был зажат между деревянным пьедесталом живого Гермеса и Арахной.
— Какой еще меценат⁈ — прогромыхала паучиха, дыхнув на меня таким амбре, что впору было попросить огурец на закуску.
— Ну это… Н-не знаю, — проговорил Гермес. — Веревочники? Сеточники? Любители паукообразных?..
Арахна взревела от ярости.
— … Верни мне мой храм, Даня!..
Я едва уклонился от яростного удара паучихи. Прилавок жалобно хрустнул, скрипнул — и Гермес вместе со своим рекламным щитом шлепнулся на мостовую.
— Эй, ты совсем уважение потеряла? — как-то не очень уверенно воскликнул Гермес.
— А ты мне теперь не указ, мы тут, знаешь ли, все равны, — сверкнула на него глазами Арахна.
А я, выскользнув из-под самого ее носа, бросился к лошадям.
— Не хочешь вмешаться? — крикнул я Оракулу. — Сейчас меня как замочат…
— Но у меня нет никаких боевых способностей, — пожал тот плечами. — И потом, я тут инкогнито…
— Убью!!! — проорала взбешенная Арахна, и, стуча своими паучьими ногами, ринулась за мной.
И что же мне делать, блин? Предложить ей еще выпить?
Оставалось только постыдно бежать…
Глава 15
Чай, кофе, потанцуем
Я бежал от Арахны, ловко маневрируя промеж прилавков и рассыпающихся в стороны прохожих. Кто-то из испуганных граждан влетел в крылатый оркестр, и музыка смолкла. Не оборачиваясь, я бежал дальше, в сторону единственной крепости, что я видел на горизонте — к храму Флоры. Паучиха, душевно ругая меня и в хвост, и в гриву, не отставала.
До тех пор, пока на всю площадь не раздался грозный окрик:
— Немедленно прекратить!..
Суета вокруг меня мгновенно остановилась. Господа с виноватым видом принялись поправлять шляпы, барышни прекратили свой визг, будто этот окрик в равной степени мог относиться и к ним.
— … Согласно городскому указу, номер три дробь один нарушители порядка, признанные опасными, приговариваются к пожизненному выдворению из города! Кем бы они не являлись по своей природе и статусу!
Я тоже остановился. И оглянулся.
Со стороны въездных ворот неспешным шагом, лязгая латными доспехами, к нам направлялся воин. Его голова возвышалась над шляпами ремесленников на добрые полметра. Широченные плечи и грудь еще больше усиливали впечатление, что под металлом скрывается отнюдь не смертная тушка.
Что здесь происходит?
Неужели и правда могут выдворить даже богиню-покровительницу?..
И кто вообще такой этот странный мужик?
Арахна мгновенно протрезвела. Сникла, съежилась до размеров девочки подростка.
— Господин Кровавый Вихрь… — проговорила она, глядя несчастными глазами на великана снизу вверх. — Я больше не буду, правда!..
— Это повторное нарушение, госпожа! И я вынужден…
— Пожалуйста, простите ее! — вмешался я, поспешив богине на выручку. — Это все моя вина, я нечаянно оскорбил госпожу Арахну, а она сейчас в восприимчивом состоянии, сами видите…
— Даня… — всхлипнула паучиха. — Данечка…
— Прошу, простите нас за этот переполох, — продолжил я свой монолог, при это пытаясь вспомнить, где же я слышал похожее имя или прозвище. Кровавый вихрь. Какой-то там волк. Смертельный или убийственный ураган.
И тут меня осенило.
Склеп в нашей школе! Здоровенные надгробные плиты со странными именами и всегда живыми красными лампадами у изголовья.
Неужели же…
— Один из соратников Сета, — почти про себя проговорил я.
Но меня услышали.
Рыцарь озадаченно склонил голову вбок и, лязгая обмундированием, подошел ближе.
— Что вы сказали?
— Ничего такого, я это не вам, — попытался я соскочить с темы.
— Какое отношение вы имеете к моему покровителю? Вы исповедуете его культ, или же являетесь одним из тех, кто был знаком с его скрытой формой? Постойте… Ваше имя. Даня? — вопросительно уточнил он у Арахны. — Даня — это Даниил? Даниил из «Парящего Грифа»?
Я вздохнул.
Да уж, не знаю, сколько там он лежал под своей плитой, мозги у парня явно не сгнили. Соображал он четко, и проинформирован был прекрасно.
Тем временем последствия нашего с Арахной марафона сошли на нет. Музыка снова заиграла, суккубы принялись танцевать — правда, уже не с таким огоньком, как раньше. Граждане отдыхающие продолжили свое топтание на площади, плавно перетекая от одного прилавка к другому.
А воин все еще ждал моего ответа.
— Да, это я.
Рыцарь снял с головы шлем, обнажая крупное и грубое мужское лицо, будто вырезанное из куска потемневшего дерева.
— Вик Кровавый Вихрь, полукровка, командир Второго Джета войска Золотого песка эпохи Сорокалетней войны. Рад чести приветствовать вас в городе. Если возникнут какие-либо сложности, — он многозначительно взглянул на Арахну. — без обиняков обращайтесь непосредственно ко мне или любому другому воину любого из джетов.
— Благодарю, — отозвался я. — Простите за вопрос, а вы и ваши джеты…
— Мой только один. Но приказ содействовать соратникам командующего касается всех джетов, — отрапортовал рыцарь. — Вы прибыли один? Без командующего?
— Вы имеете в виду Сета?
— Так точно. Мы ощутили всплеск его энергии и выслали навстречу отряд.
— Значит, он приедет вместе с отрядом. Но может сильно задержаться в связи с самочувствием его супруги.
— Госпожа Фортуна тоже здесь? — с плохо скрываемой радостью в голосе спросил Кровавый Вихрь.
— Так точно, — в тон ему ответил я, улыбнувшись.
На лице воина проступила улыбка, которую он тут же спрятал, как что-то неприличное.
— Прекрасные новости, — невозмутимо проговорил он. — Будем ожидать их прибытия.
Он кивнул мне, надел шлем обратно и направился выезду из города, откуда и пришел.
А я так и не спросил волнующий меня вопрос, но теперь в нем и не было никакой необходимости.
Да, воины Януса поднялись из-под плит. Вероятно, их пробудила вспышка энергии, которую спровоцировало открытие врат. Или Сотот специально воскресил этих воинов в помощь Нергалу — в том, что каждый из них мог быть реально полезен в бою, я как-то не сомневался.
Тут я услышал грустный всхлип Арахны:
— Данечка…
Повернувшись, я буквально столкнулся с ее синеньким щуплым тельцем.
— Ну-ну, — только и смог я проговорить, утешающе похлопывая паучиху по острому плечику. — Ну же, не плачь. Ты же богиня. Богиня древняя, могучая… У тебя есть платок? А, ну конечно, откуда бы. Гермес, платка не найдется?
— Только если за отдельную плату, — проворчал тот. Но тем не менее вытащил из кармана платок и направился к нам. — Вот.
Я вытер Арахне слезы и нос, пригладил кое-как волосы.