коня, — велел я Оракулу. Помог ему взобраться в седло, забрал поводья и сам уселся на вредного жеребца. Тот, видимо, по форме задницы сразу понял, что с новым седоком лучше не шутить, и послушно двинулся вперед по первому требованию.
Так мы и поехали паровозиком.
Я очень торопился в город. Хотел увидеть, в каком он состоянии, уцелела ли наша таверна и вообще, что там изменилось за это время. Пока я отсутствовал, здесь конец зимы сменился предвкушением лета — огромный срок, особенно если учесть, сколько важных событий произошло с того момента.
Но Оракул мешком заваливался то влево, то вправо на спине у коня, так что прибавить ходу я просто побоялся.
Битых два часа мы тащились по дороге, прежде чем вдалеке наконец-то показались родные стены.
Не все так плохо! Звезды все еще на небе, а Вышгород — все еще на земле.
Значит и мы поживем.
Но, приблизившись к въездным вратам, я увидел, что они широко открыты, несмотря на глухую ночь. А стражники вместо того, чтобы нести службу, уселись в кружок у стены и о чем-то спорят.
Подъехав немного ближе, я несколько раз с усилием моргнул и потер рукой глаза. Мне не кажется? Среди воинов и правда сидят… черти?
К сожалению, это не было обманом зрения. Рогатые и мохнатые твари были одеты в какие-то подобия набедренных повязок, выдающиеся вперед рыльца влажно поблескивали. Они азартно играли с вояками в кости, время от времени издавая странные хрюкающие звуки.
— Мать честная, — пробормотал я. — Ты же вроде говорил, что пал только Верхний мир?..
— Равновесие — залог порядка, — бесстрастно проговорил Оракул, переваливаясь с одного бока на другой на каждый размашистый шаг лошади. — Сколько ангелов, столько должно быть и чертей.
— А-аа, — протянул я, и сердце внутри меня болезненно сжалось.
Что же ждет меня за стеной?..
Въехав в город, я с изумлением обнаружил, что никто еще не спит. Происходящее на площади чем-то напоминало пьяную ярмарку.
Несколько красавиц-суккубов, ритмично двигая бедрами, кружились под звуки лютни, флейт и тамбуринов. Музыка была божественная, и неспроста, ведь им аккомпанировали белые, как мука, крылатые ангелы. Подвыпившие горожане явно оценивали их совместное творчество положительно — довольно кивали головами, прищелкивали языком, а некоторые даже пританцовывали. Чуть дальше я увидел нескольких крошек в зеленых колпачках и коротких курточках. Перекрикивая друг друга, они предлагали навести порядок в погребе и стать хранителем кладовой за символическую плату, однако точную сумму не называли. Еще немного дальше тусили парочка представителей скандинавской семьи богов — они нахваливали свои молоты и предлагали купить, цена вопроса всего-то пятнадцать золотых при условии обязательного участия в групповом молебне с жертвоприношением домашней птицы послезавтра на рассвете.
Я даже не заметил, как конь подо мной остановился.
Вся площадь напоминала большой базар божественного уровня. Ангелы, языческие боги всех мастей, мелкие сверхъестественные сущности — все они собрались на площади нашего Вышгорода, под сенью величественного храма Флоры и живописных руин на месте святилища Арахны.
— Что здесь происходит? — ошалело спросил я Оракула.
— Торговля, конечно.
— Почему здесь боги? Да еще среди ночи?
— Городской совет потребовал, чтобы днем торговые площади были доступны для использования людьми. Богам предоставили ночь. Так мы едем?
— Но откуда их здесь столько?..
— Отовсюду. Здесь же теперь обитает брат Сотот, а значит, это самое защищенное место на свете, — нехотя пояснил мне Оракул. — Теперь, когда боги могут умирать…
У меня в очередной раз отпала челюсть.
— Боги могут умирать⁈ Почему ты сразу не рассказал мне об этом?
— Что значит не рассказал? — вспылил Оракул. — Я же об этом с самого начала только и твержу! Я — умираю! А ты предложил мне пойти в баню!
Да-а, тяжелый случай. Надо срочно привести его в порядок и мчаться к Нергалу, потому что от этого эгоцентричного аутиста ничего внятного не добьешься.
Я тронул коня, и мы поехали дальше.
И тут мое внимание привлек один молодой, коротко стриженый парень. Он сидел на пустом прилавке, а у его ног стояла большая яркая вывеска, где крупными буквами значилось: «Коплю на мечту!» А чуть ниже буковками помельче написано: «Нуждаюсь в финансовой помощи для строительства небольшого личного храма в черте вашего города. Самым щедрым прихожанам — бонус в виде дополнительной удачи в торговле или азартных играх. Гермес не обманет!»
Я резко натянул поводья.
— Гермес? Это правда ты⁈
Парень поднял голову, увидел меня — и улыбнулся знакомой улыбкой.
Правда, он! Только без кудрявой шевелюры.
— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул я, спрыгивая с лошади.
И тут со спины услышал злобное шипение.
— А меня, Даня? Меня ты тоже рад видеть?..
Волосы на моем затылке медленно шевельнулись и упруго приподнялись.
— Оп-па, — вполголоса проговорил я, медленно оборачиваясь.
Надо мной, вытянув мускулистую шею, стояла укрупненная до размеров слона Арахна. Ее глаза горели яростью, колючие иглы угрожающе торчали в стороны, а изо рта тонкой струйкой капала слюна.
— Э-э-ммм… — промычал я.
— Мой храм, — прохрипела Арахна, медленно наступая на меня. — Верни мне мой храм!..
Я попятился.
— Арахна, дорогая… Милосердная богиня…
— Я какая угодно богиня, только не милосердная! — рявкнула на меня паучиха, и люди вокруг сразу обернулись на нас, отвлекшись от всех остальных достопримечательностей ночной площади. — И сейчас ты в этом убедишься!
— Эй, ну мы же друзья! — попытался я воззвать я к ее совести, отступая все дальше. — Позволь я все объясню. Я не виноват, что…
— Зря я тебя тогда не съела!!! — прогромыхала Арахна, придвигаясь все ближе. — Надо было сожрать в первый же день знакомства. Подумаешь, невкусный — уж как-нибудь перетерпела бы! Зато Верхний мир остался бы на месте, и мой храм все еще стоял бы, где ему положено! А сейчас на это место целая площадь претендентов!
— Арахна, не заводись! — подал голос Гермес.
— А ты вообще молчи, олимпиец! — огрызнулась на него паучиха. — Прикидываешься нищим скитальцем, а сам вчера вел переговоры с советом о строительстве малого святилища рядом с гильдией каких-то воров!
— Эй, ну я же не виноват, что популярен? Попробуй перестать скандалить, и может, у тебя тоже появится меценат, — проговорил Гермес, опасливо забираясь на прилавок с ногами.
А я понял, что дальше мне двигаться некуда. Я