спать. Проснулась раньше обычного. Он не приходил в постель, ходил по дому взад-вперед и пил кофе».
Рассказанная история о ее встрече и сближении с Седли Элли типична для отношений многих маньяков.
Они познакомились в ее родном штате Мичиган, когда она была 15-летней школьницей, невысокой, ниже 160 сантиметров. Она была родом, как сама выразилась, из «неблагополучной семьи». Линн тогда соседствовала с сотрудницей приюта, в котором она недолго находилась. Не так давно, до встречи с Элли, ее парень опустился на самое дно и совершил «полицейское самоубийство»[15], его сбили выстрелом с крыши в Детройте.
Элли был почти на десять лет старше Линн, более чем на сорок сантиметров выше и весил как минимум вдвое больше. Он приехал из Кентукки в город Ипсиланти, штат Мичиган, после трагической и жалкой смерти своей первой жены, Дебры. Как он сказал Линн, у 20-летней покойницы были проблемы с алкоголем, и однажды ночью в ванной она захлебнулась собственной рвотой. В судебно-медицинском заключении это классифицировали как случайное утопление и асфиксию из-за застрявшего в горле жареного картофеля.
«Он мог быть забавным и внешне очаровательным, – рассказывала Линн. – Но странное дело, куда бы я ни шла, то везде натыкалась на него. Он всегда был где-то рядом. Я иду в прачечную постирать одежду, и вот он уже тоже здесь. Я не осознавала тогда, что он меня все время преследовал».
Все это укладывается в схему маньяков. И уезжать из города сразу после смерти кого-то, с кем полиция может тебя связать, также очень предсказуемая форма поведения после совершения преступления.
У подавляющего большинства маньяков, с которыми я имел дело и которых изучал, есть две эмоциональные картины самих себя, эти эмоции постоянно находятся в состоянии войны друг с другом. Первая – чувство силы и величия, ощущение, что эти люди особенные и не связаны правилами обычного общества. Второе – это чувство бессилия и неполноценности, которое часто имеет корни гораздо глубже, чем такие люди могут запомнить. Единственный способ преодолеть второе ощущение – это реализовать в реальное первое. В отделении ФБР меня научили, что есть три метода, которые обычно применяют такие маньяки: манипуляция, доминирование и контроль.
Помните, что маньяки тоже в своем роде криминалистические психологи. Понятно, что таким ребятам это нравится – и, как мы уже отметили, они почти все тяготеют к тем женщинам, на ком им легче всего практиковать эти три метода. Женщины низкорослые, незаметные, бедные, потерянные, с низкой самооценкой или эмоционально уязвимые из-за недавней трагедии или жестокой потери в жизни – все являются подходящими кандидатками для маньяков. У Линн был как раз тот профиль, который ищет неадекватный, злой маньяк, подобный Элли. Она подходила под его психологическую установку по многим пунктам.
«Я начала проводить с ним время и перестала ходить в школу».
Вцепившись в нее своими крючьями, он отвез ее обратно в город Ашленд, штат Кентукки, то есть в свою зону комфорта, лишив ее собственной. Это типичный ход маньяков – они пытаются изолировать своих жен или подруг, удалить их от любых доступных систем поддержки, делают их эмоционально и физически зависимыми от себя. Манипуляция. Доминирование. Контроль.
Он использовал различные техники, чтобы сломать ее защиту, уменьшить ее чувствительность к своим отклонениям. «Я помню, как однажды он рассказал мне, что когда жил в Мичигане, то участвовал в конкурсе по оральному сексу между мужчинами в баре и выиграл. Даже при том что я была молода, это выглядело весьма отталкивающе».
Часто, по ее словам, он занимался с ней сексом после того, как она теряла сознание от выпивки. Тогда он делал с ней то, на что она никогда не соглашалась добровольно. Это прекрасно демонстрирует потребность маньяка доминировать и унижать, но в то же время показывает и его неадекватность, убежденность, что для того, чтобы действительно поступать по-своему, его партнера (жертву) надо каким-либо образом отключить.
«Мне не нравилось заниматься с ним сексом трезвой, – прокомментировала она. – Я возненавидела это. Он был отталкивающим и тошнотворным, и мне приходилось выпить, прежде чем я могла пойти на секс. Но даже это не срабатывало».
Чем больше сопротивлялась Линн, тем больше росла обида у Седли.
«Я проявила некоторую твердость и оттолкнула его, а он толкнул меня в ответ. Мы дошли до того, что вообще перестали заниматься сексом». Это, должно быть, представляло собой огромную угрозу и оскорбление для осознания Элли своей собственной силы и потенции. Когда маньяки не могут эффективно контролировать своих жертв, они видят в этом вызов их самооценке.
Иногда Линн нужно было на какое-то время уйти от него, но у нее было всего несколько вариантов скрыться. Она несколько раз ходила погостить к своему брату. Раз или два она ходила к своей матери и к пожилому мужчине, о котором та заботилась.
Мы убеждены, что столь ужасное преступление, которое было совершено против Сюзанны Коллинз, не могло возникнуть на пустом месте. В прошлом убийца, несомненно, уже прибегал к серьезному насилию.
– Линн, ты когда-нибудь боялась всерьез за свою жизнь? – спросил Марк.
– О да, – ответила она. – Однажды ночью мы отправились к ресторану для автомобилистов с ним и его другом. Мы выпивали, и я сидела посередине, накрывшись одеялом. Его друг как будто дотронулся до моей ноги, стал меня щупать, и вдруг я потеряла сознание. Следующее, что я помню, – я уже пришла в себя. Я лежу в своей постели, а Седли оседлал меня всем своим весом и сдавливает мне горло, я пытаюсь оттолкнуть его от себя и понимаю, что не могу. Я говорю себе: «Боже, прости мне мои грехи. Я иду к тебе».
– Вы думали, он пытался убить вас? – спросил я. – Вы действительно подумали, что умираете?
– Я знала, что умираю. Уже перестала сопротивляться. И тогда он остановился. Наконец-то он остановился. На следующий день мне пришлось завесить все зеркала в доме, потому что я впадала в истерику, когда смотрела в зеркало. Мое лицо опухло, как баскетбольный мяч. Один глаз распух и закрылся. Другой превратился в узкую щелочку. Мое лицо стало багровым. Белки глаз покраснели, я даже не могла ничего есть.