у нас скоро экзамены.
Она сказала это беззаботным тоном, а вот у меня сразу возникла тревога, ведь Джанко собиралась поговорить со своим отцом обо мне. Неужели тот запер её дома, не отпустив на учёбу? И всё только из-за того, чтобы она со мной не встречалась? Чем я этому тирану так не угодил-то?..
У входа в Академию меня встретил смотритель Башни Витязей, Пётр Храмов.
Старик растолкал всех и с недовольной физиономией вручил мне расписание.
— Я за тобой бегать не собираюсь, студент, так что будь добр, сам за расписанием приходи.
Я поблагодарил старика, после чего глянул на список занятий и тут же ощутил, как по спине пронёсся неприятный холодок.
Храмов решил, что я созрел для серьёзных уроков по Линии Жрецов.
Подсознательно я ждал этого момента, а когда он настал, то мне всё равно стало не по себе. Сразу вспомнились слова Джанко: «Это всего лишь слабости тёмного мага, и ты с ними справишься, я знаю. У Целителей — привязанность, у Охотников — голод и желание убивать, у Жрецов — безумие. Но это всего лишь слабости. Ты сильнее их всех, правда?..».
Что ж, привязанность я уже отхватил, познал и голод с желанием убивать. Теперь настала очередь безумия.
— Чего хмуришься, студент? — усмехнулся Храмов. — Страшно? Тебя ещё и экзамены по каждой Линии ждут. Ну, кроме Витязей, конечно. Будь готов к тому, что тебе намылят шею у Стражей и Охотников, потом придётся с Целителями повозиться и у Оружейников, а потом и к Жрецам отправишься. Неплохо тебя потреплет!
Я вздохнул, глядя вслед довольному старику.
Треклятая сессия!
Кто бы сомневался, что она нагрянет...
Книга 4. Эпизод 11.
Первым делом я навестил Демона.
Почти неделю я не видел своего пространственного волка и очень соскучился. Он, видимо, тоже. Зверь почуял меня ещё до того, как увидел.
Округу оглушил пронзительный вой, и все студенты, что торопились с утра на занятия, замерли на месте, а некоторые даже пригнули головы.
Я рванул к вольеру.
Увидев меня, зверюга навалился передними лапами на клетку и зарычал, будто собирался сожрать, но когда я распахнул дверцу вольера, волк сразу же повалил меня на снег и принялся вылизывать мне лицо.
— Э-эй!.. Хватит меня слюнявить! — Я засмеялся и обнял большую голову Демона.
Вообще-то, он как-то говорил мне, что никогда не будет вести себя, как пёс, но сейчас забылся и даже хвостом завилял.
— Как дела, дружище?
Его жёлтые глаза уставились на меня.
— Слушал по трубе, как ты турнир проходил. — Он покосился на столб с громкоговорителем у ворот зоопарка. — И знаешь что, Чародей? Сплошной позор. Мог бы и постараться.
— Да я старался!
Волк поморщил нос.
— Ты аккуратничал и со всеми церемонился. Наши хирургические методы никто не отменял. Сделал бы «щёлк» — и всё. А ты устроил там представление.
— Зато твой метод сработал.
Он не удивился, а лишь уточнил, навострив уши:
— Какой именно? У меня их много, и все рабочие.
Я поднялся на ноги и отряхнул с пальто снег.
— Да я про девушку, Демон. Про «будь вожаком» и всё такое.
Демон оскалился, оголяя клыки.
— Она неплохо меня кормила, кстати. И даже причесывала. Так что я не против. Ну и как успехи? Ты уже сделал эту самочку своей?
Я почесал лоб и, смутившись, ответил:
— Ну… э… не совсем. Я, как бы… в процессе достижения цели.
Волк закатил глаза.
— Ясно. Может, тебе и тут чего посоветовать? — Он усмехнулся и добавил с ехидством: — Могу рассказать, как и что делать, если ты вдруг не знаешь. Подходишь к самочке и…
Этот шерстяной засранец явно надо мной издевался, поэтому я быстро сменил тему:
— Ты готов к экзамену у Знахарей-Друидов? Кажется, это должны быть гонки на пространственных животных. — Я бросил взгляд на крышу конюшни с загонами. — Но что-то подсказывает мне, что ни одна лама или лошадь не захочет бежать по ипподрому рядом с тобой.
Демон облизнулся и клацнул зубами.
— А я бы с ними пробежа-а-ался. Особенно с той пушистенькой истеричкой.
Мне сразу представилось лицо Мидори в тот момент. Да она же мне жизни не даст, если с её Тучкой чего случится.
Покормив Демона, я отправился на занятия и всё утро проторчал у Жрецов.
Чтобы не отличаться от других, мне пришлось надеть чёрное одеяние до пола с капюшоном, то ли мантию, то ли балахон.
— Это чтобы ты осознал всю тяжесть и ответственность жреческой магии, — пояснил один из студентов-Жрецов, щуплый и маленький парень в очках.
Он назал своё имя — Назар Хобин — и постоянно крутился рядом со мной.
— Тебе, наверное, легко дастся и этот предмет. После турнира у тебя и среди Жрецов есть поклонники.
Он явно намекал на себя.
На это я ничего не стал отвечать — меня не покидало ощущение, что у Жрецов придётся сложнее всего.
Урок проходил в большом камерном зале, на верхнем учебном этаже Башни Жрецов. Посередине стоял огромный музыкальный инструмент с десятками духовых труб, оборудованный регистрами и тройной клавиатурой.
Всей этой махиной управлял воздушный маг, которого все называли господин Махоу.
Такого виртуозного музыканта я ещё не видел: он играл на клавишах, одновременно выдувал потоки воздуха, загоняя их в трубы, а ещё управлял ножными педалями.
Мелодия выходила густая и мрачная. Самое то для Жрецов в чёрных балахонах и с капюшонами на головах.
Сначала собравшаяся группа студентов просто стояла и слушала, а когда получасовая пытка музыкой закончилась, к нам вышел преподаватель.
Седобородый и высоченный, под два метра, старик. Такой любого в крендель скрутит и не поморщится, хотя на лицо ему можно было смело давать лет сто.
— Ему сто восемь, прикинь… — прошептал мне очкарик Хобин, словно прочитав мои мысли.
Услышав его шёпот, старик резко повернул голову и посмотрел на парня.
— Фамилия?
— Хобин… Назар Хобин, — тихо ответил тот.
Старик сощурился. Его чёрный колпак съехал набок, и машинальным движением учитель вернул его на место.
— Ты боишься нашего безумия, Назар?
Парень нервно поправил очки.
— Все боятся, учитель.
— И правильно делают. А если ты будешь болтать, то так и не узнаешь, как победить самую главную слабость Жреца. Это и будет основная тема ближайшего экзамена,