Разум подсказывал ей, почему она так волнуется, отправляясь в факторию. Ее страшит возможная встреча с грифельно-серыми, все подмечающими глазами любимого мужчины.
«Будет ли он там? И что лучше: если он заговорит со мной или сделает вид, что я для него – пустое место?»
Даже странно, но ей никогда раньше не приходилось быть вместе с ним на людях. И она даже не представляла, как он поведет себя в подобной ситуации, как отнесется к ней. А вдруг он обругает ее, оскорбит, если не словами, то своим бесцеремонным взглядом? Порою его взгляд был куда красноречивее слов.
Она понимала, как он реагирует на нее, когда они оставались наедине. Девушка опасалась, что он может подойти к ней и нарочито сладким голосом попросит ее спешиться. И у нее опять перехватит дыхание, и мысли покинут голову. Она выставит себя влюбленной идиоткой и проиграет, если не сможет сопротивляться своей безнадежной любви.
Грета не сомневалась только в одном: стоит Спенсеру дотронуться до нее, посмотреть озорными глазами, и она будет готова упасть в его крепкие объятия и сделает все, что он захочет, даже если потом будет проклинать себя за это.
«Он так часто доказывал свою власть надо мною», – думала она удрученно. Казалось, что он ведет неведомую ей игру и чрезвычайно доволен тем, как легко и просто может ее соблазнить. Все, что ему для этого требовалось, – это застать ее дома одну.
Девушка мысленно вернулась в то время, когда они так самозабвенно занимались любовью, пока Бен не выгнал сына из дома. Теперь он нападал на нее неожиданно, выжидая момент, когда старик уйдет, и в несколько минут сокрушал ее сопротивление. Она, в конце концов, уступала его горячим поцелуям и умелым ласковым рукам.
Дважды она сама ходила в сарай в надежде встретиться с ним. Он бесшумно проскальзывал следом и без слов обнимал, прижимая ее безвольное тело к своей широкой груди. И прежде чем она могла приказать себе сопротивляться, ее предательское тело сдавалось и загоралось ответным желанием. Во всяком случае, страсти кипели не меньше часа и они, забыв обо всем на свете, любили друг друга.
А в последний раз, четыре дня назад, она вскочила ночью, до глубины души пораженная его дерзостью. Она спала на матраце на кухне прямо перед дверью и проснулась от горячих, жадных поцелуев в губы, шею, грудь. Грета открыла глаза и тревожно прошептала:
– Ты сошел с ума! А вдруг Бен проснется?
Он закрыл ее шепчущий рот своими нетерпеливыми губами, не давая ей возможности говорить. Не желая будить старика, так как тот был в ссоре с сыном, девушка затихла. Тем временем Спенсер снял с нее сорочку и прильнул ртом к ее соскам. Она невольно застонала от удовольствия, и он тут же улегся рядом с ней, сплетая вместе их обнаженные тела. Мужчина взял ее руку, нежно поглаживая большим пальцем ее ладошку, и направил вниз к своему пульсирующему от невыносимого желания члену. И Грета, забыв и Бена, и весь белый свет, порывисто обхватила руками его горячее копье, стала ласкать его, нежно глядя Спенсеру в глаза.
Так они долго катались по полу, исследуя тела друг друга руками, губами, пока страсть снова и снова не закипала в их молодых телах. Теряя голову, Спенсер осторожно раздвинул ее стройные ноги и решительно вошел в нее.
Лицо Греты вспыхнуло, когда она вспомнила эту жаркую, наполненную страстью ночь. По дому разносился громкий храп Бена, в то время, как Спенсер просил ее заниматься с ним любовью разными способами, чтобы удовлетворить свою неугасающую страсть.
Она почувствовала бешеное возбуждение от одной мысли об этом. Тогда они полностью исчерпали себя, соединяясь раз за разом. И только когда стало светать, Спенсер, наконец, встал и оделся. Он нежно лизнул ее в нос и так же, как и пришел, растворился.
Слезы отчаяния катились по ее щекам, когда она одевалась.
«Почему он это делает со мной? – в который раз задавала она себе один и тот же вопрос. – Может быть, это его месть? Ведь именно из-за меня Бен выгнал его из дома».
Но молодой Эйткинс никогда не был с ней грубым, когда овладевал ее телом. Наоборот, он был удивительно нежным и ласковым любовником, а сколько раз он нашептывал ей любовные слова, когда сам парил в небесах, сходя с ума от экстаза.
Тогда она успокоилась и заснула, все еще ощущая его мужской запах на своем теле, полная решимости, как никогда, что лучше умрет, но больше никогда не позволит себя использовать.
Красотка спустилась вниз с холма, и Грета вернулась к действительности, отчетливо увидев внизу здание фактории и маленькие домики охотников, разбросанные неподалеку. Ее губы скривились в иронической усмешке.
«Эти необузданные мужчины не селятся далеко от виски и женщин».
Она неторопливо подъехала к длинному строению, спешилась и привязала Красотку к коновязи, расположенной тут же. Из лавки явственно доносились женские голоса. Девушка гордо встряхнула головой, стараясь взять себя в руки, чтобы с достоинством встретить их холодную вежливость.
Все произошло так, как и предполагала Грета, входя в открытую дверь лавки. Головы всех присутствующих в лавке женщин повернулись в ее сторону. Холодно поприветствовав девушку, они отвернулись. Кое-кто назвал ее по имени, но большинство же подчеркнуто отчужденно именовали ее «мисс Эймс».
Сегодня среди них находилась молодая, довольно привлекательная женщина, которую Грета видела впервые, но никто даже не сделал попытки представить их друг другу. Незнакомка была миловидной нежной блондинкой с кротким и печальным лицом. Она молчаливо стояла в сторонке, даже не посмотрев на вошедшую девушку.
Одну из женщин звали Пейшенс Герди, что никак не соответствовало ее гренадерскому росту и грубоватой манере общения. Именно она подошла к печальной незнакомке и, решительно взяв ее за руку, развернула лицом к Грете.
– Мисс Эймс, – обратилась она громовым голосом, – мне кажется, что вы еще не знакомы с Элли Эллин.
– Нет, не знакома, – Грета приветливо улыбнулась и, протянув руку, добавила, – рада познакомиться с вами, Элли.
Но девушка смотрела куда-то поверх ее головы и, казалось, не замечала протянутой руки. Грета мучительно покраснела, когда Элли повернулась, никак не отреагировав на ее приветствие, и молча ушла под оживленное хихиканье женщин. Окончательно смутившись, девушка повернулась к прилавку и увидела добрые глаза Якоба, приветливо и понимающе смотревшие на нее.
– Чем могу быть полезен вам, Грета? – он по-дружески ей улыбнулся.
– Я бы хотела посмотреть ткань себе на платье, – ее голос громко прозвучал в тишине лавки.
– Вы, Грета, пришли как раз вовремя, – гигант покинул свой прилавок, окинув ледяным взглядом притихших женщин, – этим утром по реке пришла баржа и среди прочего барахла, которое я заказывал, есть очень красивые ткани. Вон они лежат на верхней полке. Подойдите, пожалуйста, ближе и выбирайте то, что вам по душе.