— Не хочу давать вам времени поменять решение.
— Я не поменяю решение, — заверила она, хотя уже сейчас у нее возникли сомнения в его правильности.
— Тогда церемония состоится в пять часов в Ривервуде. Я поговорю со священником об этом сразу же, как вернусь в Чизвик.
Мадлен только сейчас вспомнила о своих обязанностях.
— Мне тоже нужно срочно возвращаться. У меня в десять часов урок, и я должна готовиться к венчанию…
Девушку вдруг охватило осознание происходящего. Она коснулась висков, ощутив головокружение от стремительно развивающихся событий. Она явилась сюда, чтобы предотвратить Дуэль, а закончилось все тем, что она дала согласие выйти замуж за Рейна.
«О боже, маман, я обезумела».
— Идемте, — сказал он, возвратив ее вуаль в прежнее положение и взяв ее под руку. — Фредди отвезет вас домой, а мне еще нужно вернуться в свой лондонский особняк.
Она позволила Рейну проводить ее к коляске Фредди, который уже сидел там с вожжами в руках.
Подсаживая ее, граф, должно быть, ощутил неуверенность невесты и сказал подбадривающе:
— Увидимся в пять часов, дорогая. Я пришлю экипаж за вами в Дэнверс-холл без четверти пять, и если вы не будете готовы к этому времени, то приеду за вами лично.
Мадлен не сомневалась, что он сделает все, что пообещал, поэтому ничего не ответила, расправляя свои юбки на сиденье коляски. Она также оставила без ответа недоуменный взгляд Фредди, а только попросила доставить ее домой как можно быстрее, пообещав все объяснить по пути.
Сейчас ее больше всего занимала мысль о том, не совершила ли она непоправимую ошибку.
* * *
Рейн покинул место дуэли с чувством глубокого удовлетворения. Поначалу появление Мадлен вызвало у него крайнее неудовольствие, но то, как все закончилось, извиняло ее безумное вмешательство.
К сегодняшнему вечеру она станет его женой, а этой ночью он уложит ее в постель.
Предвкушение наполняло его ликованием, пока экипаж пробирался по туманным улицам Мейфэра. А вспоминая возмущенную реакцию Мадлен на его вопросы, он ощущал безусловное облегчение.
Она предоставила правдоподобное объяснение своему письму к Эккерби, достаточное, чтобы успокоить наихудшие подозрения Хэвиленда на ее счет. Она волновалась о нем, а не о бароне.
Граф, конечно, слишком преувеличил, предполагая между ними любовную связь. А ее корреспонденция к брату не более чем забота любящей сестры, а вовсе не зловещий заговор против него.
Женитьба на Мадлен, в самом деле, правильное решение, твердил он себе. Он наконец вернет долг ее отцу, а титул и положение сделают ее недосягаемой для домогательств Эккерби.
А вот что касается его бабушки… Рейн знал — ему предстоит битва. Не было сомнений, что властная вдова Хэвиленд будет возражать против такого выбора. Поэтому он счел за благо позже оповестить ее о своем бракосочетании как о свершившемся факте, чтобы не провоцировать неприятную сцену. По крайней мере, бабушка должна быть довольна перспективой появления на свет правнука, который унаследует фамильный титул. В любом случае он не позволит престарелой графине повлиять на свое решение.
К счастью, Мадлен сильно отличается от всех тех скучных девиц на выданье. И несмотря на вспыхнувший в нем гнев, Мадлен никогда еще не восхищала его так, как сегодня, появившись на пустыре и угрожая пристрелить обоих дуэлянтов, если они не покончат перемирием. Вспоминая это, Рейн не мог сдержать улыбку.
Его высокое мнение о ее отваге укрепилось в это утро, когда она бросила вызов и ему, и его сопернику. И, несмотря на ее неброское одеяние, пострадавшее от непогоды, промокший капор и испачканный грязью плащ, в ней были отчетливо видны задатки блистательной графини.
Он совсем не покривил душой, когда говорил ей, что хочет иметь детей от такой бесстрашной и решительной женщины, как она.
Но вместе с тем он постарался, чтобы у нее не оставалось заблуждений насчет их взаимоотношений. Он не хотел, чтобы Мадлен питала необоснованные надежды на возникновение любви между ними. Во всем остальном, однако, он был уверен, что они очень хорошо подходят друг другу.
Неожиданно его приятные размышления о будущем были прерваны, когда он подъехал к своему дому на Бедфорд-авеню. У крыльца стояла карета с гербом Дрю Монкрифа, герцога Ардена, а сам он, очевидно, имея серьезные основания нанести Рейну столь ранний визит и не застав его дома, спускался с крыльца особняка.
Графом овладело любопытство. Он пошел навстречу высокому, элегантному светловолосому герцогу, встретившись с ним на полпути к подъезду.
— Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз, если вы не против, Хэвиленд, — сказал Арден после приветствия.
Его тон был достаточно добродушен и никак не обнаруживал причины его посещения, но Рейн сразу же согласился и провел его внутрь. Он отдал свой промокший плащ и шляпу Уолтерсу, который забрал также и верхнюю одежду герцога, после чего они отправились в кабинет Рейна, где расположились в удобных кожаных креслах.
— Благодаря моей причастности к делам государственной важности в последнее время, — начал посетитель, — я в курсе ваших усилий, направленных на поражение Наполеона и защиту отечества от множества опасностей. Я знаю, что Министерство иностранных дел прекратило финансирование ведомства по сбору разведданных, но я подозреваю, что ваши навыки могут оказаться бесценными во внутренних делах государства. Вы знали, что на принца-регента было совершено покушение в прошлом январе?
— Да, я слышал об этом, — ответил Рейн.
— Джордж, принц-регент Британии, едва не был убит. В настоящий момент его непопулярность продолжает быть причиной общественных беспорядков и мятежей.
— Чем я могу быть полезен? — спросил Хэвиленд.
— В последнее время циркулируют настораживающие слухи о новом готовящемся заговоре против регента. Я бы хотел поручить вам расследование этого дела. И ежели вы найдете эти слухи достоверными, то и предотвратить покушение, если это будет возможно.
Рейн едва сдержал улыбку, ощущая новый прилив удовлетворения. Его настроение улучшилось: еще только на прошлой неделе он сетовал на скуку и отсутствие событий, которые всколыхнули бы однообразно-вялое течение его жизни. Расстройство планов шантажистки, дуэль, предстоящая женитьба на своенравной женщине, а теперь еще и перспектива раскрытия заговора против принца-регента и, возможно, предотвращение покушения на него избавляли графа от столь тягостного бездействия.
Удивительно, что предложение Ардена поступило именно сейчас. Граф предвкушал схватку с новым неприятелем, в которой он сможет наконец применить все свое мастерство, приобретенное на былой службе.