Впечатывается в мой рот и мне хочется поцеловать его в ответ, очень хочется. Но вместо этого я поднимаю колено. И резко бью его между ног.
— Мы никто! — кричу ему, пока он охает от боли и сгибается пополам. — Насекомые! И всегда, всегда будет тот, кто нас раздавит! Не смей ходить за мной. Не смей меня догонять!
Последнее кричу, уже разворачиваясь, уже срываясь на бег и прикидывая, когда Максим придет в себя и ослушается.
Через пару минут слышу шорох одежды и удары подошв об асфальт. Не оборачиваюсь и прибавляю ходу.
Нельзя, чтобы он меня догнал. Нельзя! Я не хочу говорить ему правду, я не хочу видеть его выражение лица. Я не хочу потом осознавать, как легко его любовь превратилась в ненависть.
Так же легко, как моя влюбленность превратилась в безумие. Так же легко, как я стала из дочки мэра — шлюхой.
Бегу из последних сил, чувствуя, как открывается второе дыхание.
А Максим почти выдыхается. Сутки в тюрьме ослабили. А синяк на лице говорит о том, что его избивали.
За спиной ветер разносит крик «Лана», но я не оборачиваюсь. Бегу.
На вокзале суматоха, и я легко теряюсь в толпе и покупаю билет на электричку.
Вбегаю на перрон.
До отправления минута.
И как раз в тот момент, когда дверь вагона закрылась на лестнице появляется Максим. Каким-то чутьем замечает меня в стекле двери и сбегает вниз.
Перепрыгивает через две ступени и в мгновение ока оказывается передо мной.
Кулак стучит по стеклу, но состав уже трогается, и я слышу сквозь барьер
— Лана! Я не понимаю! Лана, детка! Лана, сука! Я найду тебя и буду трахать, пока ты все мне не расскажешь!
Я качаю головой, смотрю как он бежит на пределе сил за электричкой, но вдруг падает и катится по перрону.
— Максим!
Приближаю лицо к стеклу. Вжимаюсь. Он уже поднимается и прихрамывая пытается бежать. Бежать. Бежать. Но куда ему за поездом? Куда мне теперь до сына мэра?
Стекаю ручьем по двери и содрогаюсь от подступающих рыданий.
Как же больно. Как больно терять то, что было дороже всего на свете. Как же больно терять дом. Не ту глыбу, где я жила. А человека, с которым дом казался реальностью. Горло сдавливают слезы, и я даю им волю, позволяю заливать мне футболку, глотаю и вою в кулак.
— Света, привет, — слышу над собой голос и резко вскидываю глаза. Моргаю.
Привалившись к косяку на меня смотрит очкарик из юридического агентства.
— Евгений? — хриплю я, не веря своим глазам. Как он здесь-то оказался?
— Всегда знал, что от красивых баб одни проблемы.
Глава 69. Максим
Бывает, что чувствуешь себя тупым. Ребенком среди взрослых, которые знают, какой-то очень важный секрет, а ему не говорят. Вот я сейчас себя ощущаю так..
Нога адски болит, но я бегу за электричкой, чтобы узнать тот секрет. Но его увезла с собою Лана.
Я сначала и не узнал ее.
Вместо светлой, невинной девочки на меня смотрела женщина. И в глазах не радость мне, а ужас. Но я не обратил внимания. Слишком был доволен освобождением. Слишком рад, что меня выпустили и в моих руках любимая девушка.
И прихуел, когда Лана сказала, что все кончено.
Нам больше нечего бояться, некуда спешить, а она говорит, что нас больше нет. Что за хуйня!
Бешенство быстро заполнило разум, хотелось дать ей затрещину. Со всей дури. Чтобы очнулась. Пришла в себя. Но в итоге получил сам.
Сначала по мордам. Потом по яйцам.
А следом пришлось бежать. Она никогда так быстро не удирала. Даже когда мы с Антоном гнались за ней и Снежаной.
Закрываю глаза, пытаясь осознать, когда в моей жизни все пошло по пизде. Когда она сосредоточилась вокруг одного конкретного человека. А теперь человека нет, и мне кажется, что из груди вырывают кусок мяса.
Передо мной маячит чья-то тень. Сзади слышу шаги и резко разворачиваюсь.
Нога подвертывается, и я падаю, но меня подхватывают руки.
На одной из них ролекс.
Поднимаю взгляд и тело прошибает озноб. Мэр. Отец Ланы здесь.
Именно он решил мою судьбу. И то, как удирала Лана наводит на неприятные мысли о плате. Может быть он поставил условие? Не быть, к примеру, вместе.
Ну так это фигня. Можно встречаться тайно, а потом просто принести ему внука. Куда ему деваться?
— Вижу у тебя много вопросов, Максим?
Я невольно расширяю взгляд и киваю.
— Я отвечу на любой, пойдем. Нам есть, что обсудить.
Это казалось каким-то сюрреализмом. Чтобы мэр вот так подходил к оборванцу и помогал не упасть. И даже предложил опереться на руку, чтобы идти.
Может быть он хочет помочь? И мы вместе найдем Лану.
— Почему она сбежала? — задаю я главный вопрос и смотрю в сторону уехавшего состава.
— Она узнала правду и не смогла с ней смириться, — сказал он совершенно нейтрально, смотря вперед, а затем перевел взгляд на меня. — Правду вообще не все готовы принять. Боюсь и ты не готов.
— Я готов! — тут же восклицаю. Острое любопытство жжет мозг, а знание, что это может вернуть Лану, снедает похлеще голода. Который кстати уже разъел дырку в моем желудке.
— Я знал, что ты вырастешь сильным мужчиной. Но, как и любому мужчине тебе нужно нормально питаться. Верно? — он даже сделал подобие улыбки. И почему-то я не смог ответить, настолько она казалась фальшивой. Но его забота была, пожалуй, приятна.
— Я голоден, — не стал я скрывать, хотелось высыпать на него все вопросы разом, как крупу, но я молчу. Не хочу быть назойливым. И лучше если он сам все расскажет, а я послушаю. Оценю.
Мы заехали в одно из популярных мест в городе. Было дико неудобно, но Андронов подтолкнул меня ко второму этажу.
Пользоваться приборами я не умел, и Андронов с улыбкой приказал убрать все, кроме вилки.
— Научишься, — бросил он и принялся за еду.
А я так и сидел ошарашенный его фразой.
— Зачем мне учиться? Потому что я собираюсь стать мужем Ланы?
Вилка со звоном упала на тарелку. Он поднял взгляд и на меня слово полыхнуло пламенем. Захотелось выставить щит, а лучше исчезнуть.
Но уже в следующую секунду он стал смотреть как добрый старец и качать головой.
— Ты не сможешь жениться на Светлане, — делает он упор на ее имени и кусок мяса застаревает в горле. Гнев заполняет сознание, и я выпиваю залпом рюмку водки. Даже не морщусь и нависаю над столом.
— Потому что она ваша дочь, а я никто?
— Нет, — вытирает он салфеткой рот, и откидывается на стуле. Делает паузу почище МХАТовской, словно готовится сказать, что-то очень важное. И ему хочется насладиться эффектом. Долбанный франт.
— Потому что в нашей стране инцест вне закона.
Мне кажется, что почву из под ног выбили выстрелом. Стремительным ударом. Взрывом боеголовки.
И я делаю судорожный вздох и сжимаю кулаки.
— Что за хрень собачья?! Тогда получается… — выговорить это было очень тяжело. Осознать не легче. — Получается у нас один родитель и это…
— Я разумется. Я твой отец, Максим.
Вскакиваю со стула, так что тот с грохотом падает.
— Это вранье! Я не верю! — ору в это спокойное лицо. — Тогда почему я был в приюте!?
— Я узнал совсем недавно. Сомневался ты это или Громов. Потом сделал тест ДНК и вот, — он достает результаты.
— Я все равно ни черта не понимаю.
— Но любая клиника тебе объяснит. Да и сам разберешься со временем. Сын. — Он сделал такой акцент на этом слове, что сердце в груди стало рватся наружу сердце. Стучать барабанной дробью.
Я не мог поверить в происходящее. Какой-то бразильский сериал. Где подвох?
— Теперь ты будешь учится и однажды займешь мое место. И ты себе не представляешь, как я этому рад.
— А как же Лана? Она ведь тоже должна учиться.
— Она не хочет. Обиделась, что теперь наследство поделится на двоих, а ты встанешь моим заместителем. И сбежала. Кстати не забыла при этом стащить пару моих карт.
И вот он подвох.
В его слова поверить сложнее, чем убить человека. Это все настолько не про Лану, что даже страшно. Зачем он так врет?