— Кто это, черт возьми? — спрашивает Дик.
— Я не знаю, — рычу я.
— О, это Мартин, — говорит Бекки, глядя на него сверху вниз.
— Кто, черт возьми, такой Мартин? — рычит Дик.
— Ее бывший, — отвечает она.
Я никогда не думала, что она может быть недоступна. Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Как сказала Селеста, я всегда получаю то, что хочу. Будь проклят парень. Но приятно знать, что мне не придется отнимать ее у него. Это облегчает мне задачу.
— У них было серьезно? — Дик спрашивает Бекки.
— Она не часто говорит о Калифорнии, так что я так не думаю. Я просто знаю, что они были вместе, потому что у нее там есть его фотографии.
Дик выхватывает телефон у меня из рук, и я наклоняюсь к своему столу, когда он показывает еще одну фотографию. На ней она стоит в гостиной. На ней черная кожаная мини — юбка и черный облегающий топ. Слева от нее стоит другая брюнетка ее возраста. За ней стоит мужчина. Он выглядит намного старше. У него сигарета между губами, а его взгляд устремлен прямо на ее задницу. Я точно знаю, кто это. Парень ее мамы.
— Следующая, — приказываю я.
Дик переходит к другой ее фотографии, которая, похоже, сделана в клубе. Неоновые огни, она откинула голову назад, парень с татуировками зарылся головой в ее шею, его руки обхватили ее задницу.
— Следующая, — рычу я.
На этой фотографии она на пляже. Ее каштановые волосы подняты вверх, на лице большие очки. На ней белое бикини, и этот парень снова с ней. Но только на этот раз он держит ее на руках. Ее ноги обхватывают его талию, его руки — ее, а ее голова наклонена вниз, когда она целует его. На ее боку видна татуировка.
— Блядь, мужик. У нее есть татуировка? Это круто, — говорит Дик, кивая.
Я смотрю на него.
Телефон Бекки вибрирует в его руках, и он выходит из ее фотографий.
— Подожди… — Я тянусь за ним, но он отдергивает его.
— Подожди, я вернусь. — Он нажимает еще несколько кнопок, затем протягивает его ко мне, но я не знаю, на что смотрю. Я не разбираюсь в этом дерьме социальных сетей. — Посмотри на это дерьмо, — говорит он.
— Что? — спрашиваю я, нуждаясь в том, чтобы он указал мне на это.
— Я выложил ту фотографию с девочками и отметил Бекки. Она потом отметила там Остин, — объясняет Дик.
Я все еще не понимаю.
— То есть…?
— Это значит, что их друзья видят пост, который я сделал. И посмотрите, кто прокомментировал. — Он подносит телефон Бекки ближе к моему лицу.
Привет, Остин. Выглядишь лучше, чем, когда-либо. Мне определенно не хватает удара по этой заднице.
Мой гнев нарастает, и я сжимаю руки в кулаки.
— Кто это? — требую я.
— Это он, — отвечает он. — Парень на фотографиях с ней.
Я сажусь обратно на свое место. Я точно скучаю по этой заднице? Я обязательно скажу ей об этом сегодня вечером, когда окажусь между этих сладких ножек.
— Я удалил комментарий, — объявляет Дик, но я игнорирую его. — Ей нужно удалить те фотографии, где он и она целуются, теперь, когда она с тобой, чувак.
Он возвращает Бекки ее телефон и рычит.
— Напиши Остин и скажи ей, чтобы она удалила фотографии своего бывшего из социальных сетей.
Бекки вздыхает, но начинает печатать на своем телефоне. Тут же раздается ответ.
— Она сказала, что сделает это, когда у Коула появится страница в социальных сетях.
Затем она отходит от нас, смеясь над мыслью, что я когда-нибудь сделаю это.
Дик смотрит на меня.
— Ты знаешь, что тебе нужно делать.
Я улыбаюсь. Она блефует. Просто подожди и увидишь, Остин.
Я никогда не хотел, чтобы женщина была одна. Не хотел иметь дело с драмой и дерьмом. Похоже, я тоже не умею конкурировать.
Я уже была никем.
Что ж, Остин Лоус, я собираюсь сделать из тебя ничто. Полностью, блядь, моей! И весь мир об этом узнает.
ОСТИН
Я пробираюсь к своему шкафу, а Бекки стоит передо мной и смотрит на мою одежду.
— Я не знаю, что надеть, — говорю я ей в третий раз.
Я позвонила ей в панике. Может, я и жила в Калифорнии, но на пляж я ходила только для того, чтобы искупаться в океане. А не развлекаться на нем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне надеть сапоги? — спросила я. — Как будто ты не можешь носить каблуки, если не планируешь их носить. А тогда какой в этом смысл? Я могла бы надеть теннисные туфли, но они не сексуальны для вечеринки.
Она смеется.
— Ты можешь надеть сапоги. Пляж будет песчаным и каменистым, но так как здесь часто идут дожди, он будет немного утрамбован. — Посмотрев на свой телефон, она начинает печатать сообщение. — Дик и Коул уже на пути сюда.
— Оба? Почему?
— Я позвонила Дику по дороге сюда, и он сказал, что они просто заедут за нами. — Она подняла глаза от своего телефона. — И кстати, мои родители думают, что я останусь у тебя на ночь. — Она вздергивает брови, и я смеюсь.
— А теперь давай тебя оденем. Ребята скоро придут.
Двадцать минут спустя я была в своей ванной, только закончила наносить помаду, как услышала, что дверь моей спальни открылась.
— Я не знаю, во сколько я буду дома. Но не думаю, что буду слишком поздно, — кричу я, зная, что это Селеста.
— Ты вообще не вернешься домой.
Я поворачиваюсь и вижу Коула, прислонившегося к дверной раме в мою ванную.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
Он скрещивает руки на груди, а его глаза изучают мой черный свитер и красные узкие джинсы с черными сапогами до колена. Когда они встречаются с моими, он отталкивается от дверного косяка и идет ко мне.
Я делаю шаг назад, но столешница останавливает меня. Он выглядит сердитым. Его обычная маска на месте, а глаза темные. Его правая рука скользит по моим волосам, откидывая мою голову назад.
— Коул… — Его губы приникают к моим, прежде чем я успеваю сказать что-то еще.
Я впиваюсь в него, как и в прошлые разы. Мои колени подгибаются, когда он углубляет поцелуй, требуя моего дыхания. Его язык танцует с моим, и я стону ему в рот. Он прижимает свои бедра к моим, и я чувствую, что он уже твердый.
— К черту вечеринку, — шепчу я, когда он отстраняется.
Он проводит рукой по моим волосам.
— Как бы мне этого ни хотелось, мы не можем подвести Дика.
— Дика?
Коул кивает один раз.
— Он хотел устроить для тебя эту вечеринку.
— Теперь я действительно нервничаю. — Я смеюсь.
— Не стоит. — Он нежно целует мои губы, как будто не может насытиться. Или это все часть его игры. На данный момент я уже не вижу разницы. И это нехорошо. — Не говори об этом Дику, но он безобидный.
— Я видела, как он помог тебе убить кого-то, — напомнила я ему.
— Да. — Он улыбается, как будто с нежностью вспоминает ту ночь. — Но он никогда бы не причинил тебе вреда. — Я поднимаю бровь. Он усмехается, гнев в его глазах немного утихает. — Если бы не я, Бекки сделала бы это. Я и не знал, что она такая вздорная, до вчерашнего обеда.
Я смеюсь.
— Пойдем. Пойдем. Если мы не поторопимся, Бекки и Дик могут быть уже голыми в машине.
— Быстро собирай сумку.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.
— Это не очень хорошая идея, Коул.
Его глаза сужаются, гнев так легко возвращается на мой отказ.
— Собирай. Сумку. — На этот раз он приказывает.
Я кладу руку на бедра, отказываясь отступать перед ним.
— Я не останусь в доме твоего отца.
По его лицу расползается улыбка. Она не дружелюбная.
— Кто сказал, что мы остановились в доме моего отца?
________________________________
— Что за черт? — спрашиваю я, когда Дик подъезжает к пляжу. Машины стоят на песке, ну те, кто ездит на грузовиках и джипах. Есть костер. На берегу стоят бочонки, а на белых складных столиках — бутылки с ликером и стаканчики Solo. Дети всех возрастов мусорят на песке. Некоторых я узнаю со школы, а других — нет.
— Как вы это провернули? — спрашиваю я.
— Волшебство, — отвечает Коул.
Дик насмехается.
— Я тебя умоляю. Это не волшебство. Это все я, малышка. — Я закатываю глаза, но Бекки смеется над ним, пока мы выходим.