодой сотрудник стоял… вот и дал маху.
– Так это станком дыру в стене пробило? – вскинув брови, уточнил Ребе.
– Ну… да, получается.
– А чего не заделаете? – спросил я.
– А зачем? – пожал плечами наш провожатый. – У нас же тут не выставка… а работягам в цеху не мешает, наоборот даже – летом получается такая себе дополнительная вентиляция…
Мы снова переглянулись.
– Ладно, я потом вас тут еще проведу, если хотите, с народом пообщаетесь, – глянув на часы, засуетился Петр. – А пока давайте к Владимиру Николаевичу, а то он уедет скоро, по делам…
Формулировка мне не понравилась. Если директор куда-то торопится, то и слушать будет невнимательно, вполуха. Впрочем, рассчитывать на то, что ради нас Владимир Николаевич