что разговор начальников не было слышно. Берёзкин активно жестикулировал, показывая то кулак, то указательный палец Енотаеву.
В один прекрасный момент комэска, кажется, устал его слушать и произнёс какую-то фразу. После этого, сразу пошёл к вертолёту.
— Ты по губам умеешь читать? Что сказал Ефим Петрович? — спросил по внутренней связи Димон.
— Тут даже уметь не надо, командир! — посмеялся Карим и приготовился запускать правый двигатель.
Винты раскрутились, поднимая вверх влагу, которая ещё не испарилась с бетонной поверхности. Карту контрольных докладов зачитали, а Енотаев так и не давал команду на выруливание.
Время идёт. Лучше лететь в сумерках, пока видимость ещё есть.
— 201й, вылет не согласован с Кабулом. Запрет на вылеты на сегодня, — продолжал отказывать руководитель полётами, запрещая руление.
— Окаб, я 201й, задача срочная. Согласуйте по проводам, а мы пока взлетим, — отвечал в эфир Енотаев.
— Запретил! — громко сказал РП.
Если честно, то группу руководства полётами можно уже и не спрашивать. Мы всё равно нарушаем запрет. Так, что лишний радиообмен нам ни к чему.
— 201й, Окабу, — прозвучал хмурый голос руководителя полётами. — Взлёт по своим разрешил.
— Понял. Группа, выруливаем на полосу, — дал команду Енотаев.
Стронулись с места и порулили вслед за командиром. На стоянке техсостав отдаёт нам воинское приветствие, прикладывая руку то к пустой голове, то накрывая макушку другой рукой.
На внутренней связи тишина, да и в эфире все молчат. Никаких команд. Напряжение предстоящего сложного задания ощущается всё сильнее.
— Саня, я тут подумал… — начал говорить Димон, когда мы подрулили к полосе.
Я повернул на него голову. Выглядел он бледновато.
— Говори, командир, — ответил я.
— 201й, группе взлёт, — дал команду Енотаев и начал разгоняться по полосе, разметая лужи в стороны потоком воздуха от несущего винта.
Следом пошли и Ми-24. Короткий разбег и два вертолёта прикрытия оторвались от полосы. Начали расходиться в стороны, прикрывая справа и слева Ми-8 Енотаева.
— Уже ничего, Сань. Взлетаем, — сказал Батыров и начал разгоняться.
Произвели взлёт и начали догонять нашего ведущего. Он летит впереди и слева от нас.
— Заход солнца через 50 минут, — подсказал в эфир Енотаев.
Подлетаем к населённому пункту Анава. Здесь в окрестностях уже концентрируются наши войска. Видна техника, палатки и несколько квадратов из металлических плит К-1Д для посадки вертолётов.
Штаб всей группировки разместили в другом городе — Джабаль-Уссарадж.
— Диктор, 201му! — запросил Енотаев авианаводчика в Анаве, к которой мы уже подлетали.
— Ответил, доброго вечера! — удивился парень.
— 201й, проходим исходный пункт маршрута. Контрольная связь через 20 минут, как приняли?
Авианаводчик, который сейчас находится в расположении одного из десантных батальонов в этом пункте, пока вряд ли понимает, кто мы.
— 201й, понял, станция в работе у меня будет. Хорошей работы, — ответил он.
— Спасибо.
Правильно, что командир решил поставить в известность группировку, готовую утром начать продвижение по ущелью.
Начинаем набирать высоту. Уже видно русло реки Панджшер. Тонкая синяя полоса среди тёмных и светлых скал. Пространство постепенно сужается, а сверху накрывают серые клубы облаков.
— Идём над рекой. Скорость 150, — сказал в эфир Енотаев.
Ми-24 строй держать не смогли, поэтому вышли вперёд и идут чуть выше нас. Продолжаем всё дальше и дальше углубляться в «пасть животного». Внизу наблюдаем мелкие кишлаки на склонах гор. Поворот за поворотом. Димон постоянно маневрирует, чтобы не зацепить скалы. Вижу, как Сабитович чувствует себя неуверенно.
— Подходим к Базараку. Начинаем поиск, — скомандовал командир.
Тут же пошли и первые выстрелы. Одиночные, но это уже означает, что нас заметили.
Ещё одна очередь. В сумерках уже видно «пунктир» от стреляющего пулемёта.
— Я, 355, справа работает, — подсказал командир первого Ми-24, уходя от очереди из ДШК.
— 365й, готов к атаке, — запросил второй экипаж.
— Разрешил, 365й.
Ми-24 прошёл справа от меня и дал очередь из пулемёта по позиции духов. Глиняное укрепление погрузилось в пылевое облако.
Постепенно мы продвигались всё дальше, а никаких следов групп не видно. Енотаев постоянно запрашивал в эфир разведчиков, перебирая все позывные, которые ему выдали.
— Доктор, 201му на связь! Доктор, Доктор!
Потом менял на позывной группы Сопина, но вокруг только тёмные скалы и река.
Ещё одна очередь из ДШК справа. Димон выполнил резкий отворот и чуть было не задел винтами горный выступ. Я успел заметить, как поднялась пыль и камни от воздушного потока. Стрельба становилась плотнее.
— Ниже давай, — сказал я, чтобы пройти у самой реки.
Сверху будут сейчас прикрывать Ми-24.
— 355й, работаем.
«Крокодилы» принялись за дело. Наносили удар то по одному, то по другому склону. Мы продолжали маневрировать в узком пространстве ущелья.
— 201й, надо выше. Здесь их нет, сказал в эфир Батыров.
— Ещё не дошли до конечного пункта, — ответил Енотаев.
Он впереди тоже извивался, как лист на ветру. По фюзеляжу постоянно что-то стучало, а двигатели работали на повышенных режимах. Авиагоризонт вообще не находился на нулевом крене.
Взрыв справа, и вертолёт сильно тряхнуло. Нос опустился, но Батыров успел выровнять и пролететь в сантиметрах от поверхности, подняв вверх столб воды.
И чем дальше в ущелье, тем плотнее стрельба.
— Влево уйди! — сказал я, когда увидел очередную «пунктирную линию» очереди.
Фюзеляж принял на себя несколько попаданий, но не критичных.
— Доктор, 201му! Доктор, 201му! — уже с надрывом запрашивал Енотаев.
Но в эфире тишина. Только шум винтов, ветра и одиночные удары по фюзеляжу.
— Ответил! Ответил, 201! Я на отметке 3900. Ведём бой. Обозначаю себя.
Я поднял голову. Облачность стала не такой густой, а разрывы в ней увеличились. Видно отдельные вершины. И тут с одной из них кто-то выпустил сигнальную ракету. Затем ещё одну.
— 356й, наблюдаю сверху. Слева под 20°. Готов подготовить площадку, — обнаружил ребят командир одного из Ми-24.
В душе как-то теплее стало. Всё же, есть шанс вытащить.
«Крокодилы» резко пошли в набор. Вижу, как они начинают пускать неуправляемые снаряды. Тут же уходят в сторону.
Пока Ми-24 бьют по позициям духов, мы набираем высоту в безопасном месте. Медленно и верно проходим каждую сотню метров.
Несколько минут спустя площадку нам подготовили.
— 201й, я 355й, боекомплект закончился. Ухожу на пополнение, — доложил первый экипаж.
— 356й, тоже закончил.
— Понял вас. Мы пошли набирать высоту с 207 м, — ответил Енотаев.